Проблема зла
(Протопресвитер Михаил Помазанский)
Здесь мы сталкиваемся с вопросом самого широкого объема, с труднейшей в религиозной философией общей проблемой страдания в мире. Почему закон непрестанного обновления жизни — благодетельный закон жизни мира — соединен со страданиями? Неизбежно ли взаимное уничтожение тварей, поедание одних другими ради поддержания своей жизни, страх слабых перед сильными, торжество грубой силы в животном царстве? Действительно ли взаимная борьба есть вечный закон жизни?
Библия не дает прямого ответа на наши вопросы. Однако косвенные указания для ответа находимы. Вот, что она говорит о первом, данном от Бога тварям законе питания. Людям Бог назначил в пищу семена растений и плоды деревьев (Быт. 1:29). И только после потопа разрешает им также и мясную пищу. И о животных определяет Бог:
«Всем зверям земным, и всем птицам небесным, и всякому пресмыкающемуся на земле, в котором душа живая, даю Я всю зелень травную в пищу. И стало так»
(Быт. 1:30).
Но произошло падение в мире. Произошло полное растление в роде человеческом перед потопом. Оно коснулось и мира земных тварей:
«И воззрел Бог на землю, и вот она растлена: ибо вякая плоть извратила путь свой на земле».
Закон сотрудничества уступил место закону борьбы. И ап. Павел пишет: «Тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, — в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего» (Рим. 8: 19-23). Значит стенания твари не вечны, очевидно, не вечен и закон борьбы, закон права сильнейшего. Да бесспорен ли он, как закон жизни? Не наблюдаем ли мы, что в животном мире свирепое, кровожадное, грозное своей силой, скорее исчезнет с лица земли, чем, казалось бы, беззащитные, кроткие твари, продолжающие жить и размножаться? Не косвенное ли это указание самому человечеству не полагаться на закон силы? Св. пророк Исайя говорит о преходящем действии этого закона, пророчествуя о времени — конечно, уже не в этом греховном мире, — когда вместе
«пастись будет волк с ягненком, и рысь почиет со козлищем».
История происхождения зла в мире — нравственного зла и физических и душевных страданий, данная в третьей главе книги Бытия, представляет новый, третий удар по языческой мифологии. По мифологическим сказаниям, страсти и пороки, а с ними и страдания, присущи богам; среди них взаимная борьба, измены, убийства; существует религия, признающая, что есть бог добра, есть бог зла; но так или иначе, а зло изначально; отсюда — страдания — нормальный закон жизни; и нет пути к подлинному нравственному совершенству. Не то говорит нам Библия. Бог зла не сотворил. Что сотворено, то по своей природе
«все добра зело».
Грех вошел в мир через соблазн: потому и называется он грехом, т. е. ошибкой в направлении, потерей пути, отклонением воли в ложную сторону. За грехом пришло страдание.
Автор «Премудрости Соломоновой» говорит:
«Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия, и все в мире спасительно, и нет пагубного яда, нет и царства ада на земле»
(Прем. Сол. 1:13-14);
«Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью дьявола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его»
(Прем. Сол. 2:23-24).
Но нравственный закон не уничтожается от падения человека. Он продолжает светить, различие между добром и злом не потеряно. Человеку представляется возможность возвращения к потерянному богатству. Путь к нему лежит через ту покаянную скорбь, которая представлена в конце третьей главы кн. Бытия, в картине изгнания из рая, скорбь, ведущую к нравственному очищению и возрождению. Отсюда, из последних стихов 3-ей главы кн. Бытия, открывается даль светлого горизонта Нового Завета, спасения рода человеческого, через пришествие Искупителя мира, от нравственного зла, а с ним — от страданий и смерти.
Таким образом, история грехопадения имеет исключительно важное значение для понимания всей истории человечества, находясь в прямой связи с Новым Заветом. Возникает прямая параллель между двумя событиями — грехопадением Адама и пришествием Сына Божия на землю, и она всегда в мысли христианской, в целом и в частностях. Христос именуется Вторым Адамом, древо креста противопоставляется древу падения. Сами искушения Христа в пустыне от дьявола отчасти напоминают искушения от змия; там — вкусите от плода и будете, как боги; здесь — если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Для истории грехопадения отцы Церкви предпочитают прямое, буквальное понимание. Однако и здесь так тесно сплелся элемент реальный, прямого смысла, со скрытым духовным, что нет возможности их разъединить. Таковы, например, таинственные названия «древа жизни» и «древа познания добра и зла». И Церковь, радуясь спасению во Христе, обращает свои взоры к тому же «древнему Раю», видит херувима, поставленного при изгнании Адама у дверей рая, уже отступившим от охраны древа жизни, и пламенное оружие уже не препятствующим входу в рай. И покаявшийся на кресте разбойник слышит слова Распятого Христа: «Днесь со Мною будешь в Раю».
Первые человеческие поколения
(Епископ Нафанаил Львов)
Пятая глава книги Бытия открывается кратким повторением истории сотворения людей (и тут снова применяется слово «бара» — сотворение из ничего), как соборного единства во множественности, по образу и подобию соборного единства в Триедином Боге.
«Когда Бог сотворил человека, по подобию Божию создал его, мужчину и женщину сотворил их, и благословил их, и нарек им имя: Человек в день сотворения их».
Далее приводится число лет жизни Адама и говорится о рождении праведного сына Адама и Евы — Сифа: «Родил сына по подобию своему и по образу своему и нарек имя ему Сиф».
Господь сотворил Адама и Еву по образу и по подобию Своему и, сохраняя этот образ и это подобие (хотя и поврежденные грехом), Адам передает их своему потомству. «И родил он (Адам) сынов и дочерей».
В книге Бытия, в ст. 4-м 5-й главы ясно написано, что Адам родил сынов и дочерей, а современные критики Библии недоумевают: как представляет Библия размножение человеческого рода, если у Адама и Евы указаны только три сына? На ком они женились? — Конечно на своих сестрах, не впадая при этом в преступное кровосмешение, ибо такие браки тогда диктовались простой необходимостью, а никак не извращенностью. Кроме того, человеческий род был тогда юн и свеж, и браки ближайших родственников не могли еще внести в него те элементы дегенерации, которые сопутствуют кровосмесительным связям позднее и теперь.
Этой же свежестью сил в юном человеческом роде можно объяснить и исключительную долговечность людей того времени. Сотворенные первоначально для вечной жизни, люди первых человеческих поколений дольше не сдавались противоестественному для людей веянию смерти. Адам жил 930 лет, Мафусал (или Мафусаил), наиболее долговечный — 969 лет.
Из десяти имен потомков Адама до Всемирного Потопа остановимся на имени Еноха, седьмого по Адаме. Енох значит — посвящение.
«И ходил Енох пред Богом, и не стало его, потому что Бог взял его».