"Ничего не говори. Ничего!"

Паук опять полез на склон, так быстро, как только мог. Там, за холмами, случилось что-то страшное.

Чважи был прав, предполагая, что Повелителю сопутствовала удача. Враги увлеклись штурмом частокола, предположив, что все силы неприятеля находятся в укрепленном лагере. В пылу битвы, когда горы трупов сравняли все укрепления, смертоносцы не могли почувствовать приближения Гвардии с тыла.

Наверху бились люди. Перепрыгивая с панциря на панцирь по сцепившимся в мертвой хватке смертоносцам, они рубились мечами, насаживали друг друга на копья, протыкали стрелами. Цель была одна: пробиться на спины вражеских пауков и тогда самые дюжие воины, до поры берегшиеся за спинами друзей, боевыми топориками пробивали хитин, уничтожали беспомощных восьмилапых. Те не могли ответить на эту атаку, потому что спереди видели ядовитые клыки враждебных сородичей.

Удача сопутствовала то одной, то другой стороне, место погибших восьмилапых занимали напирающие товарищи. В сущности, сражение шло как минимум на пяти уровнях: смертоносцы заползали на спины друг другу, тоже пытаясь использовать преимущества атаки сверху. Но и еще ниже, там, где не должно было остаться никого живого, среди разбитых, раздавленных огромным весом хитиновых панцирей, оставались раненые. Даже некоторым людям удалось сохранить в груди гаснущую искорку жизни, они все еще надеялись, что их поднимут из этой пропахшей болью и ненавистью могилы.

И конечно, пауки использовали самое страшное свое оружие: Гнев. Ментальные импульсы невиданной силы тоже бились между собой, стремясь сломить врага, вселить в него панику. Одновременно обе стороны успевали прикрывать блоками своих более податливых двуногих соратников. Порой кто-нибудь из людей не выдерживал сгустившегося на поле боя напряжения, вдруг ронял оружие и падал, с криком схватившись за голову. Если их успевали добить свои, то добивали - они уже никогда не смогут сражаться или хотя бы самостоятельно есть.

Именно в момент, когда враги одолели частокол и вот-вот должны были за счет незначительного численного преимущества разрушить выстроенную пирамиду смертоносцев Повелителя, опрокинуть их назад и вниз, чтобы обрушиться всей своей яростью сверху, им в тыл ударила Гвардия. Воеводы успели построить лишь пару десятков сотен восьмилапых с наездниками, остальные, еще примерно пять тысяч боевых пар, вошли в бой несколько позднее, но и этого хватило. Прежде всего потому, что погиб Повелитель врага.

Огромный, древний, он стоял сзади, в окружении сотни телохранителей, почти таких же больших. Именно на них и пришелся удар головы колонны, все случилось так быстро, что люди не успели ничего понять. Зато поняли смертоносцы: именно сила Повелителя была образующим стержнем общего Гнева армии. Как только его не стало, все начало рассыпаться.

Видя, что враги стали менее подвижны, что их импульсы Гнева распались и не составляют больше одно целое, защитники лагеря навалились на них с новыми силами. Подпитывающаяся прибывающими с марша силами Гвардия буквально разрезала армию неприятеля. Хриплый бас воеводы Палера уже долетал до ушей армейцев, впервые закричавших "Слава Гвардии!"

И тогда один человек, седой и длинноволосый, нажал на черную выпуклость сбоку круглого предмета блестящего металла. Так приказал ему Повелитель: "Если ты увидишь, что все кончено, Чарли, попробуй это. Но только если другого пути не будет. Только ради сохранения города и самок, Чарли. Таков мой приказ."

И приближенный к Повелителю человек нажал кнопку. Этот предмет нашли высоко в горах, там, куда насекомым ход заказан, там, где тела самых сильных смертоносцев становятся неподвижны, а сознание угасает от холода. Люди принесли находку в город и Повелитель сказал, что она полна зла.

"В ней заключены силы, с которыми не сможет справиться никто. Древние, злые силы. Они могут лишь разрушать и убивать."

- Мой Повелитель… - тогда еще не седой Чарли склонился перед огромным смертоносцем. - Ты можешь убить меня, если только захочешь. Твоя воля - закон, но если ты прикажешь, я убью себя сам. Ответь лишь: этим действительно владели наши двуногие предки?

"Да," - только и ответил Повелитель, вдруг оказавшись прямо над Чарли, приблизив свои смертельные клыки к его лицу. - "Я хочу видеть твою душу."

- Моя душа - твоя душа, мой Повелитель! - вскричал человек, открываясь пауку.

И Повелитель не убил его, позволил жить, владея единственным доказательством древней легенды. В ней говорилось о Золотом Веке, когда люди были так сильны, что летали по нему, словно стрекозы, плавали по воде, словно плавунцы, а своих врагов, пауков, сделали маленькими и безобидными. Еще то время называли Первым Рабством, рабством смертоносцев. Настал день, когда они сумели разрушить человеческие чары и пришли мстить, тогда началась большая война… Восьмилапые начисто отрицали наличие в этой сказке хоть одного слова правды.

А теперь Чарли знал: так и было. Страшные, неподвластные смертоносцам силы были послушны людям, его предкам. Больше ему ничего не требовалось, он хотел только знать. Чарли преданно служил своему Повелителю, никогда никому не рассказал о находке и все это старый паук узнал, посмотрев в его открытую душу.

А теперь Чарли исполнил приказ. Все было кончено и он нажал кнопку, точнее, черную выпуклость сбоку предмета. Повелитель сказал ему, что это ключ к страшным силам, заключенным в сверкающий ларец. Потом Чарли отскочил на несколько шагов и приготовился увидеть зло еще более древнее, чем даже старшие из смертоносцев.

Но ничего не увидел, испарился слишком быстро.

"Мой Повелитель…" - донеслось до гвардейца, который наконец смутно начал различать собственные руки.

- Что там? Что?

"Зло… Туда нельзя идти…" - Чважи быстро спускался вниз. - "Я чувствую, нельзя. Смотри, насекомые бегут из степи прямо к реке… Все погибли. Повелитель погиб."

- Как?.. - потрясенный Альхейм забыл о струящихся из обожженных глаз слезах. - Он не мог погибнуть, ты ошибаешься! Ты же говорил, что мы победили!