Таррис внимательно посмотрел на обвинителя, подняв брови в легком замешательстве.

— Ты еще кто такой?

— Тинборг Скопас, — сказал Элотур срывающимся из-за жары и напряжения голосом. — Он добропорядочный горожанин. Тинборг хочет, чтобы ты прекратил рыть, потому что твои ямы представляют собой общественную опасность. — Старейшина повернулся к людям, возвышая голос: — Таррис всего лишь пытается предпринять что-нибудь конструктивное. Посмотрите, что он обнаружил сегодня. — Горожане подались вперед, чтобы увидеть ничтожно маленький комочек грязи, который принесла Релдонес. — Это доказывает возможность нахождения воды. Вода означает жизнь. Вы действительно хотите, чтобы единственный из нас, кто ищет воду, остановился?

— Если он — наша единственная надежда, мы обречены! — закричала вдова, потерявшая сыновей и мужа во время последней волны болезни.

— Перекапывание грязи не поможет нам! — вмешался кто-то еще.

— И что насчет этих проклятых ям?! — прорычал Тинборг. — Я заслуживаю некоторой компенсации за полученный ущерб!

Старейшина наклонился к нему, открывая рот, словно собирался сказать речь, но затем, как будто солнце выкачало из него все силы, его плечи опустились. Элотур махнул рукой, распуская собрание, развернулся и пошел прочь.

Публика поднималось ворчание, поддерживаемое непрерывным свистом сухого ветра. Тинборг не спускал со старика затуманенного взгляда, но Таррис ничего не замечал. Его зеленые глаза были устремлены на что-то за пределами толпы.

— Я заслуживаю компенсации! — взорвался Тинборг. Он показывал на ушибы на руках и лице. Несколько друзей поддержали его.

Таррис услышал это, и его взгляд сосредоточился.

— Мне очень жаль… — Его извинения утонули в ропоте. — Но здесь нет моих драконов. Я должен пойти и найти их.

— Мы заставим его прекратить бредни о драконах! — взвыл Тинборг. — И прекратить копать! Говорю вам, надо выгнать его из города! Пусть роет в другом месте и не беспокоит людей!

Из толпы донеслись крики против бывшего ткача, но Кенрилан уже исчез.

Всю оставшуюся часть дня Таррис бродил и копал везде, куда указывала его палка-«искатель». До заката он вырыл восемь новых ям. Удовлетворенный проделанной за день работой, старик принялся за скудный ужин, состоявший из сушеных фруктов, вяленого мяса и трех глотков воды.

Ему не хотелось возвращаться на ночь в свое душное, пришедшее в запустение жилье, в удушливую атмосферу страха, царившую в городе. Таррис хотел остаться здесь, где было мало домов, где свет звезд казался дружелюбным и где он под светом луны, которая взойдет позже, сможет продолжить копать.

Кенрилан чувствовал себя более умиротворенно, чем в последнее время. После напряженности в Гернне это место заметно освежало. Душа старика пела, а надежда, взлелеянная им в сердце, раздулась и заполнила все его существо. Он найдет воду, он знал это!

С внезапностью, которая поразила его, к нему пришло видение. Таррис увидел их совсем рядом: золотого, серебряного и бронзового драконов. Они томно взмахивали великолепными кожистыми крыльями, так что мускулы рельефно обрисовывались под шкурой. Их хвосты хлестали, застывали и вновь хлестали, рассекая воздух, подобно косам.

Старик вздохнул от удовольствия при виде чудесной сцены. Медленно, очень медленно, заметили они его. Бронзовый первым вытянул шею и начал приближаться. Серебряный поглядел на него, кивнул и последовал за бронзовым. Золотой, казалось, неохотно двинулся за первыми двумя.

Драконы устремили мудрые глаза на старика, проникая сквозь человеческую оболочку прямо в его душу.

Таррис не стал ждать, пока их слова заполнят его голову.

— Я вырыл много ям вчера и сегодня. А еще было созвано городское собрание, посвященное тому, что я делаю.

«Мы знаем, — произнес серебряный дракон. — Ты все сделал правильно».

— Но кто-то поранился, упав в одну из ям. Он обвиняет меня, говорит, что мои видения глупы. — Лицо и глаза старика запылали. — Но я-то знаю, что они… вы настоящие.

«Это тот сорт убежденности, благодаря которой ты идеально подходишь для своей миссии, — заявил бронзовый, еще ближе подходя к Кенрилану. — Ты относишься к тому типу людей, которые пройдут через что угодно, если будут считать, что задача того стоит».

«Тебе не кажется, что остальные просто завидуют?» — Огромные глаза серебряного устремились на бывшего ткача.

Таррис повернул голову и согласно кивнул.

— Мне не стоило волноваться. Вы же завели меня уже настолько далеко. — Он выпрямился, расправил плечи, словно солдат на смотре, и торопливо заговорил взволнованным голосом: — Я каждый день упражнялся с ветвью орешника, делая в точности то, что вы мне говорили. Похоже, что мне удалось найти немного влаги на дне одной из выкопанных сегодня ям.

«Так это и начинается, — объяснил бронзовый дракон. — Иногда требуется много времени, чтобы найти правильное место».

«Только сохраняй терпение, — добавил серебряный. — Терпение — ключ ко всему».

— Да-да, — торопливо сказал старик. — Я терпелив, и вы это знаете. Но остальная часть горожан — нет.

«Мы знаем это», — подтвердил бронзовый.

«У нас для тебя есть заключительные инструкции», — все же заговорил золотой дракон.

— Наконец-то! — воскликнул Таррис, и его сердце забилось быстрее. — Я готов.

«К востоку от города ты найдешь маленькую лощину», — начал бронзовый.

— Ту, где каменная пирамида на краю, или ту, где белокорые деревья? — нахмурился старик.

«Ту, что с каменной пирамидой».

«Отправляйся в эту лощину и иди до тех пор, пока не достигнешь места, где на поверхность выходят камни, — продолжил серебряный дракон. — Их обнажение очень важно и является главной особенностью этой долины. Ты поймешь, что оказался на месте, когда доберешься до ущелья. После этого пройди шестнадцать шагов влево от чахлого дерева, растущего у стены по правую руку».

«Теперь отдыхай. Постарайся оказаться там к середине утра. В этой лощине ты найдешь драгоценную влагу. Это последний раз, когда мы обращаемся к тебе».

Внезапно драконы исчезли из сознания Тарриса. Пузырь лопнул, возвращая звезды и ночь. Старик вскочил на ноги.