– Что делать, парни, помогите! Это же позору не оберешься! Спрячьте меня! – завопил Пешкодралов.

– Может, тебе заболеть? – предложил Антон.

– А еще надежнее – что-нибудь сломать, – согласился с ним Андрей.

– Какую-нибудь стену? – удивился Леха.

– Какую-нибудь кость. Тогда тебя отправят не в Калошин, а в больницу.

– Причем просто руку или ногу ломать не стоит, – подключился к разговору Дирол. – С гипсом ты только колоритнее на скамье подсудимых будешь смотреться.

– Парни, а если мне челюсть сломать? – осенило Леху. – Тогда мне лицо забинтуют, и не видно будет.

– Гениально! Кто будет ломать?

Желающих безнаказанно двинуть Леху в челюсть набралось много. Собственно говоря, отказался принимать в этом участие только Федя по доброте душевной и врожденному неприятию рукоприкладства. Остальные уже разминали руки и примеривались. Бедняга Пешкодралов рассматривал свое лицо в зеркало, словно прощаясь. Но курсантам так и не удалось исполнить свои злостные намерения. От тяжкого увечья физиономии Леху спасло появление Зоси.

– Вы куда-то собрались? – поинтересовалась она, увидев сумки.

Пока Веня трагическим тоном рассказывал ей о смертельно опасном задании, о том, как грустно ему будет в далекой стране без любимой Зоси и как боится он за нее, остающуюся в полном преступников Зюзюкинске, девушка внимательно оглядывала курсантов. Она знала ребят уже довольно хорошо, и от ее внимательного взгляда не укрылись ухмылки близнецов, нарочито серьезная физиономия Дирола, а также отчаянный взгляд Лехи. Таких выразительных глаз она не видела давно.

– Кажется, у вас что-то происходит, – решительно прервала она излияния Кулапудова.

– Нет, что ты, – немедленно возразил Дирол. – Мы просто собираемся на время уехать.

– Все? – уточнила она.

– Ага, – кивнул тот, но в этот момент вмешался Леха:

– Да ладно, от Зоси, думаю, можно не скрываться. Я не еду.

– Почему?

– Потому что не хочу, чтобы меня сфотографировали в наручниках. Вся деревня будет смеяться над мамой и папой. Лучше я сломаю челюсть и отлежусь в госпитале.

– В каких еще наручниках? – удивилась Зося. – Вам придется носить наручники? И вас еще будут фотографировать? Веня, это что, такой эксперимент?

Тот оттащил Зосю в сторонку и попытался объяснить ей, что поездка будет гораздо менее опасной, просто ребята разыгрывают Леху.

– А челюсть ему ломать они тоже будут в порядке розыгрыша?

– Никто ничего ломать не будет. Так, стукнут пару раз. В отместку за прошлые грехи, – успокаивал девушку Кулапудов.

Розыгрыши Зося любила, но этот, по ее мнению, был уж слишком жестоким. Она потребовала газету, внимательно изучила ее и быстро успокоила Леху.

– Во-первых, – сказала Зося, – для изображения пойманных преступников можно найти кого-нибудь посолиднее, нежели группа курсантов Школы милиции. Во-вторых, – добавила она, – этих людей можно найти и в Калошине, незачем звонить в Зюзюкинск.

И вообще, наиболее интересное событие, упомянутое в газете, это отборочный тур чемпионата России по бодибилдингу, а вовсе не этот дурацкий суд. И она, Зося, считает, что парней приглашают как раз на этот чемпионат, потому что там наверняка недобор участников.

Этот короткий монолог имел потрясающий успех. Леха поверил девушке сразу и безоговорочно, успокоился и снова засунул в сумку уже почти вытащенные вещи. Остальным очень понравилась идея участия в конкурсе. Излишней скромностью все пятеро не страдали, а потому верили в свои внешние данные.

– Думаешь, надо узкие плавки взять? – обратился Антон к Зосе, подмигивая.

Та не смутилась:

– Скорее всего, их там будут раздавать. Обычно так происходит.

– Фу, это же так негигиенично, – закатил глаза Андрей, томно изгибаясь.

Зося все-таки покраснела и сказала:

– Думаю, каждому предоставят собственные трусы. – Она с веселой укоризной посмотрела на близнецов. – Ну вас в баню, с вашими разговорчиками!