– У Хамлясова в группе не было никакого оружия, кроме единственного карабина, – напомнил Грачев. – Значит, это не имеет к нему отношения. Но все равно, забирай это барахло и тащи на базу. Там будем разбираться. У нас пусто, к сожалению. Нужно обсудить все и принять какое-то решение.

Через полчаса все собрались у палатки. Кузовкову с Гессером все-таки удалось разжечь костер и даже нагреть воды в большом котелке. Когда появились спасатели, оба, нахохлившись, стояли около костра и задумчиво смотрели на огонь.

Но потом всеобщее внимание переключилось на Макса и его новую находку. Всех, разумеется, в первую очередь заинтересовали ружья.

– Забавно, – заметил Конюхов. – Содержимое этих мешков наводит меня на мысль, что комплектовали их в спешке и во многом тем, что подвернулось под руку. И потом, где хозяева? Все это довольно странно.

– В этих местах такие странности случались достаточно часто, – угрюмо напомнил Кузовков. – Но вам бесполезно объяснять. А вы видели много людей, которые вот так ни с того ни с сего могут бросить под кустом свои пожитки и исчезнуть?

Спасатели переглянулись. Кузовков был в своем репертуаре.

– Это вам сгоревшее дерево покоя не дает, Станислав Сергеевич, – мягко сказал Величко. – Но вы же образованный человек. Про постулат Оккама слышали, наверное? Зачем придумывать аномальные причины, когда существует множество способов заставить людей бросить свои рюкзаки? Их могли напугать бандиты, например.

– Еще неизвестно, кто кого напугал, – возразил Конюхов, вертя в руках одно из ружей. – Не исключено, что как раз бандитам этот багаж и принадлежал. Когда вернемся, нужно будет отправить это оружие на экспертизу. Думаю, если оно не краденое, будет несложно определить, за кем оно зарегистрировано.

– Все это хорошо, ребята, но ни черта это нам не дает! – в сердцах сказал Грачев. – Мы все время ходим вокруг да около, но ничего конкретного так и не нашли. Граф довел нас до болота – и что же? Мы знаем, что Хамлясов здесь был. Мы знаем, что здесь были какие-то люди с ружьями. И все они исчезли, побросав в панике свое имущество. Мы знаем, что здесь был и гражданин Тарасов, который тоже сбежал. Только и остается, что повторить версию о загадке Черной Топи! Но, боюсь, высокопоставленные поклонники профессора и его теорий не поймут нас, если мы спишем его исчезновение на зеленых человечков. Вот такая политика двойных стандартов!

– Позвольте, я дам вам совет, – вставил Конюхов. – Под вечер бродить возле болота очень рискованно, поэтому предлагаю просто подождать. Если, даст бог, кто-то видел наш сигнал, возможно, он доберется сюда. Если же нет, то нужно будет повторить попытку утром, а потом кому-то придется вернуться в город. А лучше бы всем. Понимаете, дела здесь серьезные. Один труп, который мы без присмотра бросили, чего стоит! Мы сделали все, что могли, но дальше тянуть бессмысленно. Нам нужна серьезная помощь.

– Старлей прав, – кивнул Величко. – Неприятно это признавать, но людей мы не нашли. Мы даже не поняли, что здесь вообще случилось. А ведь могло случиться самое худшее – Хамлясов повел своих людей через топь, и все погибли. Ведь проводника с ними не было.

Наступила гробовая тишина. Величко высказал вслух ту страшную мысль, которая беспокоила всех. Кузовков даже побледнел. Один Гессер сохранил полнейшее самообладание. Он с любопытством оглядел помрачневшие лица своих спутников и каким-то странным тоном произнес: «М-да...»

Эта странная интонация не ускользнула от внимания Грачева. Он повернулся к журналисту и резко спросил:

– Вы хотите что-то сказать?

Гессер повел в воздухе рукой, словно рисуя некую диаграмму, и пояснил:

– Видите ли, я готов согласиться, что группа Хамлясова могла попасть в неприятную переделку. Я не очень даже удивлюсь, если окажется, что его похитила летающая тарелка. Допускаю, что кое-кто из его людей мог рискнуть и двинуться через болото. Но предполагать, что Хамлясов способен повести кого-то, значит совершенно не знать этого человека. Хамлясов никого не ведет – он отдает указания.

– Что за чепуху вы несете? – обиделся за профессора Кузовков.

– Это не чепуха, – покачал головой Гессер. – Мне достаточно часто приходилось общаться с Хамлясовым. Можете быть уверены – через болото он первым ни за что не пойдет. В самом лучшем случае пошлет кого-нибудь вперед, чтобы убедиться в том, что путь безопасен. А если этот человек утонет, то на этом все и закончится.

– Какая гнусная клевета! – с отвращением воскликнул Кузовков. – Я был о вас лучшего мнения, Гессер! И вы еще считаете себя другом Хамлясова, лицемер!

– Никогда не считал себя чьим-то другом, – хладнокровно ответил Гессер. – Может быть, в школьные годы... Но я давно вышел из этого возраста. А с профессором меня связывают деловые отношения. Я обеспечиваю ему информационную поддержку.

– Интересно, знает ли Хамлясов, какого вы о нем мнения? – ядовито поинтересовался Кузовков. – Или вы всегда делаете такие признания за спиной?

– Какие признания? – пожал плечами Гессер. – Я вижу, что все очень огорчены. Предполагается, что Хамлясов погиб на болотах. Я просто объяснил, почему считаю это маловероятным. А Хамлясову, могу вас заверить, нет никакого дела до моего к нему отношения. Он знает, что нас связывает нечто более крепкое, чем любая дружба, – деньги. Если эта связь однажды порвется, мы тут же забудем друг о друге.

– Вы старательно выстраиваете свою репутацию, Гессер, – заметил Грачев. – И надо сказать, она впечатляет. Жесткий, абсолютно деловой человек, буквально механизм, работающий на зеленом топливе.

– Если механизм беречь и заправлять качественным топливом, он работает безотказно и надежно, – посмеиваясь, сказал Гессер.

Его прямота обезоруживала. Лишь Кузовков не мог простить обиды и, сердито сопя, удалился в палатку.

Грачев произвел еще три выстрела из ракетницы, на этот раз применив три разных цвета – красный, зеленый и белый, – и предложил всем заняться приготовлением ужина.

– Раз никто не идет к нашему очагу, придется позаботиться о себе!

За ужином почти не разговаривали. Каждый время от времени с тревогой посматривал по сторонам, а Грачев обратил внимание, что у осторожного Конюхова предусмотрительно расстегнута кобура.