Поэтому перехожу к гипотезам. Что, если предположить: невыработка витамина С – это ответ на увеличение продолжительности жизни? Форель не вырабатывает витамин С и живет совсем немного, не более трех лет. Она и без витамина С проживет столько, притом у нее нет мочеполовой системы, через которую витамин С выливается у нас как через бездонную бочку. А высшим приматам только на обучение своих детей премудростям жизни надо от трех до девяти лет. Я уже не говорю о самом высшем примате – человеке. Ему для обучения своих детей сегодня надо от 18 до 22 лет, хотя совсем недавно хватало и 10 – 12. Средняя продолжительность жизни человека достигла 60 – 70 лет, хотя еще 200 лет назад не превышала 35. В то же время у некоторых животных, например лошадей, вырабатывающих витамин С в своем организме, время родительского обучения своих детей равняется практически нулю, если не считать утробного «обучения»: вывалился и побежал, правда, первые три дня несколько пошатываясь. Медведи же, например, «воспитывают» своих детенышей до 4 лет, причем – матери, папаша может и съесть свое чадо. На медведях подробнее я остановлюсь несколько ниже, сейчас же попытаюсь извлечь некоторые обобщения из изложенного.

Известно, что у детей и молодых особей невырабатывающих витамин С животных ,и человека в том числе, атеросклероз не наблюдается, хотя по идее он должен немедленно развиваться как только дите отнимается от сосков матери. Тем более что молодежь не очень заботится о своем питании, забота о питании – удел стариков. Недаром есть поговорка: неча боржоми пить – печень уже развалилася. Это продвинутые телевидением родители человеческие пичкают ребенка «полезными» продуктами, полезность которых раз в пять лет меняется диетологами на 180 градусов. Животные же телевизор не смотрят, а потому и не знают, что на данном отрезке диетологических знаний полезно, а что – наоборот, вредно. Замечу, что витамин С действует чисто химически, а химия – наука точная. Я хочу сказать, что дите и молодая особь, не получая витамин С, немедленно должна приобрести разваливающуюся плоть, в том числе и дырки в стенках сосудов. В химии закон инерции не действует, особенно в том случае, когда витамин С «заливается» в организм в виде бездонной бочки. Согласен, науке известно, что из–за недостатка какого–то витамина у детей развивается рахит, но это у детей человеческих. У животных же в тех краях недостаток этого витамина почему–то не проявляется столь очевидно. Может, это синдром беспорядочно интенсивного размножения, которого у животных нет? И это следствие стиля жизни, а уже не недостаток витамина, хотя витаминизированный продукт может помочь в данном конкретном случае. И дело тут в человеческом размножении, вернее в неконтролируемом природой желании размножаться? Как бы там ни было, но молодой возраст как бы выставляет преграду деградации живой ткани. Но это уже не очевидный механистически химический результат недостатка витамина. И это легко проверить экспериментом. Наверное, получится, что с возрастом потребление витамина надо увеличивать, чтобы он противодействовал снижению коэффициента полезного действия организма, который у старика почему–то снижается. Может быть, унаследованный генетический аппарат разваливается с увеличением возраста? Похоже на то, иначе бы все живое было бы вечным. Это одна сторона проблемы.

Другая сторона проблемы состоит в том, что наиболее приспособленные животные (под приспособленными я имею в виду умных) находят способы «жить красиво», не отказывать себе в радостях жизни. И начинают выигрывать в здоровье (правда, только на первом этапе) у животных менее умных. Правда, слово здоровье не очень подходит, скорее надо сказать, что просто они начинают жить дольше. И наступает некий круговорот «воды в природе». Знания каждого поколения через учебу детей начинают суммироваться, развивается мозг, еще больше улучшаются условия жизни за счет других животных, но на воспитание детей уходит все большая часть времени жизни родителей. Старость и смерть отодвигаются, но предел непреодолим. Издержки — это болезни, и в первую очередь сердечно–сосудистые и мозговые, как издержки его безудержного развития. Здесь надо добавить, что сам комфорт жизни и хитрость вырабатывают выбор на самые «сладкие» жизненные предпочтения, лежебокость, перенасыщение, выбор мяса вместо «полезных» фруктов. Жажда «сладкого», комфорт опережают приспособительные генетические противодействия лежебокости. Наконец доходит до того, что время учебы детей становится почти равным жизни родителей. И на этой грани сегодня балансирует человек.

Непреодолимое желание «сладкого» вырабатывает технологию улучшения природной пищи, главное из которой – огонь, варка, жарка, копчение. Это очень вкусно, но очень неполезно, даже вредно. Вид теряет главный внешний источник живых витаминов, а внутреннего производства явно не хватает. К тому же вид привыкает все больше и больше есть забродившие фрукты, так как становится от них весело жить. А это, в свою очередь, каким–то образом влияет на переориентацию организма на выработку из потребляемых сахаров спирта вместо витамина С. Эволюционные генетические приспособления все больше и больше отстают от катастрофически возрастающих потребностей «жить красиво». Каждый из нас это увидит на собственном опыте, если, конечно, даст себе труд задуматься на эту тему.

Что касается животных, не вырабатывающих витамин С, то противиться естественной продолжительности своей жизни им по какой–то причине не пришлось, наверное мало внимания уделяли своим детям. Поэтому поколения менялись быстрее, и генетическое приспособление не отставало от их желания жить слаще. И колесо жизни вместо того, чтобы убыстрять свое вращение, перешло в относительно стационарный режим. И хоть у них нет внутри фабрики по выработке витамина С, это не мешает им размеренно доживать до своего предела. Может быть, они даже, пока ученые спят, потихоньку, крадучись немного вырабатывают для себя этого витамина.

Прежде чем перейти к полнейшей крамоле, о размере которой вы даже не подозреваете, порассуждаю немного об инстинктах, о главнейшем из них – инстинкте самосохранения. Нас с первого класса почти силой заставляют выработать в себе пренебрежение к прочим животным и выделить только «венца творения», то есть нас самих. И уже к 8 классу мы твердо уверены, что только мы сами способны думать и на основе этого принимать решения, весь остальной животный мир делает все по инстинкту, голова у них не участвует в принятии решений. Это настолько твердолобо внедряется в нас нашими учителями, что это мнение у нас самих становится инстинктом. Наша голова тоже уже не принимает участия в принятии решения по этому конкретному вопросу. Что бы не сделало животное, мы сразу и безапелляционно, как машина: инстинкт.