– Сейчас я вам кое-что покажу, – сказал молодой человек, отправляя в рот последнее пирожное. – Маленькие хитрости.

Пересев на край кровати, он достал магнитофон, включил его и театральным жестом прижал к стене около моей головы.

Ничего не произошло. Он переставил его в другое место. Результат был тот же самый. Наконец Стивен аккуратно приложил его к стене над кроватью.

Из динамика раздался высокий скулящий звук.

– Абракадабра! – провозгласил Стивен, выключив магнитофон. – Если стена нормальная, то звука нет. А вот если в стену вделан действующий микрофон... Результат вы видели.

– А они знают о ваших исследованиях? – спросил я.

– Конечно. Хотите взять с собой? – Он указал на магнитофон.

– Очень.

– Тогда я сбегаю выпишу пропуск, чтобы вы могли его вынести.

– Пропуск?

– Вы не сможете выйти отсюда с какими-нибудь вещами. Это объясняют борьбой с воровством, но на самом деле это их обычное желание до мелочей знать все, что происходит.

Я посмотрел на стену. Стивен засмеялся.

– Если вы не жалуетесь на кровавую советскую систему, то они могут подумать, что вы затеваете какое-нибудь злодеяние.

В коридоре был телефон, и я позвонил Юрию Ивановичу Шулицкому. Стивен сказал, что этот аппарат безопасен, а домашние телефоны прослушивались только у известных диссидентов. Юрий Иванович Шулицкий не мог быть диссидентом: иначе его не посылали бы наблюдателем в Англию и другие страны.

Трубку подняли сразу.

– Я говорил с Николаем Александровичем, – сказал он. – Мы встретимся завтра.

– Большое спасибо.

– Я подъеду на автомобиле к гостинице "Националь" в десять часов утра. Вас устроит?

– Вполне.

– В десять часов. – Шулицкий с грохотом бросил трубку, прежде чем я успел спросить, как узнать его или его машину. Очевидно, он считал, что я узнаю его, когда увижу.

Стивен набрал второй номер. В трубке глухо гудело. После десяти сигналов мы решили было сдаться, но вдруг гудки смолкли, и послышался негромкий голос.

– Это Миша, – сказал Стивен.

– Поговорите с ним, так будет проще, – предложил я.

– Он хочет увидеться с вами сегодня вечером, – сообщил мне Стивен.

– Говорит, что завтра утром с двумя лошадьми уезжает в Ростов. Начинаются снегопады, и лошадей решили отправить на юг. Николай Александрович, то есть мистер Кропоткин, уедет на следующей неделе. Это решили только сегодня.

– Отлично, – ответил я. – Где и когда?

Стивен спросил и записал довольно длинное объяснение.

– Так, – сказал он, вешая трубку. – Это довольно далеко от центра.

Думаю, что это в одном из жилых районов. Он сказал, что будет ждать снаружи, и предупредил, чтобы вы не говорили по-английски, пока он не разрешит.

– Разве вы не поедете?

– В моем присутствии нет необходимости. Миша говорит по-английски. С этими словами он вручил мне адрес, написанный русскими буквами. – Покажите эту записку водителю такси, и он отвезет вас. А вечером встретимся в "Арагви".

Я заглянул в приоткрытую дверь за спиной Стивена. Гудрун полулежала на кровати, соблазнительно вытянув длинные ноги.

Несколько поколебавшись, я все-таки решил, что ему следует пойти со мной.

– Кто-то пытался сегодня утром убить Мишу или меня. Мне будет гораздо спокойнее, если вы меня подстрахуете.

Стивен не стал смеяться, а распрощался с Гудрун и пошел со мной.

– Отложим удовольствия на завтра, – сказал он со своим чудовищным русским акцентом. Он шутил, несмотря на то, что явно был настроен на гораздо более приятное времяпрепровождение. Я подумал, что человека с таким характером чертовски трудно победить.

– Если вы простой русский человек, то вам будет очень трудно найти подходящее место для встречи с иностранцем, – сказал Стивен. – В России нет пабов, нет незаметных маленьких кафе. Но зато везде есть наблюдатели с длинными ушами. Чтобы появляться с иностранцами на людях, вы должны занимать очень высокое положение.

Поймать такси нам удалось довольно скоро.

– А такси здесь хватает, – заметил я, открывая дверь, и, едва Стивен открыл рот, добавил:

– Только не говорите, что такси дорого, а метро дешево.

– К тому же тариф недавно удвоился.

– Попросите водителя проехать мимо гостиницы "Интурист", чтобы я смог занести в номер магнитофон.

– Хорошо.

Мы неслись по Комсомольскому проспекту. Взглянув два-три раза в заднее окно, я заметил, что за нами следует черный автомобиль, ничем не отличаюшийся от других. Правда, мы ехали в левом ряду, и вполне возможно, что этому автомобилю случайно было с нами по дороге.

– Когда мы доедем до "Интуриста", – сказал я, – я выйду, громко попрощаюсь с вами и войду в гостиницу, а вы отъезжайте на такси за угол и ждите меня у входа в гостиницу "Националь". Я отнесу магнитофон и приду туда.

Стивен тоже взглянул в заднее окно.

– Вы думаете, что за нами следят?

– Уверен.

– Но... кто?

– Может быть, КГБ?

Несмотря на все самообладание, он был поражен.

– Почему вы так думаете?

– Так сказал Сфинкс.

После этих слов Стивен умолк. У меня есть чем заткнуть тебе рот, рассмеялся я про себя. Вскоре мы подъехали к гостинице и разыграли представление.

Сказав несколько слов Стивену в открытое окно машины, я громко пожелал ему доброй ночи, помахал рукой и прошел через двойную стеклянную дверь в вестибюль гостиницы. Переиграть я не боялся. Получив у стойки свой ключ, я снял шапку и пальто и поднялся на лифте. Затем я положил магнитофон в комнате, не спеша, чтобы не вызвать подозрений у старухи, сидевшей за столом около лифтов, прошел мимо нее, все так же держа верхнюю одежду в руках, и спустился на первый этаж. "Интурист" – очень большая гостиница, и от лифтов до двери можно было пройти несколькими маршрутами. Я выбрал самый окольный путь, надел на ходу шапку и пальто и вышел на улицу. Наблюдатели, без сомнения, заметили меня, но следом никто не пошел.

На углу я остановился и оглянулся. Вроде бы никто не отвернулся к несуществующей витрине. Я пошел дальше, размышляя о том, что если меня преследуют профессионалы, то мои любительские попытки скрыться от них будут тщетны. Но у них не было оснований предполагать, что я знаю об их существовании, а тем более что я попытаюсь от них скрыться. Они вообще могли считать, что я нахожусь в гостинице.

Водитель такси был недоволен и ворчал, что ему пришлось ждать куда дольше, чем он рассчитывал. Стивен приветствовал мое появление вздохом облегчения, и машина рывком тронулась с места.

– Ваш друг Фрэнк вошел в гостиницу сразу же вслед за вами, – сказал Стивен. – Вы не видели его?

– Нет, – спокойно ответил я. Стивен не стал развивать тему. – Водитель сказал, что температура падает. Он говорит, что сегодня очень теплая погода для конца ноября.

– Сегодня уже декабрь.

– Еще он говорит, что будет снег.

Мы ехали по ровным, хорошо освещенным улицам сначала на север, потом на северо-восток. Когда улица начала сужаться, я с помощью Стивена попросил водителя на минутку остановиться.

– А что теперь случилось? – спросил Стивен.

– Посмотрю, нет ли за нами "хвоста". Ни один автомобиль не остановился неподалеку от нас, а когда мы двинулись дальше, ни один автомобиль не сорвался с места.

Когда мы подъехали к нужному району, я велел объехать квартал, который оказался довольно большим. Водитель, совершенно сбитый с толку нашими капризами, начал что-то бормотать – видимо, ругался себе под нос.

– Пускай он высадит нас, не доезжая до нужного места, – распорядился я. – Не стоит портить хорошую работу, дав ему возможность точно указать нашу цель.

Получив изрядную сумму "сверх" показаний счетчика, водитель перестал ворчать и ругаться, но я сомневался, что чаевые заткнут ему рот. Высадив нас, он рванул с места, словно был рад наконец от нас избавиться. Поблизости не было ни черных, ни каких-нибудь других автомобилей. Похоже, что на этот раз мы были одни.