На ковре сплетаются узоры,

Плещется несчастье в зазеркалье.

Музыка обрушивает горы.

Горы, возведенные печалью.

Сердце останавливают годы

И слова, что брошены на ветер.

Холодом безжизненной свободы

Продолжают любоваться дети.

Кто тебя припомнит в этом мире,

И, хотя бы жестом, обозначит

Жизнь твою, забытую в квартире?..

Пожелает в смертный час удачи.

На часах стекло разбито.

Горло сжала тишина.

Карта жизни снова бита,

А в глазах скользит Луна.

Так прекрасна, утонченна

Вдохновения эмаль.

Так легко и обреченно

Бродит в комнате печаль.

Это память отразилась

В одиночестве зеркал.

Это сердце погрузилось

В темной вечности бокал.

Полночь вновь под ноги стелет

Жуткой тайны холодок.

И судьбу, и душу мелет

Вязью непонятных строк.

Над хаосом попробуй воспарить

Одним лишь только тщательным движением.

Попробуй сердце ветру подарить,

Или займись зеркальным отражением.

Но не останься в сумрачном аду,

Где веет холод, душу обжигающий.

Где утро превращает день в беду,

А сон как яд, уже не помогающий.

Небо серое качается.

Тихо наползает ночь.

Нам пришла пора отчаяться.

Нам ведь некому помочь.

Льется песня колыбельная,

А в лицо бьет мокрый снег.

Скука правит запредельная,

С воем ветра взяв разбег.

И никак не остановится,

И не перестанет течь

Странных, горьких лет сукровица —

Зла возвышенная речь.

Никак от скуки избавится,

От жизненной банальной лжи.

Того гляди, душа расплавится,

Развалится на миражи.

И ты глядишь на мир растерянно,

Не понимая, что к чему…

А мир идет себе размеренно

Все в ту же ледяную тьму.

И создается впечатление,

Что жизнь — проклятье, а не дар…

Что все вокруг лишь повторение,

Один и тот же сон — кошмар.

От скуки пропадает голос.

От боли пропадает цвет.

Становится белее волос

Под убыстренным ходом лет.

И наблюдаешь ты бесстрастно

Как рвется жизненная нить.

И знаешь, что любовь не властна

В судьбе хоть что-то изменить.

Отчего-то стало пусто.

Отчего-то стало зло.

Дней изъедена капуста.

Счастье мглой заволокло.

Постепенно безразличье

Охватило все и всех.

И печальное величье

Превратилось в горький смех.

И подобие свободы

В жизни серой и больной

Чертят проклятые годы,

Измываясь надо мной.

Как последняя награда

Корешки забытых книг,

И сияние распада,

Осеняющее вмиг.

"Пластика заемного лица", —

Снова морщась, скажете мне Вы.

"Меньше утомленного свинца,

Больше вдохновенной синевы".

Что сказать в ответ? Во тьме огней

Меньше с каждый мигом, я не лгу!

Просто, я хотел бы сжать сильней

Руку, жизнь…да что-то не могу.

Приходят из иной реальности

Невероятные слова.

От высоты и инфернальности

Заболевает голова.

Пылают вещи удивительным

Огнем холодным. Вот опять

Жизнь прорывается стремительным

Потоком, крови не унять.

Не остановишь ты пульсацию,

Мельканье красок все быстрей.

Душа погружена в прострацию

Среди небесных фонарей.

Ей снится жуткое и вечное,

Что сквозь нее проходит вновь…

Изысканно-бесчеловечное,

Убийственное, как любовь.

Проваливаясь ночью в темноту,

Припоминая лет безумных бред,

Межзвездную ты слышишь пустоту,

Раздваиваясь между да и нет.

Сто снов в секунду — это не предел,

А только грань сознанья твоего.

Но крик последний в вечность улетел,

И не оставил сердцу ничего.

Ты хочешь только воздуха вдохнуть,

В почти потусторонней кутерьме.

Но больше ни мгновенья не вернуть —

Душа уходит вспышками во тьме.

Пытаясь откреститься от беды,

Заученные повторяю фразы.

Гляжу подолгу на свои следы —

Вселенной ледяные метастазы.

В счастливые и дорогие сны

Рассудок мне поверить не позволит.

И шорохом, и памятью вины

Он обязательно меня уколет.

В потоке мыслей странных распадусь,

И в музыку запрячусь снеговую.

И без мечты высокой обойдусь,

Как будто я уже не существую.

С каждым днем бороться тяжелее

С гибелью, грозящей там и тут.

И о чем-то сбывшемся жалея

Все трудней глядеть на бег минут.

Переходишь ты в иные сферы,

Изменяя сердцу каждый раз.

И приводишь странные примеры

В оправданье непонятных фраз.

Кровью алой миг заветный вышит,

И неискушенному уму

Кажется еще, что где-то дышит

Время счастья, сдерживая тьму.

Только вот тебе давно уж ясно,

Что не нужно продолжать играть

С тишиной. И требовать опасно

Зло в душе и мире покарать.