- Почти пятнадцать миллионов, - произнес Фрост тоном священника, открывающего тайну. - Огромные капиталовложения. И вы знаете, от чего зависит их надежность?

- От спорта на открытом воздухе.

- Не от спортивных упражнений, - мягко возразил он. - Вопрос нешуточный. Пятнадцать миллионов долларов - не шутка. Я вам скажу, от чего зависит надежность. Вы это знаете, но я все равно скажу. - Его пальцы изобразили готическую арку в нескольких дюймах от носа. - Первое - романтический ореол, и второе - добрая воля. Эти две вещи взаимозависимы и взаимосвязаны. Некоторые люди думают, что народ после войны проглотит все, любую вонючую стряпню. Но я знаю, что это не так. Я изучил эту проблему: зрители сколько-то проглотят, но затем мы их потеряем. Особенно в эти дни, когда кинопромышленность подвергается критике со всех сторон. Мы должны держать романтический ореол высоко в глазах общественности. Мы не должны отступать от своего стратегического отношения к доброй воле. От ее психологического благополучия, Лью. И я нахожусь на первой линии обороны.

- Поэтому вы посылаете своих наемников понукать граждан.

- Что вы хотите от меня, свидетельских показаний? Вы не просто один из обычных граждан, Лью. Вы очень быстрый оперативник, но совершаете много ошибок. Вы сломя голову врываетесь в дом Лэнса Леонарда, нарушаете его личную жизнь и повсюду распускаете свои руки. Я только что разговаривал с Лэнсом. Вы поступили совсем неумно, это было неэтично, и об этом не забудут.

- Да, это было неумно, - согласился я.

- Но это цветочки по сравнению со всем остальным. Боже милостивый, Лью, я думал, что вы умеете разбираться в обстановке. Когда же дело подходит к развязке, вы пытаетесь силой ворваться в дом одной дамы, не будем называть ее фамилию… Он широко развел руки и опустил их, не в силах охватить весь объем моего позора.

- Что происходит в том доме? - спросил я.

Он прикусил губу, наблюдая за мной.

- Если бы вы были умны, - а таким я вас всегда считал, - вы бы не задали этого вопроса. Вы бы не затронули эту тему. Но вас очень интересуют факты.

Так я приведу вам один большой факт. Чем меньше вы будете знать, тем будет для вас лучше. И наоборот, У вас еще сохранилась репутация благоразумного человека. Так и оставайтесь им.

- Я думал, что так и поступаю.

- Гм, вы же не глупый юнец. Здесь, нет дураков. Вы высунули свой нос за милю, далее - запретная зона, и вы это знаете. Понимаете, о чем я говорю, или надо расшифровать это с использованием односложных слов?

- Расшифруйте.

Он встал из-за своего письменного стола. Его нездоровые желтоватые глаза избегали моих глаз, когда он обходил меня. Лерой оперся о спинку моего кресла. Вместе с его шепотом распространялся какой-то острый запах, который исходил не то от его волос, не то изо рта.

- Симпатичный парень вроде вас, который лезет всюду, куда его не просят, может вообще перестать двигаться.

Я встал, глядя на него.

- Ждал, когда вы это скажете, Фрост. Меня интересовало, когда вы перейдете к угрозам.

- Называйте меня Лероем. Черт, я бы не стал вам угрожать. - Он отверг эту мысль движением своих плеч и рук. - Я не люблю насилия. Вы знаете об этом. Мистер Графф не любит насилия, и не люблю его я. То есть когда этого можно избежать. Но иногда случайно под колеса таких операций попадают люди, которые всюду суют свой нос. Наша задача - множить друзей, и у нас есть друзья повсюду - в Вегасе, Чикаго, везде. Иные из них с довольно крутым нравом, и им в голову могут приходить некоторые идеи. Вы знаете, как это бывает?

- Нет. Я тугодум с детства. Расскажите мне поподробнее об этом.

Он улыбнулся одними губами, глаза оставались холодны, они походили на темно-желтый кремень.

- Дело в том, Лью, что вы мне нравитесь. Меня порадовала новость о том, что вы находитесь в городе, в добром здравии и все такое. Я бы не хотел, чтобы ваше имя склоняли в междугородных телефонных разговорах.

- Это случалось и раньше. Но я все еще появляюсь тут и там и чувствую себя совсем неплохо.

- Пусть это так и остается. Честно говоря, я - ваш должник, какими бывают старые друзья. Есть некий вооруженный парень, который тут же прикончит вас, если узнает, что вы вынюхиваете. У него есть на то свои соображения, и он найдет для этого подходящее время. И вполне может быть, он уже узнал об этом. Пусть это будет для вас дружеским предупреждением.

- Мне приходилось слышать и более дружеские вещи. Есть ли у этого парня имя?

- Вы узнаете его, но давайте не будем в это вдаваться. - Фрост подался вперед над спинкой кресла, глубоко вдавив пальцы в кожаную обивку. - Постарайтесь быть умным для самого себя, Лью. А вы напрашиваетесь на убийство и стараетесь потянуть и нас за собой. Или как это понимать?

- К чему вся эта мелодрама? Я просто разыскивал одну женщину. Я ее нашел.

- Вы ее нашли? Вы хотите сказать, что вы видели ее… что разговаривали с ней?

- До разговора дело не дошло. Ваш головорез остановил меня у дверей.

- Так что, вы так и не видели ее?

- Не видел, - соврал я.

- Вы знаете, о ком идет речь?

- Я знаю ее имя. Эстер Кэмпбелл.

- Кто вас нанял найти ее? Кто стоит за этим?

- Мой клиент.

- Послушайте, бросьте в разговоре со мной обращаться к пятой поправке к Конституции. Кто вас нанял, Лью?

Я не ответил.

- Изабель Графф? Это она навела вас на эту девушку?

- Вы поехали совсем не в ту сторону.

- Я умею играть по правилам в разные игры. Послушайте, что я вам скажу на случай, если это была все же она. Она не представляет собой ничего другого, как сплошную головоломку. Она шизофреничка, у нее мания преследования. Я могу порассказать вам такие вещи об Изабель, в которые вам будет трудно поверить.

- Попробуйте.

- Это была она?

- Я не знаком с этой дамой.

- Клянетесь честью Бойскаута?

- Честью бойскаута Игла.

- Тогда откуда исходят эти неприятности? Мне надо знать, Лью. В этом заключается моя работа - знать. Я призван охранять человека и организацию.

- От чего вам надо их защищать? - спросил я на всякий случай. - От обвинения в убийстве?

Пробный шар был брошен и попал. На лице Лероя Фроста пробежал тенями страх. Но ответил он очень мягко и благоразумно:

- Никто и не заикнулся об убийстве, Лью. Зачем нам обсуждать надуманные неприятности? У нас достаточно реально существующих. Неприятности, которых я опасаюсь в данный момент, исходят от голливудской ищейки по фамилии Арчер, умного и глупого одновременно, и еще, черт возьми, слишком много о себе воображает. - Пока он говорил, его тени страха на лице сменялись открытой злобой. - Ответьте мне на вопрос, Лью. Я просил, кто за всем этим стоит и почему.

- Простите, не могу.

- Вам придется извиняться еще больше.

Он обошел кресло и осмотрел меня сверху вниз и со всех сторон, как портной, когда снимает мерку для костюма. Потом повернулся ко мне спиной и щелкнул выключателем своего радиотелефона.

- Лэшман, зайди сюда.

Я посмотрел на дверь. Она осталась закрытой. Фрост начал говорить в радиотелефон на повышенных тонах.

- Лэшман! Марфельд!

Ответа не последовало. Он взглянул на меня, его желтые глаза расширились.

- Я бы не ударил старого больного человека, - сказал я.

Он пробормотал что-то неразборчивое. За окном возникло как будто во много крат усиленное эхо, оттуда донеслись мужские крики. Я разобрал некоторые слова:

- Он побежал в твою сторону. - И с другого места: - Я вижу его. - Под окном, по открытой площадке бежал, догоняя свою дергающуюся тень, русоволосый парень в темном костюме. Это был Джордж Уолл. Бежал он неровно, кидаясь то в одну, то в другую сторону и чуть не падая. Вплотную за ним мчался Марфельд, напоминавший крупную гончую, которая пытается накрыть пятки бегуна. В руке он держал пистолет.

- Что происходит? - спросил Фрост.

Он раскрыл створку окна и теперь прокричал свой вопрос. На улице никто его не услышал. Они мчались, поднимая пыль, вверх по искусственной улице для вестернов через фальшивое спокойствие павильонов. Ноги Джорджа работали вяло, и Марфельд сокращал разделявшее их расстояние. Возле тропической деревушки навстречу Джорджу выскочил из-за крытой пальмовыми ветками хижины Лэшман.