Барон поднялся. Глаза его сверкали. Голос срывался на хрип. Ввалившиеся от усталости щеки покрывала светлая щетина. Он откинул волосы со лба, обнажив огромных размеров лоб. Одинокой и хрупкий командир поглощенного тьмой веков народа. Он продолжал:
— Мой Орден будет на вершинах гор. Между Непалом и Тибетом я открою школу, где буду учить силе, которая нужна еще больше, чем мудрость.
С лихорадочно-блестящими глазами он прокричал:
— Все готово! Меня ждут в Лхассе! Я открою секрет рун, пришедших с Севера и спрятанных в тайниках храмов. Мой Орден монахов-воинов превратится в еще невиданную доселе армию. И Азия, Европа и Америка затрепещут…
— Нет, — сказал Резушин, — нет.
Впервые маленький генерал посмел восстать против Унгерна. Но на этот раз это было выше его сил. Он больше не мог безоговорочно подчиняться. И забыл о дисциплине и дружбе. Его руки дрожали, а глаза наполнились слезами. Он снова повторил:
— Нет, Роман Федорович, нет.
Барон вздрогнул и посмотрел на него. Казалось, что это «нет» внезапно разрушило его мечту: так неожиданно сорвавшаяся лавина сметает приютившийся над обрывом буддистский храм, и он летит в пропасть с мельницами для молитв и бонзами в шафрановых одеяниях.
— Мне не дано понять твоих планов, — объяснил Резушин. — Я знаю только одну армию — царскую. И одну религию — христианство. Но дело не в этом. А в том, что мы никогда не дойдем до Лхассы. Посмотри на карту. Нам не преодолеть китайского Туркестана. А Маньчжурия от нас в двух шагах. Достаточно только захотеть и пойти на Восток.
— Никогда! — закричал барон, — только Тибет…
Унгерн почти один. С ним кучка тех, кто не погибли и остались верны. Чья Честь, как и у него, тоже Верность. Унгерн едет по алтайским нагорьям на любимой кобыле Маше и видения охватывают его…
"Вот над монастырем-крепостью развевается золотой стяг с подковой и солнечным знаком Чингиз-Хана. Волны Балтийского моря разбиваются о громаду Тибета. Восхождение, вечное восхождение на Крышу Мира, где царят свет и сила. Восхождение…"
Серая лошадь споткнулась о камень. И мечта тут же исчезла, поглощенная маревом, окутавшим знойную землю.
Грезы Бога Войны…. Предчувствие того, что обязательно случится — не сейчас, так на ином витке Вечного Врозвращения… Тот, кто подлинно жив, тот никогда не узнает смерти…
1921 год. Конец. Предательство. Унгерн схвачен красными. Генерал Блюхер приказал в случае ареста Унгерна обращаться с ним, как "с советским офицером". Красногвардейцы отвезли его на ротный командный пост при военном революционном совете Енисея.
Блюхер лично встречается с ним, предлагая перейти на сторону большевиков. Оба они говорят на немецком. Блюхер рассказывает о евразийцах, национал-большевизме, об особой национальной линии в советском руководстве, которая лишь внешне прикрывается "марксистской фразеологией", но на деле стремится построить гигантское континентальное традиционалистское государство, не только в рамках Монголии, но на всей Евразии… Блюхер обещает барону полную амнистию и высокий пост. Уже тогда в тайном отделе ОГПУ, возглавляемым мартинистом Глебом Бокием разрабатываются планы экспедиции в Тибет, духовного преображения большевизма в некую новую, спиритуальную реальность…
Барон отказывается от всех предложений. По крайней мере так утверждает официальная история. 12 сентября 1921 года барон Унгерн-Штернберг расстрелян. Умер Бог Войны…
Но разве Боги умирают? — Спросите Вы, и будете абсолютно правы. Они могут уйти, но умереть не могут.
До сих пор в религиозных монгольских и бурятских кругах циркулирует такое предание:
"С Севера пришел белый воин и поднял монголов, и звал их разбить цепи рабства, сковавпие их свободную землю. В этом белом воине воплотился Чингиз-хан, и он предсказал пришествие еще более великого…"
Речь идет о Десятом Аватаре. Мстителе, Триумфаторе, Грозном Судии. Все Традиции называют его различными именами. Но сути дела это не меняет. Поражение «наших» — лишь эсхатологическая иллюзия. Поддаваться ей — аморально. Наш долг — стоять до конца. Неважно, если мы проиграем все до последнего и потеряем все, что еще можно потерять… Наша Честь — Верность.
Бросить вызов року темных времен — в самом этом жесте уже содержится высшая награда.
А чуть позже подтянутся и мстители… Последний Батальон… Дикая Охота Одина… "Наши"-в-силах. С золотым знаменем, на котором красуется черная руна УР — знак Космической Полночи — личный штандарт Бога Войны — барона Романа Федоровича Унгерна-Штернберга. Предвестника Аватара.
FINIS MUNDI № 7
ГЕРМАН ВИРТ — ВЕЛИКИЙ ЮЛ
"Не существует более великой тайны в бытии человека, чем тайна жизни и смерти, умирания и становления. Год для человека есть высшее Откровение божественного действия во Вселенной. Он есть выражение данного Богом космического закона, в согласии с которым происходит в бесконечном и непреходящем возвращении становление мира. Волшебный, глубочайший образ является нам в природе — это Год Божий. Много дней составляет Год, и в каждом из дней снова открывается образ Года: рождение Света, из которого происходит вся жизнь, его подъем на высшую вершину, и его спуск, смерть, нисхождение, чтобы снова восстать. То, чем являются утро, полдень, вечер и ночь в сутках, соответствует в Году весне, лету, осени и зиме.
Весной "Свет Мира" снова пробуждает всю жизнь, выпрямляется, развивается, пока не достигнет полного развертывания и предела роста в полуденно-летнем времени, чтобы снова начать путь к ночи и зиме, готовясь к смерти, за которой неминуемо последует новое рождение. Нордический человек созерцал образ своего существования ежегодно и ежедневно: раннее утро — детство, позднее — юность, полдень и лето — взросление, полное созревание, потом увядание жизни, старость, ведущая к зимней смерти, а через нее к новой жизни, к возрождению и новому становлению, воплощенному в потомстве. Круговращение дня развивает в своем постоянном непрерывном повторении круговращение Года, а Год — круг человеческой жизни. Круговращение, движение по кругу, вращение само по себе является высшим космическим законом Бога, этическим Основанием Вселенной всего бытия. На этом принципе основывается всякое Богопереживание и всякое правосознание. Закон вечного вращения, чьим откровением является пространство и время, и особенно в Годе, был осознан атланто-нордической расой в символе Годового и Мирового Древа, Древа Жизни."
Это слова из книги великого голландского ученого Германа Вирта. Его имя мало что скажет современному человеку, даже весьма образованному. Его трудов нет в современных университетских библиотеках. Причина этого будет понятна позже. И тем не менее, Герман Вирт — один из тех людей, кто в нашем столетии, в этот мрачнейший период Железного Века, Кали-юги, сделал удивительно много для восстановления Великой Традиции, той, что пришла в Золотом веке из таинственных регионов Гипербореи, волшебной аполлонической земли, лежащей на крайнем Севере. Рене Генон и Юлиус Эвола поведали о Примордиальной Традиции и полярном рае. Их имена известны всем традиционалистам.
О Германе Вирте знают уже совсем немногие. И тем не менее именно он — этот высокий худой профессор, скромный и страстный, как всякий подлинный ученый — открыл тайну тайн этой Изначальной Традиции, восстановил ее язык, открыл секреты древних рун, расшифровал послание Золотого Века…
Это кажется невероятным, но это факт. Герман Вирт воссоздал ни больше, ни меньше как "Священный Изначальный Праязык человечества" — "Heilige Urschrift der Menschheit". "Heilige Urschrift der Menschheit" — так и называется одна из его толстых, поражающих воображение фундаментальных книг.
Герман Вирт родился в 1885 году в Утрехте в Нидерландах. Он происходит из рода древних фризов, жителей северных областей Голландии, отличающихся до сих пор ненормально высоким ростом и классическими индоевропейскими чертами лица. С детства Вирт интересовался историей своей страны и своего народа. Собирал предания и легенды, внимательно изучал знаки и символы, украшающие дома простых голландских крестьян.