Что касается поимки крупного международного афериста, то Ионни, как известно, не удалось совершить эту сыскную операцию, однако об этом деле он так говорил своим друзьям:

— Одного мошенника я все-таки поймал и за него получил премию в сто марок из канцелярии университета.

Друзья похваливали Ионни и подтверждали, что он и в самом деле ловкий сыщик и бравый миллионер, который промотал решительно все, что получил, даже промотал свое тело, и теперь прямо неизвестно, чем ему умирать.

Но своего могильного креста Ионни не пропил. Он бережно хранил его для своего друга и спасителя Ханкку, к которому он привязался теперь крепче прежнего.

Год спустя, когда Ханкку умер, Ионни поставил на его могилу свой крест с надписью: «Здесь покоится Ионни Лумпери. Умер во Христе и почиет в мире до дня Воскресения».

Затем произошли события, которые до некоторой степени обессмертили Ионни — эту беззаботную небесную пташку.

Дело в том, что некто Янне Лимпери, много слышавший об Ионниных приключениях, пришел в восторг от его судьбы. Помимо того, он был очарован той свободной и легкой философией жизни, которую Ионни проповедовал всем своим существом.

Этот Янне Лимпери разыскал Ионни, приехав в Хельсинки. Сначала он хотел повидаться с Ионни просто так, по потом дело приняло серьезный оборот.

Янне купил у Ионни его имя и фамилию, чтобы после смерти последнего с честью носить это наименование — Ионни Лумпери. Такая сделка разрешалась по старым обычаям страны.

Под эту сделку Ионни получил три марки и тотчас их пропил.

Кстати скажем, этот Янне Лимпери проживал в городе Котка, где его точно так же носили полицейские, как в Хельсинки Нуутинен носил Ионни.

Этот Янне после сделки вернулся в Котка и, не подождав Ионниной смерти, стал повсюду называть себя Ионни Лумпери.

Друзья Ионни остерегали его от такой сделки, говоря, что в небесном царстве он окажется беспаспортным бродягой. Но Ионни не испугался этой перспективы.

— На небесах, — сказал Ионни, — я сделаюсь сыщиком и в этой штатной должности приобрету себе имя.

Всякий раз друзья подшучивали, когда Ионни заговаривал о своей сыскной деятельности. Разобравшись во всей истории Ионни, они прямо заявляли ему, что в качестве сыщика он выслеживал самого себя. Они говорили:

— Ты же разыскивал самого себя, а не того крупного мошенника, которого хотел найти.

На это Ионни не обижался и спокойно отвечал:

— Ну что ж, человек и сам себя не найдет, если хорошенько не поищет. — И тут же уверенно добавлял: — Вот я нашел самого себя и теперь знаю, что я — это я. То есть вижу себя прямо как в зеркале. А что мне еще надо?

Друзья добродушно подшучивали над такой философией. Они говорили, посмеиваясь:

— Но ведь в поисках самого себя ты все потерял — тело, имя и даже право числиться в списках живых. От тебя осталась только лишь одна медаль за спасение жизни.

С этим Ионни вполне соглашался и даже торжественно заявлял:

— Да, в поисках самого себя и прочих преходящих ценностей у меня все остальное пропало.

Но Ионни не грустил от потерь. Он имел медаль, которую гордо носил на груди своего проданного тела.

Друзья, встречаясь с ним, всякий раз шутливо спрашивали:

— Ну как, Ионни, нашел самого себя? Ионни добродушно отвечал:

— Нашел и пропил вместе с могилой. Ну, а поскольку найденный мошенник находится внутри меня самого, то, значит, он сидит за крепким замком.

Он гордился тем, что оказался хорошим сыщиком и сумел-таки крупного мошенника посадить в такую прочную тюрьму, под столь падежные запоры.

С колбасницей Лизой Ионни встречался редко. И разговоры их при встречах не касались прошлого. Только однажды Лиза укорила его тем, что он все пропивает. Она сказала ему:

— Вот теперь я окончательно вижу, что из такого блудного сына не получится миллионер.

На это Ионни ответил ей библейскими словами:

— Потерявший себя да обрящет вновь. Ибо в несгораемых кассах отца небесного миллионов сколько угодно. А я вроде как сын такого миллионера и от отца своего унаследовал характер расточителя. Ведь он, как и я, растрачивает все святое.

О коммерции советнике Лундберге Ионни попрежнему отзывался с большой похвалой. Он больше всего нахваливал его в последние дни каждого месяца, когда получал от Лундберга пенсию в десять марок. Тогда он напивался и прославлял старика.

Часто с удовольствием Ионни вспоминал о своем воскресении из мертвых.

Но затем Ионни и в самом деле умер.

Его сосед, некто Риукку, побежал в канцелярию церковного прихода, чтоб сообщить об этом.

Писарь собрался сделать отметку о смерти, но с удивлением увидел, что Ионни Лумпери уже дважды записан в церковную книгу как умерший.

Риукку принялся объяснять:

— Эти записи недействительны, потому что Ионни тогда воскрес из мертвых.

Писарь был новый и не знал всей этой истории. Он стал звонить в разные учреждения, и дело, наконец, прояснилось.

Делая в книге третью отметку о смерти Ионни, писарь сердито пробурчал:

— То и дело умирает этот Ионни Лумпери. Нашел себе профессию.

И вдруг со злобой спросил:

— Наверно, только этим делом он и занимался в своей жизни?

Рассердившись на грубого писаря, Риукку ответил ему колко:

— Так ведь и это дело — нелегкая профессия. Особенно если принять во внимание род работы и ее вредность. Кроме того, нездоровые и сырые жилищные условия, низкая оплата труда не каждого прельщают заняться этим.

Писарь гневно спросил:

— Когда похороны?

Риукку ответил:

— Сначала его повезут в университет на урок анатомии, а уже потом похоронят.

Писарь со злобой крикнул:

— Тьфу на вас, чертей!

Риукку заметил писарю, что Ионни имел медаль и поэтому не заслуживает брани. Писарь промолчал.

Лиза обмыла Ионнино тело. И горько оплакивала его смерть.

Конечно, никаких денег у Ионни не оказалось, и поэтому его пришлось хоронить за счет полиции.

Как раз накануне похорон младший полицейский Нуутинен снова перевелся в Хельсинки на свою прежнюю должность. И поэтому ему опять выпала честь нести на себе Ионни.

На похороны прибыл из Котка Янне Лимпери, купивший имя Ионни. Этот Янне настолько был опечален Ионниной смертью и так сильно напился по этому поводу, что не смог присутствовать на похоронах. Он остался в ночлежном доме почти в бесчувственном состоянии.

Похоронили Ионни Лумпери на кладбище рядом с могилой Ханкку. Сначала друзья Ионни хотели переставить крест с могилы Ханкку в промежуток между двумя могилами. Они хотели, чтоб этот крест одновременно относился бы к двум умершим лицам, тем более что на кресте значилось имя Ионни, а не Ханкку. Однако в последний момент удалось все-таки раздобыть новый крест с такой надписью: «Здесь покоится настоящий Ионни Лумпери, который однажды уже воскрес из мертвых и нашел самого себя. Навек похоронен друзьями». Похоронив Ионни, друзья сказали:

— Вот теперь он больше не воскреснет.

После похорон друзья собрались в Ионниной комнатушке побеседовать о нем. На этот раз беседа протекала без выпивки, так как никакого наследства у Ионни не осталось. Покуривая всухую свои трубочки, друзья довольно-таки кисловато вспоминали о нем, однако с уверенностью, что он больше не придет пугать их, как это было в прошлый раз.

Что касается Нуутинена, то он, оставшись на кладбище, навалил поверх могилы изрядный камень и сказал сам себе:

«Ну теперь, я думаю, Ионни удержится там».

Вернувшись в полицейский участок, Нуутинен доложил дежурному приставу:

— Наконец-то я избавился от одного своего мучителя. Теперь уже он у меня больше не воскреснет.

Пристав что-то торопливо писал и поэтому, не расслышав слов Нуутинеиа, сказал ему:

— Ах да Нуутинен, сейчас звонили нам из ночлежного дома и просили прислать полицейского. Там у них сильно перепился этот, как его, Ионни Лумпери. Так вот сходи в ночлежку и приволоки его сюда в камеру.