- И кого ты намечаешь посадить на этот пост, о Хранительница? Где ты найдешь достойного и честного человека, готового взвалить на себя всю эту махину под названием Человеческая Бюрократическая Машина? Кто способен противостоять ей и не быть разжеванным в ее бумажных жерновах? Кто способен оставаться честным и беспристрастным, получив в свои руки практически абсолютную власть? Или ты намереваешься занять этот пост сама и год за годом пасти заблудшее человечество как некий пастух, в поте лица заботящийся о благополучии своего стада?

Фрейя громко фыркнула и уставилась на меня как на идиота.

- Ну вот еще! На кой бы черт мне все это понадобилось?

Она была права. Ей все это было просто не нужно. Хранители не рвутся к власти. Никогда и ни при каких условиях. И, тем более, я прекрасно знал Малышку Фрейю. Она не могла учинить такое ради удовлетворения своей несуществующей жажды власти.

Но вот заиграться она могла вполне...

- Хорошо. Пусть так. Ты не согласна. Я не согласен. Алекс тоже не согласится - в этом я уверен на все сто. Тогда кто?.. - Я несколько секунд помолчал, глядя в ее спокойные и невозмутимые голубые глаза. - Фрейя, пойми, человечество - не игрушка, а ты не маленькая девочка, которая желает провести уборку в своем кукольном домике и выбросить оттуда всю накопившуюся грязь. И даже если ты уверена в том, что вместе с этой грязью не выбросишь все то чистое и светлое, что еще осталось в человеческих душах... Фрейя, так нельзя. Хранитель не управляет народом, а приглядывает за ним, чтобы тот не наделал глупостей. Вспомни кодекс.

- Кодекс, кодекс... Вечно ты со своим кодексом, - проворчала она, недовольно уставившись в пол. Причем было очевидно, что я ее все же зацепил за живое. - По крайней мере, я делаю хоть что-то. А вот чем занимаешься ты? Водишь дружбу с жуками, наплевав на все человечество?

Теперь настала моя очередь краснеть.

- Фрейя, демократия умирает. И в этом я с тобой согласен. Но позволь ей все же умереть своей собственной смертью, а не сгинуть под натиском твоих реформ. Помни, мы с тобой Хранители. Мы многое можем - в том числе и сковырнуть умирающую демократию, лишив человечество всех благ революции и гражданской войны. Но мы не должны вмешиваться в подобных случаях. Люди должны самостоятельно выбрать себе путь. Мы только помогаем им пройти по этому самому пути с минимальным количеством падений и, по возможности, без разбитых носов. Однако дорогу человечество должно выбирать самостоятельно, а не уподобляться овцам, покорно следующим по пятам за пастухом.

Пока я разорялся, она молча смотрела на меня своими синими-синими глазами, выражение которых я никак не мог понять (а о том, чтобы применить трюк с чтением мыслей, и речи быть не могло).

- Фрейя, пожалуйста, оставь эту идею. Пусть все идет так, как идет.

После этого мы еще немного поспорили, перебрасываясь самыми разными аргументами и контраргументами, а также периодически тыкая друг друга носом в допущенные за свою долгую жизнь ошибки. Фрейя говорила, что она просто старается сделать все как лучше и по возможности обойтись без крови. Я же упирал на то, что человечеству необходимо оставить такую эфемерную и вроде бы на первый взгляд ненужную вещь, как свобода выбора...

Я все же сумел настоять на своем. Фрейя нехотя кивнула и с видимым безразличием (хотя я и понимал, что она уязвлена до глубины души) в голосе произнесла:

- Как скажешь, дядюшка.

Ох-хо-хо...

Это был последний раз, когда она назвала меня дядюшкой. Нельзя сказать, что после этого дурацкого спора наши отношения враз испортились. Вовсе нет. Фрейя по-прежнему относилась ко мне с максимальной вежливостью и с уважением. Но это слово из ее уст я больше не слышал никогда.

Очень жаль...

А самое обидное, что у меня до сих пор нет никакой уверенности в том, что я в тот момент поступил правильно. Быть может, мне следовало просто пожать плечами и вежливо помахать ручкой уходящей в небытие демократии. И не исключено, что в этом случае человечеству удалось бы избежать некоторых из ожидающих его впереди потрясений, идущих как раз от всеобщей разболтанности, характерной для данной системы власти.

Однако все это не более чем пустые домыслы, а точного ответа на этот вопрос я не знал раньше и не знаю до сих пор. Да и не хочу знать.

Как бы то ни было, я своего добился. И хотя Фрейя так и не оставила большую политику, идея насадить на Земле империю была благополучно похоронена. Начавшиеся под ее патронажем реформы так и не были доведены до конца.

Забегая немного вперед я все же скажу, что земная демократия все-таки сумела выстоять. Сумела удержаться от падения. Правда цена, заплаченная за это, была настолько велика, что я порой даже думаю, что лучше бы события развивались естественным путем (через неизбежную в таком случае революцию к империи или диктатуре), а не посредством основательной перетряски человеческого общества при помощи Смутной Войны и последовавшей за ней по пятам Четвертой Звездной. Во всяком случае, жертв тогда было бы намного меньше...

После окончания Первой Звездной Войны постепенно обживающее звезды человечество получило почти шестьдесят лет покоя и процветания. Строились новые космические базы и корабли, закладывались колонии, процветала межрасовая торговля. Были обнаружены и успешно колонизированы шесть пригодных для жизни планет с кислородной атмосферой. Еще одну планету правительство Земли за воистину астрономическую цену в четырнадцать тысяч тонн плутония, триста миллионов тонн железа и тысячу тонн тополиного пуха (угадайте, что было труднее всего собрать?) выкупило у ллорвасиан. Причем мне кажется, что жуки при этом несколько продешевили. Планетка была - ну просто загляденье.

На Земле была открыта антигравитация, что позволило создавать гораздо более быстрые и маневренные корабли. Усовершенствованный микропрыжковый двигатель четвертого поколения еще больше приблизил звезды, позволив людям путешествовать по Галактике со скоростью хотя и не дотягивающей до ллорвасианской, но все же довольно-таки приличной. Были оборудованы станции тахионной связи, позволяющие любому желающему за вполне приемлемую сумму поговорить со своим другом, проживающим в соседней звездной системе, так же просто, как будто разговор ведется по обычному телефону. Начался промышленный синтез антивещества. Причем значение этого открытия трудно переоценить. Достаточно только сказать, что на смену громоздким и малоэффективным термоядерным реакторам пришли реакторы, работающие на антиматерии. Это позволило человечеству на некоторое время отсрочить надвигающийся энергетический кризис и сделать свои космические перевозки делом дешевым и очень прибыльным.