Как только возникнет спрос на свободу и демократию, как только станет понятно, что построенный за последние годы режим – это коррупция, жуткая пропасть между олигархами и бедными, тогда и появится один популярный лидер. Как только возникнет спрос на правду – появится и спрос на честного лидера. Но пока в России спрос на ложь, иллюзию благополучия и стабильности. Люди не готовы свою судьбу взять в собственные руки. И это тоже историческая традиция. Иногда мне даже кажется, что путь к свободе в России будет гораздо длиннее, чем в Украине и даже в Белоруссии. И еще неизвестно, с каким финалом. Нам мешает халявная нефть, она очень сильно расслабляет и отупляет. И крепостное прошлое мешает не меньше.

Приход к власти Ельцина после антикоммунистических манифестаций все-таки стал знаком того, что страна двигалась по демократическому пути. Сейчас другая ситуация. Я согласен, что борьба с Путиным, в которой участвуют разные политические силы, может и не закончиться победой демократии. Может закончиться приходом к власти крайних националистов, потому что ненависть к инородцам, кавказцам очень сильна. Она к тому же разжигается официальной властью. Кроме того, все эти акции протеста окрашены скорее в бордово-красные, а может быть, и в коричневые тона… Просто так подобное не проходит. Поэтому угроза, что после Путина у нас будет что-то такое совсем уже кошмарное, фашистское, существует.

Ситуация осложняется тем, что многие демократы демонстрируют политический инфантилизм, переоценивая свою личную популярность (у всех вождей-демократов популярность от одного до трех процентов, это лучшие результаты). Если демократы и дальше останутся такими же атомизированными, то вероятность трансформации путинского режима в красно-коричневый очень высока.

Мы в России любим верить в чудо. Вдруг появится новый лидер, вдруг народ прозреет и так далее. Но мы не можем не замечать исторический контекст. Сейчас что модно? Зажигательный бред о великой империи на фоне лицемерия и самоуспокоения. Демократов с либералами в этой моде нет. Нет ни в одном из пунктов. Что же делать? Удавиться от безысходности? Сидеть, вспоминать великое прошлое и рыдать над фотографиями с президентом Ельциным?

VII

Частный капитал и власть

История нефтяной компании ЮКОС, история ее взлета и разгрома для России очень показательна. Все больше людей в нашей стране, накопив первоначальный капитал, собираются пересесть из кресла директора фирмы в кресло депутата или крупного чиновника. Но деньги, даже большие, в России не обеспечивают однозначного политического триумфа. Особенно показательна трагедия Михаила Ходорковского.

В последний раз я видел его на свободе за месяц до ареста, осенью 2003 года. Ходорковский собирался поехать по стране с лекциями о фонде «Открытая Россия», о необходимости формирования гражданского общества и так далее. Он очень хотел заниматься общественной деятельностью.

Мы ходили по парку и долго беседовали. Я старался понять, в чем суть его позиции, в чем заключен тайный или скрытый смысл войны с Путиным, насколько решительно Ходорковский настроен. Я считал, что власть раздавит ЮКОС, что рано или поздно нам всем придется публично занять ясную позицию, поэтому так важен для меня был тот разговор.

Уже в начале октября 2003 года (до ареста) судьба Ходорковского мне казалась решенной, хотя он не верил в самый худший сценарий. Я его прямо спросил: «А ты не боишься сесть?» Он ответил мгновенно: «Нет». «А умереть?» «В каком смысле?» «Ты можешь не выйти из тюрьмы, тебя там отравят или задушат». Он долго не отвечал, ходил и молчал минут десять. Потом сказал: «Умереть все боятся, но я все равно никуда не уеду, как бы они этого ни хотели».

Что заставило Ходорковского заняться общественной деятельностью? Почему он не захотел жить, как Абрамович, Дерипаска или, наконец, Березовский?

Власть как способ обогащения его не интересовала. Ходорковский и так был сказочно богат. Начав, как и все бизнесмены конца 1980-х – первой половины 1990-х годов, с сомнительных сделок, во второй половине 1990-х годов он стал решительно меняться. Он стремился создать преуспевающую компанию, отсталую компанию советского типа превратил в международный концерн с прозрачной бухгалтерией и чистой репутацией.

Ходорковский – честолюбивый человек, для которого важным являлось общественное признание. Он понял, что каждый новый заработанный миллиард ничего не меняет в его жизни. Наконец ему стало скучно, и он решил сменить род занятий. Михаил посчитал, что в сфере бизнеса все мечты сбылись и все цели достигнуты, и дальше начинается скучная история. Скучать он не привык и не любил.

В России нет кристально чистых олигархов. Наверное, не много таких миллиардеров-ангелов наберется и по миру. Практически все российские олигархи прошли через залоговые аукционы, все использовали непрозрачные правила приватизации, все сделали состояния за считанные годы, в то время как на Западе подобные состояния зарабатывались на протяжении нескольких поколений. Все российские олигархи к тому же практически одного возраста – это поколение сорокалетних, которые заканчивали университеты как раз к моменту распада СССР.

Ходорковский, естественно, не ангел. Но чем он отличался от других, чем выделялся? В первую очередь тем, что вел себя скромно, не страдал неуемной любовью к роскошной жизни, летал рейсовыми самолетами. Я его как-то спрашивал, почему рейсовыми. Он ответил: «Зачем отрываться от людей? Я тогда буду плохо понимать, что происходит». Только под конец, по-моему, он стал летать чартерами.

В тандеме Ходорковский – Невзлин и вообще в ЮКОСе Михаил был безусловным лидером. Да, он слушал других людей, советовался, обсуждал, но оставался лидером, причем лидером очень жестким. Он реально управлял компанией, вникая во все вопросы. Как генеральный директор ЮКОСа он погружался в промышленную деятельность и разбирался в нюансах нефтедобычи и нефтепереработки. Он был достаточно конструктивным и деловым. Ходорковский ко всем этим ребятам – и Шахновскому, и Невзлину, и Лебедеву – относился как к своим соратникам. Но решения принимал сам. В ЮКОСе не было коллегиальности. По принципиальным вопросам только он принимал решения.

Многие российские олигархи прошли один путь эволюции: от зарабатывания денег до желания заняться политикой и изменить мир. Воровать государственную собственность им разрешили, но воровать государственную власть – нет. Березовский с Гусинским этого не поняли и первыми попали под молотилку государственной машины, Ходорковский подошел с другой стороны, но тоже проиграл. Олигархов никто не ждал в политике и не хотел в них видеть политиков.

Власть умела бороться с диссидентами, оппозицией, с политическими критиками, с Западом. Боролась кондово, грубо и неумело, но с поставленными задачами справлялась. А вот как бороться с большими деньгами, российская власть не понимала. Да и опыта не было, поскольку в Советском Союзе больших денег просто не видели. И мне представляется, что власть патологически боялась политизации бизнеса. Она не знала, что с такими бизнесменами делать. Любой, кто пытался с большими деньгами лезть в политику, рисковал. И рисковал очень сильно.

В чем заключается позиция Путина и его команды по отношению к крупному бизнесу? «Вы спи…ли народное богатство, и мы об этом знаем. Хотите, чтобы вас не посадили, – сидите тихо. Если тихо сидеть не будете, камер хватит на всех». Некоторые олигархи с этим не согласились, за что и пострадали.

Олигархи – как пауки в банке. Никакой любви друг к другу они не испытывают. Ходорковский не выделялся на общем фоне довольно долго. У него была своя длинная история взаимоотношений, конфликтов из-за собственности, личностных конфликтов и так далее. Однако к нему относились с уважением. Высоко оценивали его менеджерские способности, хватку, твердость и решительность. В этой среде слово «любить» не является какой-то характеристикой. Оно там отсутствует.