– А ты и не можешь этого помнить, – король впервые за всё это время улыбнулся, – ты ведь, как я сказал, совершила его невольно, сама того не зная.
Я уставилась на Шумву-шаха в полном недоумении – он что, шутки шутит, что ли?
– Нет, Алина, никаких шуток. А дело в том, что много лет назад мы с Неллой, – он снова посмотрел на магессу, и я заметила в его глазах тёплые искорки, – хотели пожениться. Но вот ведь какая незадача – мы оба были упрямы, и нам непременно надо было определить, кто из нас главнее. И нашла коса на камень, как говорят в твоём мире. Дело дошло до того, что я в пылу нашей очередной ссоры сказал Нелле, что я лучше женюсь на первой встречной девушке из самого примитивного мира, чем назову своей женой такую высокомерную особу, как она.
– «Любая девчонка из любого варварского мира гораздо лучше тебя», – спокойно процитировала ликатесская властительница, – так ты сказал, Шум.
– Я всегда восхищался твоей памятью, Нелль. Да, именно это я и сказал, а она – она запомнила, и помнила почти сто лет, пока в нашем мире не появилась ты, Алина.
«Так вот оно в чём дело! – догадалась я. – Окостенелла послала меня к королю только для того, чтобы показать ему, какими бывают девушки из параллельных миров! Так вот что она имела в виду, когда говорила мне тогда, в Ликатесе: «Аура у тебя что надо, и вообще ты существо… своеобразное – я покопалась в твоём сознании…». Ай да ледяная магесса – вот это интрига, блин горелый!».
– Именно так, – ответила Окостенелла, но её направленный на меня взгляд отнюдь не потеплел. – Я рассчитывала, что этот знаток женской натуры на живом примере убедится, какими вообще бывают женщины, и поймёт, что сказал мне тогда самую настоящую чушь.
– И в конце концов, – добавил Шумву-шах, – так оно и вышло.
– В конце концов? – Глаза магессы полыхнули кошачьим зелёным огнём, и мне вновь почудилось, что ногти на её руках превращаются в когти. – Ты, мудрый маг, один из лучших магов Эххленда, не смог разобраться сразу, что представляет собой это чудо из дикого мира? Тебе понадобилось для этого вести её под венец!
– Ну что ты, Нелль, – король заметно смутился. – Не мог же я сразу выворачивать её наизнанку – у меня не было на это никаких оснований! Девушка как девушка, и я…
– …и ты оценил её смазливую мордашку и захотел увидеть эту мордочку на своей подушке! Конечно, где уж тут думать о сканировании памяти или о контроле над мыслями! Тебе непременно надо было дождаться, пока эта дрянь не затеет против тебя заговор и не попытается оклеветать твоего сына, и только потом… Эх, вы, мужчины! Эта тварь украла у меня твои ласки, которые принадлежали мне – по праву любви! – Окостенелла перевела на меня свой горящий взгляд, и я невольно поёжилась. Хорошо, что мы с разъярённой магессой не наедине – Шумву-шах и особенно Причесах не дадут этой бешеной кошке порвать меня на клочки без суда и следствия.
– Нелль, ну не надо… – король попытался образумить разбушевавшуюся магессу, но видимого результата не наблюдалось.
– Позвольте вмешаться, достойные, – вклинился в назревавший скандал Причесах. – Вы скоро поженитесь, и тогда у вас будет уйма времени для выяснения отношений, верно? А сейчас мы должны решить судьбу Алины – ведь мы для этого собрались.
– О твоей склонности к всепрощению ходят легенды, достойный страж, – ядовито заметила Окостенелла, однако не стала раскручивать дальше полнометражный сценарий типичной семейной ссоры (по всей вероятности, поняла, что Причесах прав – король от неё всё равно не отвертится).
– Итак, – Шумву-шах приободрился и снова стал королём, а не обычным мужем, которого шпыняет ревнивая жена, – благодаря твоему появлению в нашем мире, Алина, мы с Неллой наконец-то поняли, что не можем жить друг без друга – это и есть то самое доброе дело, невольно совершённое тобой, о котором я говорил. Двум половинкам единого целого нет никакого смысла выяснять, кто из них важнее. Это так же бессмысленно, как спор между правой и левой руками: ясно ведь, что однорукий – это инвалид. К сожалению, даже магам для понимания этой простой истины иногда требуются десятки, а то и сотни лет. Но мы с Неллой это поняли, и во многом именно из-за тебя, Алина.
А я смотрела на Окостенеллу и не верила своим глазам: во взгляде ледяной магессы, направленном на Шумву-шаха, яснее ясного читались теплота и… любовь! Да, да, любовь – вот уж никогда бы не подумала, что Окостенелла способна любить и хранить свою любовь в течение стольких лет. Теперь понятно, почему она отказала Хруму… И мне стало завидно – я даже забыла о том, что моя собственная судьба далеко ещё не решена.
– И более того, – продолжал между тем его величество, – наш брак с Неллой станет спасительным для Эххленда. Муж и жена – одна сатана, так ведь у вас говорят? И поэтому…
«Блин, достал ты меня уже этими пословицами и поговорками, – подумала я. – Тоже мне, ходячая энциклопедия…».
– Пословицы и поговорки – кладезь древней народной мудрости, – заметил Шумву-шах, – их полезно знать и помнить. А что касается нас с Неллой – если кто-то бросит вызов мне или ей, претендуя на корону правителя Полуденной стороны, ему придётся иметь дело с нами обоими – Совет Чародеев принял поправку к закону о власти. Во всём Эххленде – даже на Полуночной стороне – не найдётся мага, который сумел бы выстоять в магическом бою против нашей пары дольше нескольких минут, не говоря уже о каких-либо шансах на победу в такой схватке. И у графа Заборзелло-Дальнего теперь нет другого выбора: или он приносит Камерону клятву вечной верности и обещает никогда не обнажать против нас оружия, или пусть отправляется к своему другу Какуснуя Набокуто и приватно с ним решает, кто из них двоих будет править Восточным архипелагом. А Ликатесом теперь будет править маркиз, то есть герцог Хрум де Ликатес – степняки хорошо запомнили его руку, и за всю степь до самой её границы с Поперечным лесом мы с Неллой можем быть спокойны. В Эххленде наступит долгий мир, и в этом тоже есть твоя заслуга, Алина, – неважно, что она невольная.
Наступила пауза, и тогда я наконец-то осмелилась открыть рот.
– А что будет со мной, достойные маги? Что вы со мной сделаете?
– Что сделаем? – переспросил Шумву-шах. – Надо подумать – для этого я и пригласил сюда свою будущую супругу, очень хорошо тебя знающую, и достойного стража Причесаха – он знает тебя ещё лучше, и к тому же несёт за тебя ответственность: ведь он, и никто иной пропустил тебя в Эххленд!
– Да, я знаю о ней почти всё – я следил за Алиной с момента её появления в нашем мире. Я искренне желал ей удачи, потому что видел: в ней есть светлая искорка, и мне очень жаль, что Алина так и не сумела выправиться. Я ждал, ждал до конца, надеялся, но – увы… – Причесах тяжело вздохнул. – И всё-таки я не считаю эту девушку потерянным существом и призываю ваше величество проявить по отношению к ней великодушие.
– Его величество уже явил своё великодушие, – фыркнула Окостенелла, – ведь, как я понимаю, вопрос о казни этой попаданки не обсуждается?
– Совершенно верно, – Шумву-шах кивнул. – Она останется жить, а почему – я уже объяснил.
Я чувствовала себя участницей передачи «Федеральный судья», в которой магесса из Ликатеса была обвинителем, Причесах – адвокатом, его эльфийское величество – судьёй, а я – подсудимой. Но в отличие от этого телешоу, всё происходящее было реальным – в этом я не сомневалась.
– Тогда, – Окостенелла на секунду задумалась, – пусть она остаётся в нашем мире – она ведь так сюда рвалась! Отдадим её в жёны Озаботтэсу – пусть они на пару работают в департаменте по пришельцам из смежных измерений.
«А вы меня спросили, – мысленно возмутилась я, – хочу ли этого я сама?».
– Твоё мнение, попаданка, – небрежно бросила магесса, – уже никого не интересует. Ты и так слишком долго следовала только своим желаниям, не считаясь с желаниями других – хватит.
– Этого делать нельзя, – покачал головой Причесах. – Алина не готова жить в мире без вранья – у неё снова появится опасный соблазн. Она испортит жизнь добряку Озаботтэсу, а в итоге у Вам-Кир-Дыка станет одной чёрной нимфой больше. Ты этого хочешь, достойная магесса? В тебе говорит ревность, а не чувство справедливости!