– Поднимайтесь, леди Активиа, – проговорил Озаботтэс, показывая на лестницу, – вас там уже ждут.

Придерживая свое роскошное платье, я бодро одолела подъём – ступенек и было-то с десяток, не больше, – и возле входа в ротонду увидела своего жениха: Шумву-шах смотрел на меня с восхищением. Король был весь в белом – наверно, у светлых эххов для женихов цвета ночи не приветствуются, – на голове у него была надета небольшая и очень изящная серебряная корона, усыпанная драгоценными камнями. Он взял меня под руку, и мы с ним чинно-благородно вошли внутрь этой типа большой беломраморной беседки.

Внутри ротонды было светло, как под открытым небом, – то ли её крыша пропускала свет, то ли снова какие-то магические фокусы. И там я увидела четверых магов – тех самых, которые ловили дракона (так мне показалось). Одетые в снежно-белые хламиды, они стояли полукольцом, и лица их были торжественны. Мы с Шумву-шахом прошли в центр ротонды, остановились напротив этих дедушек с посохами, и…

Дальнейшее я помню неотчётливо. Меня подхватил белый вихрь, снежная метель, но не холодная, а тёплая и ласковая. Я слышала слова, произносимые на незнакомом языке, – в звуках этой речи дышала сама Вечность. Потоки света несли меня, как пёрышко, и мне было невыразимо легко и приятно: хотелось одновременно и смеяться, и плакать. Где-то далеко-далеко, на самом краю Вселенной, тонко звенели серебряные колокольчики, и пели то ли неведомые птицы, то ли ангелы. Я не понимала, что со мной творится, но мне хотелось, чтобы это длилось и длилось – без конца. Счастье, насколько мне известно, – штука очень неопределённая, но в эти растянувшиеся мгновения я была по-настоящему счастлива, и все, что составляло смысл моей жизни, вдруг показалось мне ничего не стоящими мелочами. Я была одновременно и всем, и ничем – в общем, не могу я рассказать о своих ощущениях: у меня попросту не хватает слов…

Король держал меня за руку; я услышала «Согласен ли ты, повелитель Полуденной стороны, взять в жёны Алину-Активию, девушку с Третьей планеты системы Жёлтой звезды, занесённую в наш мир волею Великой Случайности, и пройти с ней долгий жизненный путь?» и короткое «да», сказанное Шумву-шахом. Потом я услышала обращённое ко мне «Согласна ли ты, Алина-Активиа, девушка с Третьей планеты системой Жёлтой звезды, несущая в себе тень дочери князя Эрма Отданона, взять в мужья повелителя Полуденной стороны Эххленда, его величество короля Шумву-шаха, и пройти с ним долгий жизненный путь?» и как бы со стороны – своё собственное «да».

И ударил поток солнечного света. Король поднял мою фату и поцеловал меня – его губы были упругими, сильными и ласковыми, и пахли тонким ароматом неведомых цветов. А затем его величество вообще снял с меня фату. Я сначала даже не поняла, зачем он это сделал – что за обычай такой? – но тут заметила в руках одного из магов корону: точь-в-точь такую же, как у Шумву-шаха, только поменьше. Маг – белая тень, бесшумно скользящая по мраморным плитам, – приблизился ко мне и возложил на меня корону.

– Приветствую тебя, королева Активиа! – провозгласил он.

– Алава… – пробормотала я.

– Что? – недоумённо спросил мой свежеиспечённый муж.

– Не Активиа, – пояснила я. – Дочь горского князя – только частица меня, но и Алина – это не вся я. И поэтому я хочу взять себе новое имя, составленное из обоих моих прежних имён: Алава. Ваши законы это допускают?

– Допускают, – ответил за Шумву-шаха один из магов (король только молча кивнул). – Пусть будет так!

И все четверо магов звучно произнесли нараспев:

– Приветствуем тебя, королева Алава!

«Значит, ещё одного шоу не будет, – подумала я с некоторым разочарованием, – меня обвенчали и заодно короновали. Могли бы вообще-то и разделить эти две церемонии – что у них тут, каждый день появляются новые королевы?».

К моменту нашего возвращения из местного как бы загса, во дворец уже начали подтягиваться гости. В банкетный зал их пока не пускали, и они тусовались в коридорах и прочих помещениях дворца, ожидая прибытия новобрачных, то есть меня и Шумву-шаха. Мы с его величеством вернулись во дворец той же дорогой и на том же транспорте, на котором я прибыла на церемонию венчания: на цветочной карете с Озаботтэсом за рулём. Вернувшись, мы поднялись по лестничной ковровой дорожке на второй этаж и оказались в огромном зале для пиров, где уже был сервирован свадебный банкет персон этак на пятьсот.

Для нас с королём был накрыт отдельный стол, стоявший на небольшом возвышении; для приглашённых предназначались столы, расставленные по залу в кажущемся беспорядке – я не сомневалась, что на самом деле все гости рассядутся в строгом соответствии с их позицией в таблице местных рейтингов, о которой я пока имела смутное представление. В центре зала, перед столиком новобрачных, имелся как бы танцпол – всё как у людей. Мы с моим молодым (трёхсотлетним, если не ошибаюсь) мужем заняли свои места в президиуме (я села слева от его величества), по бокам расположился почётный караул (четверо рыцарей, сопровождавших меня в ротонду), а за моим левым плечом пристроился неизменный Озаботтэс. Шумву-шах окинул взглядом зал, накрытые столы и многочисленных халдеев, замерших по углам по стойке «смирно», и кивнул охране у главных дверей – мол, запускайте приглашённых. И тяжёлые двустворчатые двери, сплошь покрытые причудливой резьбой, распахнулись.

Зал наполнился многоцветьем одежд – право на белый цвет на свадебном пиру имели только молодожёны. Гости подходили к нам, останавливались в нескольких шагах от нашего стола и произносили краткие поздравительно-приветственные речи, содержание которых сводилось к пожеланиям любви, счастья и прочего в том же духе. В углу, на специальном столе и возле него, росла и росла куча подарков: сундучки, шкатулочки, свёртки. Мне очень хотелось порыться в этой куче и посмотреть, что там за мульки такие мне подарили, однако статус королевы обязывал любопытную меня сидеть смирно. Гости шли вереницей, а суфлёр Озаботтэс по ходу пьесы громким шёпотом пояснял мне, кто из них есть ху, и стоит ли мне выказывать очередному поздравителю особое внимание или можно ограничиться вежливым благодарственным кивком и стандартной улыбкой. У меня от этой пёстрой ленты уже начала чуток кружиться голова, когда по залу пронёсся шуршащий шёпот. Толпа расступилась, и я увидела приближавшуюся ко мне странную пару.

Мужчина… Наверно, так выглядел бы каменный утёс, если бы каким-то чудом ожил и обрёл способность ходить на двух ногах. Лицо у него было суровым, с резкими чертами, глубоко посаженными чёрными глазами и волевым подбородком; его левую щёку пересекал старый шрам – настоящий воин, без микроскопа видно. А вот женщина… Было в ней что-то непонятное: она чем-то – то ли гибкостью движений, то ли выражением глаз, – напоминала змею, но змею не опасную, а как бы прирученную, домашнюю. И в руках у женщины было что-то вроде подноса, прикрытого золотистой тканью.

– Кто это? – спросила я таукитянина, не поворачивая головы.

– Князь д’Анакор Отданон, – пояснил Озаботтэс свистящим шёпотом. – Родной брат князя Эрма – ваш дядя, ваше величество.

Опа-на! Так вот каковы мои родственники, значит. Да, если все они похожи на этого парня, то они и верно крутые ребята…

– А это моя типа тётя, да? – уточнила заинтересованная я.

– О, это отдельная и очень интересная история! Я вам расскажу, – зашептал менеджер по невестам и осёкся: мои как бы родственники были уже рядом.

Князь д’Анакор остановился передо мной, и мне стало как-то не очень уютно под его тяжёлым испытующим взглядом. Я беспокойно заёрзала, и тут лицо князя озарилось скупой, но доброй улыбкой.

– Ты внешне мало похожа на Активию, – голос у этого Отданона походил на рокот далёкого камнепада, – хотя, – он замолчал, пристально глядя мне в лицо, – есть, есть в тебе что-то от моей племянницы. Я рад, что хотя бы тень Активии снова будет жить в этом мире – она была отчаянной девчонкой. И поэтому вместе с пожеланиями счастья и любви прими от меня этот подарок.