Естественно, практический отказ от всех материальных достижений современной цивилизации был бы чистой утопией; ведь пришлось бы отказаться от средств, действительно необходимых сегодня для обороны и нападения. Однако вполне реально установить четкую дистанцию и границу. Все «современное» в материальной и «физической» области, которая должна быть взята под строгий контроль, следует отнести к уровню простых средств, подчиненных более высокому и надлежащим образом защищенному уровню, где безоговорочным признанием должны пользоваться консервативно-революционные ценности. Еще недавно Япония доказала возможность и плодотворность подобного решения. Лишь тогда Европа сможет стать чем-то иным, качественно отличным, и занять достойное место среди мировых держав. Некоторые утверждают, что общности культуры вполне достаточно для слияния европейских народов в единую нацию. Однако им можно возразить, что даже не считая сказанного нами чуть выше, эта культура отныне является общей не только для европейцев, но и для большей части «цивилизованного» мира. Она не имеет границ. Европейский вклад — в области литературы, искусства, науки и т. п. — был усвоен неевропейскими странами, и наоборот. Нельзя забывать и того, что фактическое общее стирание различий (распространившееся также на образ жизни и вкусы), сопровождающее научно-технический прогресс, служит доводом также и для тех, кто стремится не к единой Европе, но к единообразному миру, объединенному в одну организацию или наднациональное мировое государство. Очевидно, что только серьезный подход к решению указанной проблемы позволит единой Европе обрести особое духовное достоинство, не нуждаясь в заимствованиях, и даже взять на себя руководящую роль в тот момент, когда весь современный мир окажется в глубоком кризисе.

Вернемся к более частным проблемам. В начале книги мы говорили о необходимости преодоления ложной дилеммы «фашизм-антифашизм», отказа от бездумного причисления к фашизму всего, что выходит за рамки демократии, марксизма и коммунизма. Это относится и к европейской идее. Стоит ли говорить, что не может быть никаких компромиссов или «переговоров» с защитниками принципов, входящих в формулу «антифашизма». Европейская дезинтоксикация должна быть направлена в первую очередь на «антифашизм», эту навязчивую идею, вчерашний лозунг «крестового похода», обратившего Европу в руины. Однако нельзя согласиться и с теми сторонниками европейского единства, кто в деле создания нового порядка ориентируется исключительно на вчерашние режимы Германии и Италии, поскольку они не учитывают наличия в этих движениях различных, порой противоборствующих тенденций, которые могли бы принять правильное, положительное, консервативно-революционное направление лишь при соответствующем стечении обстоятельств и дальнейшем их развитии, прерванном непродуманной войной и последующим поражением. Поэтому тем, кто желает использовать эти движения в качестве ориентира, следовало бы по меньшей мере четко разграничить эти тенденции.

Не считая вкратце рассмотренных нами доктринальных сложностей, в практическом плане основным препятствием на пути к европейскому единству является отсутствие чего-либо конкретного, могущего стать отправной точкой, надежной опорой и центром кристаллизации для возможного действия. Совсем недавно мы были свидетелями удивительного зрелища зарождения наднациональной европейской армии, с дивизиями из легионеров-добровольцев различных европейских стран, сражавшихся на восточном фронте против советских войск; но тогда основой служил Третий Райх. Сегодня европейские правительства предпринимают конкретные меры к объединению (впрочем, редкие и незначительные) исключительно на экономическом уровне, не заботясь о выработке соответствующих идеалов и идеологии. Между тем представители европейских наций, понимающие необходимость высшей идеи единой Европы, малочисленны и не только не получают поддержки со стороны властей своих стран, но даже подавляются ими — и тем усерднее, чем откровеннее они заявляют о своих неизбежно антимарксистских и антидемократических убеждениях. Однако, как было сказано, европейское объединение возможно лишь при условии консервативно-революционного возрождения и реорганизации отдельных европейских стран; но признать это значит признать поистине ошеломляющий масштаб поставленной задачи.

Несмотря на неблагоприятные условия, в качестве перспективы можно выдвинуть идею Ордена, члены которого действовали бы в отдельных странах, делая по возможности необходимое для будущего европейского единства. Но для этого требуется нечто большее, чем голый энтузиазм молодых бойцов, пытающихся развернуть пропагандистскую работу (хотя они, несомненно, заслуживают уважения). Необходимы особо подготовленные люди, занимающие или могущие тем или иным образом занять в будущем ключевые позиции в различных государствах. Какими должны быть эти люди? Если взять за точку отсчета буржуазное общество и цивилизацию, мы считаем, что следовало бы привлечь к делу людей, которые духовно или еще не дошли до этой точки и, следовательно, не считают своими ценности этого общества и цивилизации, или тех, кто эту точку уже преодолел. Объясним это чуть подробнее. В первую группу могут войти потомки древних европейских родов, сумевшие выстоять в этом мире, чья ценность определяется не только их именем, но также личными достоинствами. Мы согласны, что отыскать подобных людей довольно непросто; но исключения существуют, подтверждением чему служат недавние события времен Второй мировой войны и послевоенного периода. Иногда необходимо просто пробудить в крови то, что еще не потеряно безвозвратно, но только дремлет в ней. Наиболее ценным в подобных людях является наличие врожденных склонностей, «расы» (в элитарном, а не расистско-биологи-ческом понимании слова), что позволяет им действовать и реагировать четко и уверенно. Они не нуждаются в теориях и отвлеченных принципах, так как по самому своему рождению хранят верность тем принципам, ценность которых была очевидна для любого благородного человека до победы революции третьего сословия и всего, что за ней последовало.

Второе, более многочисленное подразделение Ордена, на наш взгляд, могут составить люди, соответствующие человеческому типу, который формируется благодаря отбору и испытаниям преимущественно воинского характера и особой подготовке. Экзистенциально этому типу присуща способность «развенчивать басни»; он легко распознает обман и лицемерную ложь во всем цепком наследии идеологий, бессовестно использованных не столько для уничтожения той или иной европейской нации, сколько для нанесения смертельного удара всей Европе. Таких людей отличают нетерпимость ко всякой риторике, безразличие к любому интеллектуализму и политике политиканов и партократий, реализм высшего типа, способность действовать четко и решительно. В недавнем прошлом их можно было встретить в элитарных воинских формированиях, сегодня — среди представителей десантных и других спецподразделений, особые подготовка и опыт которых способствуют возникновению указанного типа (причем черты, свойственные последнему, присущи представителям всех наций). Таким образом, одинаковый образ жизни становится потенциально связующим элементом независимо от национальных различий. Примкнув к европейскому делу, эти люди могли бы стать «ударной силой» Ордена в наиболее активных аспектах его деятельности. Если между двумя этими группами будут налажены прямые, взаимодополняющие контакты — что на самом деле не так уж сложно, как может показаться — главная задача будет решена. На первом месте для них будет стоять европейская идея (в смысле особых ценностей и мировоззрения), затем Орден и, наконец, собственная нация.

Естественно, крайне важное значение имеет личность истинного вождя, стоящего в центре и на вершине Ордена. К сожалению, такого человека сегодня нет; попытка выдвинуть в качестве вождя кого-либо из тех, кто сегодня — даже из самых благих побуждений и бескорыстно — прилагает усилия по организации европейских групп, представляется довольно рискованной. В связи с этим было верно замечено, что на первых порах никто не способен распознать в том или ином человеке его потенциальных качеств будущего вождя великого движения. Однако вполне очевидны преимущества, которые несет с собой наличие с самого начала человека, чьи авторитет и престиж признаются окружающими.