Меньше чем через две недели после того, как Pad и Gandalf были приговорены к тюремному заключению, Electron вернулся в окружной суд штата Виктория, чтобы узнать свою собственную участь.
Стоя у скамьи подсудимых 3 июня 1993 года, Electron чувствовал оцепенение, словно бы заимствованное из сцены суда над Мерсо в романе Камю «Посторонний». Он думал, что сможет справиться со стрессом, но внезапно испытал эффект резко суженного поля зрения, случающийся у истериков, в тот момент, когда смотрел, как судья оглашает его приговор. Он внимательно осмотрел зал суда, но не увидел ни Phoenix’a, ни Nom’a.
После того, как судья Энтони Смит [Anthony Smith] подытожил обвинения, его интерес особенно привлек пункт № 13 – обвинение, связанное с Zardoz. Он на несколько минут углубился в чтение документа, а затем сказал: «На мой взгляд, каждое из преступлений, о которых идет речь в пунктах № 12, 13 и 14, заслуживает тюремного заключения». Это были обвинения в «явной связи» с проникновениями Phoenix’a в NASA, LLNL и CSIRO. Electron снова обвел взглядом зал заседаний. Люди пристально смотрели на него. Их глаза говорили: «Ты сядешь в тюрьму».
«У меня сложилось мнение, что тюремное заключение будет адекватным приговором по каждому из этих преступлений, учитывая их серьезность, – заметил судья Смит, – а также принимая во внимание необходимость продемонстрировать тот факт, что общество не станет терпеть подобного поведения. Наше общество в настоящий момент… все больше… зависит от компьютерных технологий. Ваше поведение несет угрозу использованию этих технологий… Долг суда… внимательно отнестись к тому, чтобы вынесенный вам приговор отразил тяжесть вашего проступка. По каждому из пунктов 12, 13, 14 вы осуждаетесь и приговариваетесь… в общей сложности… к тюремному заключению сроком на шесть месяцев».
Судья сделал паузу, затем продолжил: «Однако я приказываю освободить вас немедленно под залог $500… Вы освобождаетесь от тюремного заключения при условии хорошего поведения в течение последующих шести месяцев». Затем он назначил Electron’y 300 часов общественных работ и обязал его пройти психиатрическое освидетельствование и лечение.
Electron вздохнул с огромным облегчением.
Говоря о смягчающих обстоятельствах, повлекших за собой условный приговор, судья Смит изобразил Electron’a как личность, зависимую от использования компьютера «почти так же, как алкоголик зависит от бутылки». Борис Кайзер использовал эту аналогию на предварительном слушании скорее на потребу СМИ, но, очевидно, слова адвоката произвели на судью впечатление.
Когда суд удалился, Electron сошел со скамьи подсудимых и пожал руки своим защитникам. После трех лет его проблемы с законом почти закончились. У него оставалась единственный повод для возвращения в суд.
Если Phoenix будет продолжать упрямиться и оспаривать дело, Генеральная прокуратура приведет Electron’a к присяге, чтобы он свидетельствовал против своего бывшего товарища. Если ему придется это сделать, это будет мерзкая сцена.
Заключенные тюрьмы Ее Величества Киркхем на северо-западном побережье Англии неподалеку от Престона знали все о Pad’e и Gandalf’e к моменту их прибытия. Их приветствовали по именам, поскольку все видели телерепортажи, а особенно запомнили тот, где на фоне картинки взлетающего космического челнока рассказывалось, как Gandalf взломал NASA.
Киркхем показался хакерам гораздо приятнее Брикстона, где они провели первые дни заключения, ожидая, когда их отправят дальше. Брикстон полностью соответствовал представлению Pad’a о тюряге с этажами зарешеченных камер вокруг открытого пространства в центре, которые дозволялось покидать (например, на прогулку) только строго по расписанию. В Брикстоне содержались отпетые преступники. К счастью, в ожидании дальнейшей отправки Pad’a и Gandalf’a поместили в одну камеру.
После десяти дней в Брикстоне охранники вывели хакеров из камеры, заковали их в наручники и посадили в тюремный автобус, следующий на ветреное западное побережье.
Во время поездки Pad старался не сводить глаз со своей руки, скованной сверкающей сталью с запястьем Gandalf’a, но не выдерживал и снова бросал взгляд на приятеля-хакера. Задерживая дыхание и отворачиваясь от сдавленной ухмылки Gandalf’a – его друг сам старался не расхохотаться, – Pad боролся. Он пытался держать в напряжении лицевые мускулы, чтобы не смеяться.
Тюрьма Киркхем соблюдала минимум предосторожностей по отношению к своим 632 заключенным. Со своими несколькими свободно стоящими вокруг двора зданиями она была скорее похожа на базу Королевских ВВС времен Второй мировой войны. Здесь не было настоящих стен, только невысокое проволочное ограждение. Pad вскоре узнал, что заключенные спокойно перепрыгивали через него, когда тюрьма начинала их утомлять.
Для тюрьмы Киркхем оказался совсем неплохим местом. Здесь был пруд с утками, лужайка для игры в шары, нечто вроде мини-кинозала, где можно было смотреть кино по вечерам, восемь телефонов-автоматов, футбольное поле, площадка для крикета и, самое главное, окрестные луга. Заключенных можно было навещать по будням с 13.10 до 15.40 и по выходным в любое время.
Удача улыбнулась двум хакерам. Они прибыли в тюрьму по одному направлению, и поскольку никто не возражал, то они стали соседями по камере. Приговор был вынесен в мае, поэтому им придется пробыть здесь все лето. Если они будут «хорошо себя вести» и не ввязываться в ссоры с другими заключенными, их освободят через три месяца.
Как и в любой тюрьме, в Киркхеме разделяли заключенных, которые не могли ужиться друг с другом. В основном зеки хотели знать, за что ты попал сюда и не совершил ли ты преступления на сексуальной почве. В тюрьме не любили сексуальных преступников. Pad’y рассказали, как однажды группа заключенных пыталась повесить одного такого, считая, что он насильник. На самом деле этот бедняга просто отказался платить подушный налог.
К счастью для Pad’a и Gandalf’a, все в Киркхеме знали, за что они здесь. В конце первой недели пребывания в тюрьме они вернулись в свою комнату и увидели над дверью надпись: «Штаб-квартира NASA».
Другие заключенные с облегченным режимом содержания знали, что такое хакинг, и у них была куча идей, как заработать на этом. Большинство узников Киркхема угодили сюда за мелкие кражи, мошенничества с кредитными картами и прочие незначительные преступления. Был здесь и один фрикер, который прибыл в тюрьму в один день с Pad’ом и Gandalf’ом. Он получил восемь месяцев тюрьмы – на два месяца больше, чем хакеры 8lgm, – и Pad все гадал, какое же послание было адресовано андеграунду на этот раз.
Несмотря на все свои старания, двое из 8lgm не смогли вполне приспособиться к тюремным порядкам. По вечерам другие заключенные убивали время, сражаясь в пул или покуривая травку. В комнате 8lgm недалеко от холла Gandalf сидел на своей койке, штудируя учебник по VMS. Pad читал компьютерный иллюстрированный журнал и слушал какую-нибудь независимую музыку, чаще всего кассету Babes in Toyland. Пародируя фильмы на тюремную тему, хакеры отмечали на стене камеры дни своего пребывания за решеткой – четыре продольных черты, затем одна перечеркивающая их линия. Кое-что другое они, впрочем, тоже писали на стенах.
Длинные солнечные летние дни плавно перетекали один в другой по мере того, как Pad и Gandalf входили в ритм тюремной жизни. Утренняя поверка в 8.30, чтобы убедиться, что никто из заключенных не вышел прогуляться за ограждение. Затем через лужайку для игры в шары на завтрак – фасоль, бекон, яйца, тосты и сосиска. Прогулка к теплицам – туда их назначили на работу.
Работа была несложной – ковыряться в земле. Прополоть молодой салат-латук, полить сладкий перец, пересадить помидорную рассаду. Когда ближе к полудню в теплицах становилось слишком жарко, Pad и Gandalf выбирались наружу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Они часто говорили о девушках, отпуская на эту тему грубые мальчишеские шутки, а иногда беседовали о своих подружках более серьезно. Когда жара нарастала, они усаживались поудобнее, кайфуя у стены теплицы.