И если вы не примете мою версию развития событий, то я нисколько не обижусь.

Почему евреи назвали своего бога Ягве?

«…было сделано, может быть, еще одно заимствование у первобытной или так называемой «аккадийской» Ассирии, заимствование первостепенной важности, а именно: самое имя Iahoue или Iahve. <…>Это внушительное имя, по–видимому, запечатлелось в умах семитских пастухов, и они привыкли смотреть на Iahoua, как на синоним El или Elohim». Но тут Ренан вспомнил, что он выше говорил, дескать, если бог у евреев искони один, то нечего ему давать собственное имя. В крайнем случае можно сказать: Бог–отец, без имени–отчества и, тем более, без фамилии. А если бог все–таки имеет имя, хотя он и стал единым, значит, имя это понадобилось для того, чтобы данного бога отличать от всех прочих. Поэтому Ренан опять понес околесицу, я ее приведу, может быть, вы поймете: «Спешим, однако, заметить, что в этой области еще остаются большие сомнения. Мы позже убедимся в полной приемлемости мнения, что Ягве является местным божеством Синая или областным богом Палестины. (Как это так, когда они это имя взяли в Вавилонии? –Мое). Среди других темных проблем истории древности эта проблема – одна из самых безнадежных. Имена Ягве или Камос, которые давали своим верховным божествам сиро–арабские народы, представляются нам неразрешимой загадкой. Мы полагаем, что патриархальный элогизм следует рассматривать как предшествующий ягвеизму, камосизму и т.д., и стоящий гораздо выше их. Громадным преимуществом было то, что бог раньше носил только одно родовое имя, исключающее всякую идею личности. Мы можем считать шагом вперед представление, что все «Элогимы», объединенные в лице одного Элогима, действуют как одно существо; но мы видим признаки упадка в том, что боги приобретают собственные имена: Камос, Ягве, Риммон – и для каждого народа создается отдельное божество, ревнивое, эгоистическое, занятое личными интересами. Одному израильскому народу суждено было со временем исправить недостатки национального бога и уничтожить его собственное имя путем превращения его в синоним нарицательного названия Элогим».

Я понимаю, что вы не станете столько раз, сколько я, перечитывать этот иезуитский опус, я его, собственно, не для того привел, а чтобы продолжить цитату, следующую сразу же за приведенной: «Рассказ об этом медленном процессе трансформирования, возвращавшем народ к первобытному патриархальному состоянию , составит главное содержание этой книги » (с.45, выделено – мной).

То есть, Ренан кроме использования описанных во введении «священных коров» или «китов» истории, хочет убедить общество, что сначала никакого матриархата не было, сразу объявился патриархат, потом его немного забыли в «древних» Греции и Риме, и медленно, но верно стали «возвращаться к первобытному патриархальному состоянию». В упомянутой книге у меня стопроцентно доказано, что вплоть до «возрождения», организованного Козимо Медичи на основе всемирного банка, по крайней мере, в Средиземноморье царствовал матриархат, а первые боги все как один были «богинями–матерями», у которых боги–мужчины были простыми половыми тряпками, что–то наподобие «красавчиков по вызову».

Собственно, и сам Ренан на той же самой цитируемой странице 45 пишет: «…имя Iahou или Iahve могло употребляться как название Бога. Корень hawa, написанный через твердое или мягкое h, означает на арамейском языке «бытие», веяние, жизнь и отчасти аналогично со словом rouah. Мать живущего, первая женщина, звалась Hawwa (Ева); владыка жизни, высшее существо мог называться Iahwa». Это ли не дополнительное доказательство в пользу богини–матери Евы? И никто кроме евреев, так как это еврейское имя, древнее которого нет на Земле, не мог бы «перевернуть» это имя в мужское имя. Притом, как я писал выше, у остальных народов, не разрозненных по торговым делам, просто не было нужды в этом. Недаром я говорил, что пренебрегать простым здравым смыслом не надо, а, наоборот, надо на нем основываться.

Противоположные пристрастия

Ренан хочет, чтобы евреи «кочевали» только в Палестине, иногда сбегав в Вавилонию, Сирию и так далее, поэтому и пишет: «Вероятно, у них существовало то же отвращение к морю, что и у арабов: море считалось какой–то печальной стихией разрушения в известной части мироздания. Эти племена, бывшие сначала за–евфратскими, сделались с переходом через реку пред–евфратскими. Они носили общее родовое имя Евреи (Jbrim, — пришедшие с другого берега)» (с.47). Эту нагло придуманную Ренаном нелюбовь к морю евреев я иначе никак не могу объяснить себе, кроме как желанием Ренана вместо берегов моря показать нам берега Евфрата, переплыть который не проблема даже у кошки. Как же так? Ягве то и дело стеной останавливал моря (Чермное, то есть Красное), Иордан (Босфор, ибо речку Иордан курица перебредет), а потом «смыкал воды» для потопления врагов. И вообще древние евреи поклонялись богу воды Ридии («Цома», 21а). Еще, кстати, один еврейский бог нашелся, кроме элохима в «единственно–множественном» числе!

И уже на 60–й странице пишет: «Вторжение семитов в береговую полосу Средиземного моря дало себя скоро почувствовать в Египте». Но вы же должны понять Ренана. Как же ему доставить евреев в «египетский плен»?

Египет

Вы можете представить себе, за каким дьяволом евреи направились в Египет? Если Ренан пишет на 62 странице: «Одно не подлежит сомнению: израильтяне вступили в Египет при господстве династии, расположенной к семитам, а ушли оттуда при враждебной династии». Я уже не говорю о том, что с такой же неизвестной целью они «вступили» в Вавилон пасти свои стада на пшеничных полях, в Сирию на прогулку и так далее. Не кажется ли вам, что только ради осуществления страсти историков к «переселению народов»? А откуда они узнали, что какая–то там по счету египетская династия будет «расположена к ним»? Если мы с вами знаем преотлично, что не только каждый новый царь династии, но даже и один и тот же царь меняет свои «пристрастия» даже к личным фаворитам чуть ли не каждый день. Это же форменное сумасшествие писать так историю. И вы можете себе представить, чтобы, например, американцы при смене даже не династии, а только президента, вдруг засчитали бы китайцев или японцев, переселившихся к ним в начале века, или тех же евреев, которых там немерено, пленниками? Ах, в древнем мире люди были дураками. Но не такими же, чтобы ассимилировавшихся «инородцев», которых даже не отличить от собственных египтян, вдруг «посчитать за пленников». Паспортов–то ведь еще не выдумали, еврейских гетто – тоже.