Торговля ширилась, но не на берегу же торговать в случайном месте, как это первоначально описано у Ибн–Фадлана, еврея под псевдонимом перса. Вот тогда–то и возникли на Волге каменные города, которых русские отродясь не строили. В них расположились ярмарки, корню которой «яр» я посвятил специальную статью в серии «Языкознание». Надо добавить, что согласно Павичу («Хазарский словарь») у хазар было три столицы: летняя, зимняя и военная. Расположите их по своему усмотрению, не забыв про соль, верховья Волги и «татаро–монголов», которыми русские историки запугали весь мир, объяснили нашу отсталость на 300 лет и «приучение русских к труду» наподобие историка Савицкого. Разумеется, никакого «монголо–татарского ига» не было, а было все как я только что рассказал. И заметьте, что идея продавать собственный народ в рабство, включая и мужиков–ротозеев на соляные разработки, родилась именно тогда.

Эта коммерция продолжалась бы и до сегодняшнего дня, если бы спрос на соль с Эльтона и Баскунчака не снизился в связи с развитием соляного дела в Европе. Соль нашли в Польше, Германии, научились ее выпаривать из морской воды на более приемлемом качестве. Но главное – спрос на рабынь снизился, утраченное когда–то равновесие полов восстановилось благодаря «ячейке общества – семье», и самое главное – благодаря матриархату, который в Средиземноморье просуществовал аж до самого Возрождения, вернее, до сообразительного Козимо Медичи, перевернувшего его в католичество.

В Хазарском каганате становилось все меньше работы, и для евреев, и для разбойников, и для приезжавших туда персов, которые в основном тоже были евреями–торговцами. А коренным народам, обитавшим там, до этого не было никакого дела. Они и сегодня там обитают, правда, немного пообносились. Итиль, он же Астрахань, никому стал не нужен, как ныне забытая всеми Калуга, Кострома, Ярославль или Вологда. Часть разбойников подалась на реку Яик, переименованную Екатериной из–за Пугачева в Урал, и занялась относительно честным трудом. Другая часть подалась в верховья Волги, причем чувашей, русских и татар там было не разобрать, они сроднились в разбойных сражениях, в том числе и между собой. Но торговых дел тоже поубавилось, так как рабы больше не требовались, остался лес на экспорт и соль – на импорт. И еще кое–какая мелочь, вроде меда, воска и пресловутой пеньки. Разбойники стали более или мене оседлыми, и переключились на эксплуатацию оседлых приволжских племен. Если учесть, что евреи придумали водку, а часть из них, породнившись с разбойниками, прибыли вместе с ними, то и началась «приватизация» простого народа в форме «кабального холопства», «закупов», «вывоза крестьянского», «пожилого», «серебренников», «заповедных лет» и так далее. (Читайте БСЭ). Но заметьте, что все это делалось за водку, ибо в энциклопедии этого не написано, а у меня в упомянутой книге – есть.

Наиболее дальновидные и умные евреи из Хазарского каганата направились на Дон, построив там город Саркел, который коммунисты специально затопили никому не нужным Цимлянским «морем», чтобы мы не узнали от археологов, что там было на самом деле. Бумаги же все сожгли Романовы. Но об этом чуть позже. Это наступили времена галер – гребных морских судов, на кои требовалось масса гребцов, так как весла на них с каждого борта располагались в два, а то и в три ряда. Донские казаки–разбойники, часть из которых прибыла сюда с Волги, а часть – с юга, севера и с Днепра, занялись поставками рабов из–за Оки, ловя по лесам не знавшую оружия чудь, «чудаков» одним словом. А евреи их продавали в Кафе, в Феодосии по–нынешнему. Но и солью занимались, доставляя ее с Волги по Дону до устья Северского Донца, а затем по речке Самаре – в Днепр, и далее – везде. Командовал разбойниками Илья Муромец. Но постепенно разбогатевшим главарям разбойников надоело жить на Дону в шалашах и они перебрались поближе к месту своей ловли, на Оку и построили Коломну. Отсюда они и отправляли по Дону наловленных «чудаков», естественно, сопроводив их пешком до Дона. И крымские татары тут не при чем, это все выдумали про них, а они не возражали, все–таки престижно числиться в таких силачах. Хотя в самом Крыму они помогали евреям перегонять «товар», за соответствующую плату. (В книге это у меня описано подробно).

Жить оседло главарям разбойников понравилось, оно и по нынешним главарям видно. Сами живут в Швейцарии где–нибудь у Женевского озера, а их «производство» — в России. Их заместители «на местах» сперва «авторитетам» сильно подчинялись и «уважали», а потом призадумались. Им стало обидно: в трудах, опасностях, выпить как следует некогда, а награбленное высылай в Швейцарию, притом в денежном эквиваленте, простите, не в Швейцарию конечно, а в – Коломну. Между «руководством на местах» и «паханами» в Коломне назревали конфликты, поэтому «паханы» перебрались подальше, основав город Москву, совершенно деревянную, и горевшую каждую неделю, по пьянке, разумеется. Одна была отрада, когда «пахан» в Москве умрет, с Дона вызывался наследник – младший брат покойного. И не обязательно брат кровный, «брат», он и сегодня не обязательно брат, они все «братки». Просто – заместитель. А историки голову ломают, как, да почему у русских наследование было от старшего брата к младшему? Ведь ни у кого так не было, кроме нас.

Все так и шло, пока «пахан» Дмитрий Донской, проживавший в Москве, и потому так и названный, что «пахан» с Дона, не решил, что вызывать больше не будет наследника с Дона, а посадит на свое место своего подросшего сына. Вот тогда–то возмущенный потенциальный его преемник с Дона и прибыл в Москву во главе всей донской оравы «качать права», как сегодня выражаются. Вот это и была «Куликовская» битва в Москве на Кулишках. (Читайте новохронологистов Носовского и Фоменко). Но Донской разбил свою братву и наследование стало от отца к сыну. И именно поэтому целых сто лет донские ребята «на земле» все пытались с переменным успехом восстановить справедливость. Но не в этом дело. Дело в том, что одни без других не могли осуществлять фактически неразрывный «бизнес». Возникло «разделение труда»: москвичи ловили и гнали «товар» на Оку в Коломну, донцы принимали «товар» и сплавляли его дальше. Промежуточный расчет был в Коломне. Но отношения, разумеется, были натянутыми. Потом донцов «отождествили» с крымскими татарами.