Здесь тоже всюду были широкие колонны. Ольга ринулась к ближайшей и спряталась за ней от огня охранников. За ее спиной с лестницы сыпались все новые и новые пираты.
— Движемся. Шире круг!
Пираты прибывали и бежали каждый в свою сторону, образуя круг. Круг становился все шире. Когда замыкающий Эйно мягко спрыгнул с лестницы, Шабель закричал:
— Стоп! Круг есть! Мочи охрану!
Ольга думала, что томительная перестрелка затянется надолго, но ошиблась. Охранники, видимо, все еще не пришли в себя от внезапного нападения. Они суетились между границами смертоносных кругов и падали, скошенные длинными очередями.
Выстрелы стихли. Некоторое время Шабель ждал, потом решил, что пора.
— От колонны к колонне, идем к дальней стене. Сперва взвод «Медведь». Прикроете мою «Собаку», если что. Мы, значит, за вами. Вторым рядом у колонн — «Касатка» и «Щука». "Снежный барс" — третий ряд. Первые пошли, марш!
Маневр закончился без неожиданностей. Шабель посмотрел на часы, вытащил из-за пояса минирацию.
— Крейсер, говорит дедушка. Симмель, Хамун. «Хорька» видели? Сбит?!
Шабель торопливо тыкал в кнопки рации.
— "Хорек", кто-нибудь… Эрво, почему говорят, что ты сбит? Так… Так.
Шабель замолчал. Лицо его на мгновение осунулось, даже черная борода слегка обвисла. Но тут же снова встала торчком, как обычно.
— Эрво, а ты жив? Ты на крыше? Ты на месте. А бомба? А… ты ее взорвешь? Я знаю, ты ненавидишь кальмара. Взрывай сейчас. Время. И пусть Олень тебя прокатит. Знаю, знаю, как ты относишься к шаманам. Можешь там, в небесных снегах, развести костер и поджарить Небесного Оленя. Здесь никто не пожалеет. Все жалеют тебя… Время. Привет предкам.
Шабель выключил рацию.
— Он взорвет бомбу сам? — спросила Ольга.
— Да. Эрво попал сюда со мной, но поначалу сказал, что хочет жить мирно. Поселился на Колаксае, с той стороны, стал мардом. Жена была красивая, дети. А потом Восьмирукий решил поохотиться, выполз на ту сторону. Такое с ним редко бывает. Но Эрво не повезло. Жену и дочь просто придавило домом, а сына Восьмирукий сожрал. В назидание. Сын по нему стал стрелять… Лет двенадцать было парнишке, я его драться учил.
— А где был Эрво?
— В Хоре, на рынке. Батрака хотел купить. Сразу двоих купил, братьев Чен, Симмеля и Хамуна. А потом… Он меня спросил: будем кальмара брать? Я сказал — будем когда-нибудь. Вот… Да. Пора бы и бомбе…
Сильно дрогнул пол под ногами. В ушах загудело — очень низко, почти не слышно. Лампочки под потолком начали тускнеть и вдруг погасли совсем.
— Есть! — крикнул Щабель, — у нас семдесят пять секунд. Первый ряд, пять шагов от стены. Гранатометы! По стене — пли!
Темноту осветили взрывы.
Шабель зажег фонарик, взмахнул над головой.
— За мной, в колонну по пять, сквозь пролом, бегом марш! И осторожно, там будут ступеньки.
За разрушенной стеной десяток шагов тянулась гладкая скользкая поверхность, а потом действительно начались ступеньки, уводящие все ниже и ниже. Пираты еще бежали, когда свет снова зажегся. Последние несколько человек не успели проскочить — Ольга услыхала короткий крик и оглянулась. Двое горящих пиратов скатились по ступеням под ноги товарищей, еще кто-то, кажется, горел за краем лестницы.
Но основная часть отряда проскочила.
Лестница вывела к узкоколейке. Вдоль длинного перрона вытянулись вагонетки. С потолка неподвижно свисали на троссах крюки погрузчиков. Охраны не было.
— "Медведь" и «Собака» — первая вагонетка, «Касатка» и «Барс» — вторая, «Щука» — третья. Остальные вагонетки отцепить и сжечь.
Когда приказ был выполнен, Шабель передвинул тяжелый рычаг, и маленький поезд, гремя колесами, рванулся вперед. Мощный прожектор высвечивал путь — рельсы все время заворачивали направо по пологой дуге. Мелькнул пустой перрон. Снова темнота. Опять перрон, на котором бессмысленно толпились охранники. Пираты, не останавливаясь, дали по ним залп из гранатометов. На следующем перроне снова никого не было. Шабель дернул рычаг, вагонетки встали.
— "Касатка" и «Барс», занять позицию на перроне, «Щука» остается в вагонетках. «Собака» и «Медведь» в колонну по четыре за мной.
Шабель прыгнул на перрон и побежал к широкой арке в стене. Ольга бежала рядом, а сзади длинной колонной — два взвода пиратов. За аркой находилась небольшая комната, совершенно пустая. Только в углу стоял простой пульт. Шабель подскочил к пульту, подождал, пока его люди не набьются в комнату…
— Отойти от стен!
И нажал кнопку на пульте. Пол дрогнул, стены понеслись вверх. Ольга поняла, что платформа — это открытый подъемник. Шабель сосредоточенно считал этажи.
— Приготовиться! — он нажал другую кнопку на пульте.
Во все четыре стороны от подъемника тянулись коридоры с одинаковыми бурыми дверьми вдоль стен. Шабель глянул на план, потом на коридоры. Снова на план. Выбрал нужный коридор. Отряд медленно двигался мимо бурых дверей в полной тишине.
— Странно, что нет никого, — буркнул Шабель, — мы почти у цели.
И как бы в ответ на эти слова изо всех дверей выскочили треухи. Треухи были вооружены только ножами, но и пираты не могли стрелять в тесном коридоре, чтобы не попасть друг в друга. Началась свалка.
Ольга поняла, что настал ее момент. Шабель разбежался, оттолкнувшись от стены, взвился почти под потолок и оказался на плечах у высокого охранника, отдававшего команды. Карлик зажал голову охранника между своих кривых ножек — позвонки треуха хрустнули, и он вместе с Шабелем повалился на ближайшую дверь. Дверь распахнулась, Шабель вкатился в комнату, Ольга прыгнула следом. Вдоль стен комнаты стояли нары охранников. Трое треухов ринулись навстречу. В одного Ольга метнула кинжал, второго застрелила. Третьим занялся Шабель. Ольга оглянулась. В коридоре кипела драка, но через дверь пока никто не лез. Шабель, вместо того, чтобы сразу убить противника, решил, видимо, поразмяться: свалил треуха на пол подсечкой и принялся его душить. Ольга подошла сзади, вытащила кинжал из ножен за спиной и вогнала по самую рукоятку карлику в затылок. Одновременно третий кинжал она всадила в глаз треуху. Потом положила мертвую руку треуха на рукоятку, торчащую у Шабеля из затылка. Оглядела картину. Все, можно показывать.