— Конечно, босс!
— В мастерской лежит кей-генератор... — Меркюри замолчал, его диафрагмы сдвинулись.
— Кто такие вакханки? — спросил Егор. — Цензоры? Откуда они?
Правая диафрагма дрогнула.
Троечка произнесла:
— Дионис — он на четвертом уровне, на самом верху? Там, где...
Молчание. Егор наклонился к динамику. Еле слышный голос произнес:
— Марме Им, Воды Лжи. Там Троичный Ад. Я еще выйду на связь, — и смолк.
Глава 9
Остановив машину под воротами стационара, Володя выбрался наружу и принялся стучать. Наконец железная дверь возле массивных ворот приоткрылась, он увидел припухшее со сна лицо охранника. Одетый в спортивные штаны, тот прямо поверх голого тела нацепил ремень с кобурой.
— Я — муж одной из ваших пациенток, — сказал Квас. — Мне сейчас с ней надо поговорить.
— Ты сдурел? — Охранник широко зевнул. — Все спят.
— А дежурная медсестра?
— Ленка, что ли? Тоже дрыхнет.
— Но мне надо немедленно... — начал Володя, засовывая руку в карман.
— Говорю тебе, спят все. Подожди до утра, тогда...
Охранник раскрыл рот, уставившись на пятидесятидолларовую купюру, которую Володя сунул за его ремень.
— Да что у тебя случилось? — удивился он.
— Понимаете, у нас родственник умер. Близкий. Очень важно поговорить прямо сейчас.
— Ну... лады, давай... Только, извиняй, ворота я открывать не стану. Так зайдешь...
Охранник отступил назад, пропустил Володю и запер дверь. Через короткий коридор они прошли во внутренний двор стационара — охранник задержался только чтобы накинуть черную униформенную рубашку с надписью «АНГЕЛЫ» на спине — и вскоре очутились перед стойкой регистрации. Сидя на высоком стуле и положив голову на стойку, здесь спала немолодая женщина в белом халате.
— Елена... — позвал охранник и постучал по стойке костяшками пальцев. Медсестра подняла голову, моргая. — Тут вот к тебе. Несчастье у них. Разберись... — он ушел.
— Что случилось? — Медсестра встала, оправляя халат. — Вы кто?
— Муж вашей пациентки, Илоны Неицкой. — Квас вновь полез в карман. — Меня зовут Володя Элиарович. Мне надо сейчас же повидать жену.
Она посмотрела на электронные часы и перевела растерянный взгляд на ночного посетителя.
— Прямо сейчас? Что вы, это против правил. Все спят, я...
— И вы тоже спите на дежурстве... — Володя двумя пальцами опустил на стойку очередную купюру. — Мы платим приличные деньги за содержание в этом заведении. Что если кому-то станет плохо посреди ночи...
— Там есть кнопки, а здесь... — Она показала на ряд стеклянных прямоугольников на панели за своей спиной... — начинает сигналить. Я обязательно услышу и...
— А можете и не услышать, — перебил Володя. — Я хорошо знаю Андрея Викторовича, вашего главврача. Как раз сегодня днем собирался поговорить с ним. Но сейчас нам с женой, скорее всего, придется уехать. Днем мы сюда вернуться не успеем, а когда приедем в следующий раз, я уже могу забыть про то, что увидел вас спящей на дежурстве... — Он выжидающе смотрел на Лену.
— Ну хорошо... — покорно сказала она, снимая ключи с крючка на стене. — Пойдемте...
Илона лежала в дорогой одноместной палате. Здесь были ковры, телевизор, кресла, горшки с цветами на подоконнике и красивое бра на стене. Включив его, медсестра погладила пациентку по плечу и когда та проснулась тихо вышла.
— Что случилось? — Илона села, поправляя лямку ночной рубашки. Квас опустился на стул рядом с кроватью, разглядывая жену. Она была худая, стриглась коротко, «под мальчика» — в свои тридцать напоминала юношу лет двадцати двух. Щеки впалые, покрыты болезненным румянцем, губы бледные, глаза чуть блестят. С каждым годом жена менялась все сильнее — и внутренне и внешне. Володя, демократично здоровавшийся за руку с любым охранником, всегда готовый ласково улыбаться и расспрашивать о семье, давно с огорчением понял, что чем больше у них становилось денег, тем сильнее портится нрав супруги.
— Скажи мне, наша «крыша» — кто они? — спросил Квас.
Неизвестно, как действовал Петр Ильич Васянин, но еще до рассвета он вошел в дверь на первом этаже южного филиала «Руссовирта» с картонной коробкой из-под обуви в руках. Петр Ильич очень осторожно поставил ее на тумбочку возле стены, достал мобильный телефон и набрал номер Кваса.
— Володя, — сказал он, когда шеф откликнулся. — Я все сделал. Это обошлось в пять тысяч «уе». Да, в офисе. А ты где?
— Я сейчас с Илоной, — ответил Квас. — Мы собираемся заехать в Коцюбы.
— А куда мне это деть?
В паузах между словами звучали приглушенное чириканье и стрекот.
— Оставь в... — начал было Владимир Элиарович, но его перебил рокочущий звук, который донесли до их трубок фоновые помехи. Похожий на рокот барабанов, он накатил волной и смолк, затем надрывный голос произнес с угрозой:
— Шанго взялся за топор. Свой кровавый топор...
Запнувшись, Квас продолжал:
— Поставь в комнате отдыха. И сам подожди, пожалуйста, не уходи. Должен появиться тот... тот пожилой мужчина, с которым ты меня видел. Седой. Отдашь ему. И, если он что-то захочет — помоги.
— Хорошо, — откликнулся Васянин, хмурясь. — Передавай привет Илоне.
— Да, Петя... — добавил Квас, и тут звук барабанов вновь усилился. — Арсений, он слегка... обкурился. Понимаешь? Странный стал, не обращай внима...
Его прервал новый голос, на этот раз женский, очень высокий и надрывный. Он сказал:
— Этот мужик Шанго такой мускулистый — настоящий громила. А Ошоси достает свои стрелы...
Васянин, будучи человеком серьезным и деловым, но несколько пугливым, поспешно отключился. Оглядевшись, прислушался к звону бокалов, который все еще доносился со второго этажа — средний административный состав офисного коллектива продолжал праздновать. По углам холла, освещенного круглыми белыми светильниками, сейчас горевшими вполсилы, залегли глубокие тени.
Сунув трубку в карман, он взялся было за коробку, но тут дверь распахнулась и в холл вошел тот самый седой старик, которому Квас приказал помогать.
Петя Васянин не то чтобы шарахнулся от него, но на всякий случай отступил к дальней стене. Облезлый ватник незнакомца потемнел, с бахромы обгоревших клочьев капала вода, волосы намокли.
— Ты кто? — спросил он. — Петя? Петечка? А я — Метатрон. Достал?
Выхватив из рук Васянина коробку, старик раскрыл ее, внимательно оглядел содержимое и сунул обратно Петру Ильичу.
— Знаешь, как проехать к этому вашему новому вычислительному центру? — спросил он.
— Конечно, — ответил Петя почему-то шепотом.
— Тогда поехали. В нашей тачке бензин почти закончился. Поедем в твоей. Водила у тебя есть, конечно?
Не дожидаясь ответа, Метатрон развернулся и вышел. Петя, крайне раздосадованный своим испугом — и одновременно испугавшийся еще больше — потопал за ним.
Перед входом стояла служебная «тайота» Васянина, рядом водитель Толик курил, выпуская дым сквозь черные усы.
— А теперь куда? — спросил он недовольно.
— Едем в Коцюбы, — скомандовал Метатрон и распахнул заднюю дверцу. — Болван, чеши сюда...
Петр Ильич и Толик обернулись, услышав тяжелые шаги. Из темноты выступила высокая плотная фигура и, двигаясь как-то странно, словно марионетка, подвешенная на невидимых нитях, стала неловко залазить в машину.
— Мать вашу, это кто такой? — прошептал Толик, оторопело выплевывая сигарету. — Петр Ильич, это Арсений, что ли?
— Едем, — ответил Васянин. Арсений громко и монотонно хлопал задней дверцей.
В машине Толик сказал:
— Дома на холодильнике потренируйся... — перегнувшись назад, он отодвинул в сторону коврик, угол которого мешал дверце закрыться. Арсений, не обращая на него внимания, хлопнул с такой силой, что замок жалобно треснул.
— Ты, на фиг, двинулся совсем? — обозлился водитель, поворачиваясь, но прикусил язык и повернул ключ зажигания, встретившись взглядом с неживыми блестящими глазами.