– Конечно, мальчик! – подтвердила Катриона. – И у него будет самый лучший крестильный кубок из тех, что имеются в Англии! Проследи, чтобы Бьянка вовремя мне сообщила, когда он родится.
– Я назову его Пьетро, если милорд не будет возражать, – робко сказала Бриджида. – Мне кажется, что благодаря вам обоим мне улыбнулась удача.
– Милорд будет польщен, – заверила подругу Катриона и обняла ее на прощание. – Береги себя! Зная твоего Джулио, можно с уверенностью сказать, что к следующему моему приезду ты будешь качать на руках малютку Питера, а под сердцем носить еще одного сынишку.
Она тихонько погладила подругу по животу. Бриджида пожала плечами.
– Возможно, ты права. Во всяком случае, мне очень хотелось бы, чтобы это оказалось правдой.
По дороге домой Катриона долго удивлялась, какими разными они были с Бриджидой, хотя росли вместе и играли в одни и те же игры. Это было просто невероятно!
Молодая женщина поставила ослика в конюшню и проскользнула в дом, собираясь одеть свое любимое желтое платье в цветочек, которое очень нравилось и Питеру. Она решила, что по случаю прощального вечера следует одеть именно это платье, связанное для них обоих с такими приятными воспоминаниями.
Десять минут спустя, идя по новому коридору, ведущему из спален в кухню, она услышала оттуда веселый смех и узнала голос мужа.
– Непременно нужно выпить шампанского, – говорил он. Катриона уже собиралась было присоединиться к общему веселью и потребовать свою порцию шампанского, как вдруг Питер произнес нечто такое, что заставило ее застыть на месте. – У нас есть прекрасный повод отпраздновать успешное осуществление нашего заговора, – самодовольно добавил он.
Молодая женщина вся обратилась в слух. В разговоре ее родных, в их восторженных восклицаниях звучало то же отвратительное самодовольство, что и в словах Питера!
Внезапно все затихли, и она услышала рокочущий голос отца:
– Выпьем за удачное сватовство к нашей Катрионе!
Раздался звон бокалов – все присутствующие поддержали тост Винченцо.
Катриона хотела было зайти в кухню и потребовать у родственников объяснений. О каком заговоре идет речь и какое он имеет отношение к сватовству, но в этот момент заговорила Бьянка. Прижавшись к стене и затаив дыхание, молодая женщина слушала слова горячо любимой сестры и не могла поверить своим ушам.
– Думаю, в центре внимания должна быть не Катриона, а я. Как вспомню обо всех сценах, которые мне пришлось разыгрывать перед ней! А сколько слез я пролила, изображая отчаяние по поводу возможности безвозвратной потери дорогого Энрико!
– Перестань хвастаться, Бьянка, – оборвал сестру Санти: – Никто в этом отношении не может сравниться с папой. До конца дней не забуду лица Катрионы, когда она услышала на моей свадьбе о богатом приданом, которое он собирается дать за ней.
Тут у всех остальных тоже развязались языки, и шутливые замечания посыпались, как из рога изобилия. Катриона уже не различала, кто о чем говорит. Она стояла в прихожей, прижавшись к стене, и вся дрожала от обиды и унижения. Как могли самые близкие и любимые люди так ее предавать!
– …Представьте, всего только двадцать два предложения!
– …Во Фридженти не осталось ни одного неженатого мужчины, который бы не выставил себя круглым дураком.
– … она боялась выйти из дома.
– … а когда она поверила, что мы всерьез хотим выдать ее за старика Деметрио!
– … она тогда и не подозревала, что папа уже дал согласие лорду Питеру.
– … в жизни не видела Катриону такой подавленной и неуверенной в себе.
– … а как я удивился, когда увидел лорда Питера в доке и узнал, что он хочет купить для меня лодку Паскуале, если я откажусь от фермы отца.
– … а коттедж, который якобы синьор Креспи подарил нам с Анной?
– … или деньги, чтобы я мог обзавестись собственным делом в Риме?
– …не забывайте, что теперь я – полноправный партнер своего свекора!
– Воистину вы появились здесь в счастливый день, лорд Питер!
– Да, так оно и есть!
– У нас еще есть шампанское? Давайте наполним бокалы!
– Следующий тост должен произнести лорд Питер.
– Выпьем за самый счастливый день для всех нас, да и для Катрионы тоже.
Да, для Катрионы это был действительно «счастливый» день! Со дня смерти мамы она ежедневно приносила себя в жертву им всем, и вот теперь они отплатили ей черной неблагодарностью, причем все, даже отец и Бьянка, любимая младшая сестра и не менее любимый отец. Это было больнее всего. Родные продали ее в обмен на собственное благополучие. А она-то думала, что они и вправду заботятся о ее благополучии и счастье. Продали! Снова принесли в жертву! В конце концов, они к этому привыкли за долгие годы и принимают ее жертвы, как само собой разумеющееся!
Все семейство продолжало распивать шампанское. Веселая болтовня родственников открывала потрясенной женщине все новые и новые стороны сплетенного против нее подлого заговора.
– Просто невероятно, братец Питер, как это тебе удалось ее укротить?
«Укротить! Какое мерзкое и унизительное слово!» – Катриона сжала кулаки.
Она испытывала непреодолимое желание наброситься на родственников и заставить их замолчать, но вместо этого словно приросла к полу и молча ждала, что ответит Питер.
«Ах, если бы он возмутился и сказал хоть что-нибудь, что помогло бы ей вернуть чувство собственного достоинства! Но ее любящий муж лишь рассмеялся в ответ на гадкую шутку!»
Когда один из братьев предложил выпить за «укрощенную Катриону», Питер снова от души расхохотался. Мало этого, Катриона услышала, как он сам громко повторил гнусный тост.
– А правда, что вы влюбились в нее с первого взгляда, лорд Питер? – поинтересовалась Анна.
– Сначала это больше напоминало ненависть с первого взгляда, – с дружелюбной готовностью ответил Питер, и по его голосу молодая женщина поняла, что вино за столом льется рекой.
Она мрачно усмехнулась и направилась в спальню, находившуюся в новой пристройке.
«Да, милорд, от любви до ненависти всего один шаг. Тут вы правы. Достаточно неосторожно сказанного слова или даже взгляда».
Придя в спальню, Катриона сразу же сорвала с себя желтое платье и швырнула его на пол. Больше оно ей не понадобится!
Ненависть Питера перешла в любовь, а с ней произошло все наоборот. Все нежные чувства, которые она стала испытывать в последнее время к мужу, умерли навсегда.
Катриона одела старую юбку и вышитую блузку, завязала волосы лентой и посмотрела на себя в новое зеркало, висевшее над комодом.
«Еще один подарок лорда Фитэйна, которым он расплачивался с родственниками, продавшими ему ее, Катриону Сильвано», – с горькой иронией подумала она.
«Но Бьянка ошиблась! Она никогда не будет в центре внимания! Может быть, путь Катрионы Сильвано на сцену будет трудным и тернистым, но она устроит незабываемый спектакль для всех своих милых сердцу родственников! Она попрощается со всеми нежно и ласково, даже с Питером Карлэйлом, лордом Фитэйном».