– Вот тебе, чтобы впредь не слишком радовалась моим несчастьям!

Катриона напустила на себя свирепый вид, а затем протянула ему грязный платок, на который тот посмотрел с отвращением.

– Мне он не нужен, выброси его немедленно!

– Еще чего! Разве можно выбрасывать такую красивую вещь? – она свернула платок и положила в карман юбки.

Питер обнял девушку и снова притянул ее к себе.

– А теперь, давай поцелуемся стоя.

– Нам вообще нет нужды целоваться.

– Говори за себя, – сказал он и поцеловал ее в губы.

Они шли вместе по дороге, когда повстречали молодого крестьянина, ведущего мула. Катриона тут же выпустила руку Питера и быстро отскочила в сторону.

– За чью репутацию ты опасаешься – за свою или мою? – спросил он насмешливо.

– И за твою, и за свою, – ответила девушка. – И ты должен быть мне за это благодарен.

– Интересно, почему?

– Это Фридженти, а не Лондон! Встречи на людях всегда ведут к помолвке.

– Ну, в этом отношении Лондон отличается от Фридженти гораздо меньше, чем ты думаешь, – серьезно заметил Питер.

– Тогда тем более надо быть благоразумными.

– А если я не хочу быть благоразумным?

– А если ты однажды утром проснешься и увидишь направленное на тебя дуло ружья, под которым тебя поведут к алтарю? Многие итальянские девушки, у которых есть отец и братья, приобрели таким образом себе мужей.

К изумлению Катрионы, Питер и не думал смеяться над ее шуткой и, казалось, совершенно не обратил внимания на прозрачный намек. Вместо этого, когда они поравнялись с крестьянином, он снова взял девушку за руку и притянул к себе.

– Добрый день, – вежливо поприветствовал он молодого человека.

– А может быть, мне хочется однажды проснуться и увидеть все то, что ты так красочно сейчас описала. Вот только, пожалуй, без ружья, – обратился он к Катрионе.

Катриона снова выдернула руку и отступила на несколько шагов.

– Ты просто сумасшедший! – сказала она, не понимая, куда он клонит.

– Меня совсем не пугает мысль о женитьбе на тебе!

Катриона остановилась посреди дороги и сердито топнула ногой.

– Конечно, я простая крестьянская девушка, – яростно набросилась она на Питера. – Но я не какая-нибудь дурочка, за которую ты меня принимаешь. Если я с тобой и целуюсь, то только потому, что мне этого хочется. И если я тебе уступлю, то по той же причине. И незачем нести всякую чушь о женитьбе и манить меня фальшивой монеткой, как неразумное дитя!

– А почему ты решила, что я маню тебя фальшивой монеткой и хочу обмануть?

– Английские лорды не женятся на итальянских крестьянках!

– Значит, мы с тобой положим начало новой традиции, – сказал Питер, улыбаясь.

– Ты сумасшедший! – повторила Катриона.

– Потому, что хочу на тебе жениться? Или потому, что был настолько глуп или самоуверен и мечтал, что ты полюбишь и выйдешь за меня замуж?

– Мы договаривались только о поцелуях! О замужестве не было и речи! – задыхаясь, выдавила она из себя.

– Так давай поговорим о замужестве.

– Я не только говорить, но и думать об этом не желаю!

– Но почему?

– Замужество – это… Да будь оно проклято! – закричала Катриона с возмущением. – Я ничего не собираюсь тебе объяснять. Я не хочу замуж, вот и все!

– Тогда зачем же ты играешь со мной? Ведь тебе нравится быть со мной? – спросил Питер беззлобно, как бы пытаясь найти объяснение ее негодованию.

Девушка неуверенно ответила:

– Потому что… Мама мне говорила…

– Что же она говорила?

– Когда я сказала маме, что не хочу замуж, она мне ответила, что сначала я должна узнать то, от чего хочу добровольно отказаться. А тут подвернулся ты… Но я и не думала, не хотела… Почему ты так на меня смотришь? – накинулась она опять на Питера. – Нам обоим нравились эти уроки, и никому от них не было плохо, ведь так?

– Мне плохо, – ответил он. – Эти уроки привели к тому, что я страстно захотел на тебе жениться, и мне больно слышать твой отказ.

– В жизни не слышала большей глупости! Ведь ты шутишь, правда?

Карлэйл пристально посмотрел на нее.

– Нет, Катриона, не шучу.

Она облизнула пересыхающие от волнения губы и отошла еще на несколько шагов.

– Я тебе не верю.

– Ну, это твое дело, – серьезно сказал он. – При первой возможности я поговорю об этом с твоим отцом.

– Ты не посмеешь этого сделать! – взвилась девушка. – Не трать понапрасну Время. Мне не нужен муж!

– Ну и что, – пожал плечами Питер. – Он у тебя все равно будет. И им буду я.

– Нет! – закричала охваченная ужасом Катриона. – Я не хочу замуж!

Она отступала все дальше и дальше, а Питер следовал за ней.

– Ты подло меня обманул! Я думала, ты просто хочешь заняться со мной любовью, а ты… – Катриона вдруг разрыдалась.

Питер не мог удержаться от нового приступа хохота, а она повернулась и изо всех сил пустилась наутек.

ГЛАВА 12

Когда Анна и Санти стали на колени перед алтарем, чтобы произнести клятву супружеской верности, Катриона еще раз украдкой осмотрелась вокруг в поисках Питера.

Последний из ее четырех братьев покидал родительский дом. Теперь оставалось выдать Бьянку замуж за Энрико, и ее долг перед семьей будет выполнен.

Этого часа Катриона ждала целых десять лет и, казалось, сейчас должна была бы чувствовать огромное облегчение. Вместо этого всю неделю перед свадьбой ее не покидала злость, разгоравшаяся с каждым днем все сильнее и сильнее.

Питер сделал ей предложение и исчез, словно в воду канул. Их «уроки» прекратились, обещанная беседа с отцом не состоялась. Не то, чтобы ей этого очень хотелось. Упаси Бог, нет! Просто после того, что между ними произошло, она расценивала этот поступок как пренебрежительный по отношению к ней.

Когда венчание закончилось, Катриона вручила Анне букет и, натянуто улыбаясь, так как внутри у нее все кипело от возмущения, пошла к выходу вслед за счастливой парой.

Вдруг она увидела Питера, сидящего в последнем ряду. Он был великолепно одет и выглядел удивительно по-английски: под элегантным темным сюртуком виднелся вышитый жилет, а на коленях лежал нелепый цилиндр. Костюмом и манерами он ничем не напоминал того Питера, с которым девушка виделась неделю назад. Когда она проходила мимо него, он отвесил ей официальный поклон и вежливо улыбнулся.

Свадьбу решено было отпраздновать в большом пустом амбаре синьора Креспи, так как дом отца Анны был слишком мал для такого торжества.

За несколько дней до венчания, пока Катриона пекла свои знаменитые на весь Фридженти пирожки и печенье, Бьянка, Анна, ее сестра София и многочисленные кузины переделывали амбар в лесную поляну. Девушки украшали стены ветками, перевязанными цветными ленточками. В каждом углу ветки были сложены грудой, а на них стояли корзины с цветами.

К одной из стен прибили деревянные скобы, на которых был закреплен балдахин, усыпанный цветами. Под балдахином три музыканта-любителя настраивали свои инструменты: Энрико Фонтана сидел за небольшим фортепьяно, взятым у синьора Креспи, Тонио Эскуччи держал в руках аккордеон, а Тито Гуччи натягивал струны на старенькой скрипке своего дедушки, которая, как говорили, представляла большую ценность.

Для танцев была подготовлена деревянная площадка. В центре амбара стояло множество маленьких круглых столиков и стульев, предназначенных для тех, кому захочется присесть и перекусить или просто поболтать и полюбоваться на танцующих.

В дальнем конце амбара расставили длинные деревянные столы, накрытые цветными скатертями с бахромой. Столы были завалены выпечкой, рыбой, блюдами из дичи и мяса и прочей снедью.

На двух столах поменьше расставили всевозможные вина и другие напитки, а на высоком круглом столике красовался огромный свадебный торт.

Когда довольная Катриона гордо рассматривала праздничное убранство, кто-то сказал ей на ухо:

– Позвольте наполнить вашу тарелку, миледи.