Как давно все это было, словно во сне… Тогда жизнь казалась ей заранее предрешенной, все было само собой разумеющимся. Похищение перепутало все ее планы, но сейчас со всей искренностью она была готова признаться самой себе, что она бы все это вновь согласилась пройти, лишь бы быть рядом с Дэлласом.

Но какой ужасный конец у их любви… Это просто невыносимо. Потеря Дэлласа, боль от сознания этого ужаснее, чем все то забытье, весь тот страх, который она ощущала. Дэллас отказался от нее, сделал ее пленницей в когда-то принадлежавшей ей комнате и забыл о ней.

Жгучая слеза вновь покатилась по щеке. Она закрыла глаза, чтобы не плакать. Слезами не поможешь. Только лишь долгожданное забытье может дать покой ее сердцу…

Когда Изабель подняла глаза, на пороге стоял Джеми Макдональд. Ее сердце тревожно забилось. Он принес новости от Дэлласа? Или пришел порадоваться ее унижению?

Она встала, отложила шитье, сложила руки на груди. Что бы ни привело сюда Джеми, она встретит его стоя.

– Вы бледны, – бесцеремонно сказал он.

Она удивленно подняла бровь, услышав это замечание.

– Последние недели я провела взаперти в своих комнатах, и мне нечем было заняться, как только перешивать платье.

– Говорят, вы были больны?

Она пожала плечами.

– Всего лишь последствия морского купания. Ничего смертельного.

Джеми подошел ближе, знаком указал ей на стул, предлагая сесть, но она осталась стоять. Он посмотрел на нее и улыбнулся. Однако на его лице не было обычной насмешки.

– Я и не предполагал, что в вас столько мужества, миледи…

Она ничего не ответила, и он продолжил:

– Мне нужно было придти раньше, чтобы проводить вас в залы.

– В залы? А охранник за дверью?

На лице Джеми появилось удивление, затем он рассмеялся.

– Неужели вы и вправду думали, что он здесь для того, чтобы не выпускать вас? Ему приказано заботиться о том, чтобы вас никто не беспокоил, миледи. Дэллас оставил особое распоряжение: вам необходимо отдохнуть, и никто не должен вас утомлять.

Это было настолько неожиданно, что она даже не знала, верить ли ей тому, что он говорит.

– Я пришел, чтобы передать вам от него сообщение, – продолжил Джеми.

– От Дэлласа? – спросила она слабым голосом.

– Да, поверьте, что это сообщение не от Брюса, уже в этом-то можно не сомневаться, – вновь усмехнулся Джеми, заметив ее удивление. – Я, например, поражен, что мой брат не отстегал вас кнутом, но, кажется, он становится мягок, как воск, когда дело касается вас.

Эти его слова заставили ее вздернуть подбородок. Когда он заметил этот жест, его улыбка стала еще шире.

– Не обращайте внимания, миледи. Говорят, я бываю весьма бестактен.

– Мне кажется, «груб» – более подходящее слово. Но… что велел передать мне муж?

– Теперь, когда граф Росс сдался, Дэллас на какое-то время освободился от своих обязанностей. Их выполняю я, поэтому он счел возможным отправиться в Донан. Если пожелаете, можете присоединиться к нему.

У Изабель закружилась голова, она упала на стул.

– Если я хочу?

– Да. Но если вы хотите остаться в Дунстаффнаге с отцом, то вам предоставлено и это право.

В ушах у нее зашумело, она почувствовала, что по животу пробежал странный холодок.

– Но я полагала, что я здесь пленница. По приказу Брюса.

– Неужели вы думаете, что Роберт Брюс столь же бездарный король, как и Эдуард Английский? – фыркнул Джеми. – Нет, Брюс не воюет с женщинами и детьми. Он предоставил вашему мужу самому решить вашу судьбу.

– И Дэллас предлагает мне выбор?

– Да, хотя я считаю это глупостью. Будь вы моей женой, вы бы поехали туда, куда я приказал, и неповиновение не сошло бы вам с рук, – передернул плечами Джеми. – Но вы же не моя жена, о чем брат не преминул мне заявить, и поэтому у вас есть выбор.

Она никак не могла прийти в себя. Надежда так быстро возродилась в ее сердце, что Изабель ощутила слабость и тошноту. Она ухватилась за край стола, стараясь обрести точку опоры в этом странном смутном мире, который вновь готов ускользнуть из ее сознания.

Даже сидя, она чувствовала, как качается комната, будто медленно плывет.

С отчаянием во взгляде она смотрела на Джеми. На его лице появилось тревожное выражение, когда он заметил, что она судорожно ищет какой-нибудь сосуд, чтобы опорожнить содержимое своего желудка. До нее донеслось бормотание Джеми:

– Боже правый, клянусь, я уничтожу Дэлласа за то, что он оставил меня разбираться с этими женскими слабостями!

– Джеми говорит, что вы все еще плохо себя чувствуете, – напрямую начал Ангус. – Вы уверены, что сможете перенести путешествие?

Она кивнула. Ангус задумчиво сощурился. Довольно долго он молча смотрел на нее, затем пожал плечами:

– Вы знаете себя лучше, но имейте в виду, что мне не хотелось бы, чтобы вас еще раз стошнило на мои сапоги. Достаточно и прошлого раза.

Изабель слабо улыбнулась:

– В крайнем случае обещаю перегнуться через парапет…

Старый Макдональд фыркнул.

– Нам придется плыть довольно долго, так что если вы будете стоять в такой позе, то я не знаю, что и делать… Я не сказал бы, что терпелив.

– Мне это известно…

Она услышала приглушенный смех Джеми. Окинула его быстрым взглядом. Джеми стоял, опершись о стену, и прислушивался к ее разговору с Ангусом, явно получая от этого удовольствие.

– Клянусь, – он отделился от стены, чтобы подойти к ним, – если вы, отец, хотите повлиять на ее решение и заставить ее поступить не так, как она задумала, то вам лучше избавить себя от неприятностей и отступиться. Леди Изабель чрезвычайно упряма, что мне весьма хорошо известно.

Она вопросительно подняла брови.

– Я не спорю. Мне сказали, что я могу отправиться в Донан, к Дэлласу. И я решила поступить именно так.

Ангус поежился в кресле, крепко сжал руками подлокотники. Легкая улыбка пробежала по его губам, несмотря на нахмуренные брови.

– Итак, вы приняли решение. Мой корабль отчаливает завтра утром, я провожу вас на борт.

Сердце ее подскочило от радости, хотя путешествие вряд ли окажется приятным. Она чуть было не положила руку на живот, когда подумала о причине своего недомогания. Нет, пока она сама не скажет Дэлласу, никто не должен знать, что она ждет ребенка.

Ребенок!.. Ее и Дэлласа. Он бьется у нее под сердцем! Наследник замка Скай, которого она будет любить всей душой. Неожиданно она вспомнила свой разговор с Катрионой о том, что господь бывает милосерден. Ей тоже выпал шанс… Пусть Дэллас не смог полюбить маленького Дункана, но этот ребенок – его, и он будет им гордиться!

Хотя она часто вспоминала о Дункане, весть, которую ей принес отец, что ее брат сейчас в Англии и нашел своего сына, успокоила ее. Она любила Дункана и знала, что ему будет хорошо с отцом. Поэтому она решила с ним разлучиться. И Дэллас тоже готов был так же поступить с нею. Потому что он любит ее.

– Хорошо, – услышала она слова Джеми, – постарайтесь только снова не разозлить чем-нибудь Брюса. Наверняка вы готовы на многое. Не будь у короля доброго сердца, плохо пришлось бы вам с Дэлласом, Изабель Макдональд. Не уверен, что у Брюса хватит терпения, если вы выкинете что-нибудь еще.

Изабель промолчала. Но про себя отметила, что Джеми назвал ее «Макдональд»… Однако не стоило этого говорить вслух, подумала Изабель, поэтому, кивнув, сказала:

– Даю торжественную клятву, что буду послушна и уступчива в тех случаях, когда дело коснется пожеланий короля.

– Заметьте, – обратился Джеми к отцу, – она ничего не говорит о том, что будет послушна в тех случаях, когда дело коснется пожеланий ее мужа.

Ангус улыбнулся, его голубые глаза оглядели ее с ног до головы. Казалось, он также заглянул в ее душу. Изабель подумала о том, что Ангус знает много больше, чем говорит. Он медленно кивнул, затем сказал низким голосом:

– Мне почему-то кажется, что Дэллас не будет возражать, если раз или два она попробует испытать его терпение.