— После сообщения Ната Пинкертона о его неудаче я получил от Уокинга записку, в которой он уведомил меня, что если я хочу видеть свою невесту, то в назначенный день должен придти в Большой музей, где она будет ждать меня на диванчике малинового цвета, который стоит под известной картиной «Избрание Вашингтона». Но предварительно я должен выполнить условия, изложенные в первом его письме, содержание которого вам хорошо известно.

Так я и сделал.

Я отправился в Линкольн, отыскал там часовню и сосну, положил в дупло пять тысяч долларов, а когда в назначенное время, кажется, дня два спустя, пришел в музей, еще издали увидел у картины «Избрание Вашингтона» женщину. Но это была не Сюзанна Гренье… Это была Анна Любимова!

Сначала у меня была мысль обратиться в бегство, но потом какая-то неосознанная сила повлекла меня к ней.

Я подошел и раскланялся.

Не стану описывать вам нашего разговора, тем более, что он был довольно бессодержательным, но не могу обойти молчанием следующее обстоятельство: Анна Любимова, как оказалось, получила накануне нашей встречи письмо, написанное якобы моей рукой, в котором я просил ее придти в музей именно сейчас, то есть в указанное мне Уокингом время.

Тут же вспомнились слова Пинкертона, что Сюзанна, по его мнению, для меня навеки потеряна, и какое-то внутреннее чувство заставило меня поверить этому.

Вновь встретившись с Пинкертоном, я узнал подробности о Сюзанне Гренье, пережив глубокое потрясение. Но меня спасла старая любовь, я женился на Анне Любимовой.

Все, слава Богу, кончилось хорошо. На судьбу мне грешно жаловаться.