Деньги вылетают из рук с бешеным свистом. Хорошо, что я зацепился в Литинституте на должности доцента, 13-я категория, это по новой табели о рангах.

Как у тебя с деньгами?

Пиши-ка лучше стихи, а не статьи.

Обнимаю. Твой Юрий К.

10.01.93 г.”.

И вновь письмо о передрягах всякого рода, о литературных дрязгах.

Живу сам по себе. Газет не читаю. Разговоры надоели. Почитай, ничего в мире хорошего не осталось, умного тем более. Впрочем, по-прежнему много читаю или перечитываю. Веду два семинара: на ВЛК и в Литинституте, в этом году набираю третий. Деньги те же. С апреля того года пошёл редактором в издательство “Современный писатель” (бывший “Сов. пис.”). Заставила нужда. Старшая дочь — бухгалтер, оклад полторы сотни. У жены две сотни с половиной. Этого мало. Много расходов помимо жратвы.

“Евроросс” оказался авантюрой и с треском прогорел. Я передал твою рукопись (3 п. л.) в “Современный писатель”. Сие изд-во держится кое-как на плаву, но поэзию практически (пока) не издаёт по причине заведомых убытков. Ещё до моего прихода моя рукопись была там сдана в производство, но дело тянется до сих пор: нет денег. На 2-листовую рукопись нужно около трёх миллионов.

Пишу стихи. См. журнал “Москва”, N 7 за прошлый год, N 3 — за этот год. См. “Наш современник”, N 2 за этот год.

В литературной среде голову подняла серость. Плохо и то, что в “патриотическом лагере” грызня. Одержимая бесом гордыни и зависти Т. Глушкова набрасывается на Шафаревича, на Кожинова, на Куняева и на др. Баба совсем обезумела.

Небезызвестная тебе Баранова-Гонченко, которой ты сдуру посвятил прекрасные стихи, стала рабочим секретарём в СП РФ. И теперь выступает на всяких сборищах. Очень глупа.

Да! Впрочем, я тоже секретарь СП РФ, но не в штате. Я тебе выбил тогда стипендию, но она годовая. На следующий, 1996 год*, побеспокойся, чтобы тебя в Костроме записали в список кандидатов на стипендию. С октября побеспокойся. Теперь списки высылают в Москву из провинциальных союзов СП. А тут мы тебя поддержим.

Держись! Хоть удержи за собой квартиру.

До свидания! Твой Юрий К.

25.02.95 г.”.

Ждал меня ещё один подарок от Юрия Поликарповича.

Жаль, что не был во Владимире.

Вот что. Найди кого-нибудь в Галиче (знакомого, соседа и проч.), который будет в Москве, чтобы я через него передал тебе три тома Афанасьева “Поэтические воззрения славян на природу”. По почте посылать рискованно…

С приветствием духа! Ю. Кузнецов.

21.04.96 г.”.

В Москву наведался галичский литературовед Роман Андреевич Семёнов, член СП РФ; ему Кузнецов и отдал Афанасьева.

Передаю с человеком книги, в том числе и мою. Сообщаю, что твоя “тютчевская” премия затерялась в каком-то пространстве. Не так давно был в Российском союзе писателей и в упор сказал Барановой-Гонченко:

— Где?

— Нигде, — сказала она с испугом. — Какая-то неувязка с перечислением, то ли номер счёта перепутали, то ли ещё что. Звонила в Брянск, отвечают невразумительно…

Вот и всё, что я от неё услышал. Концов не сыскать.

А насчёт “Литературной газеты”**… Тоже спрашивал, давал Огрызке номер счёта, что ты передавал. Огрызко уверял ещё в декабре прошлого года, что вот-вот… как будут деньги, так и вышлют. Но штука в том, что газета живёт на дотациях с регионов, а номер газеты, в котором были твои стихи, кажется, был выпущен на средства газеты, а сейчас средств у газеты нет. Вот как я тебя огорчаю — как вестник с плохим донесением.

Живу сам абы как. Службу в издательстве “Современный писатель” бросил ещё в ноябре прошлого года. Пишу стихи. Печатаюсь. Ну ладно.

Как ты живёшь, боюсь спрашивать. Жму руку.

Твой Ю. Кузнецов.

30.04.97 г.”.

Вновь речь зашла о судьбе моей книжки.

Высылаю “документ” для руководства твоему “финансисту”. Издательство рассчитало на формат привычный (моя книжка “До свиданья! Встретимся в тюрьме”). Я резко возразил. Формат будет приличный для стихотворной книжки. Обложка плотная, но не твёрдая, ибо для твёрдой нужно 300 полос, а у тебя около 130. Деньги те же — 11 миллионов 500 тысяч! Так что пускай “финансист” высылает деньги по расчётному счёту издательства. Гонорара, конечно, не будет. Тираж 1000 экз. Проблему перевозки из Москвы в Галич пускай решает “финансист”, он же пускай выдаёт тебе энное количество экз. для раздачи бесплатно.

5.10.97 г. С приветствием духа.

Ю. Кузнецов.

P. S. Касмынин умер — рак. Меня кинули на зава поэзией “Нашего современника”.

Твоей книжкой будет заниматься Александр Андреевич Трофимов. Ему и досылай новые стихи и фото (отчётливое). Думаю, что добавление новых стихов не шибко увеличит объём бумаги и деньги на выпуск книжки останутся в той же сумме. Срок выпуска будет зависеть от срока перечисления денег на издание и срока присылки дополнительных материалов от тебя.

Кожинов прочёл твои новые стихи и передаёт мне. Он одобрил несколько стихотворений. Я посмотрю. Присылай мне фото в адрес журнала.

Адрес: 103750 и т. д.

1 декабря 97 г. Твой Юрий Кузнецов.

Р. S. О себе сказать нечего. Суета, непонимание и шум”.

Дальше, как всегда, напряжение — литературное и житейское.

Всё получил. И стихи твоего приятеля, и “фото”. Но “фото” не могло подойти для печати, ибо — на газетной бумаге оттиск.

Обижался ты на Касмынина за стихи своего приятеля, теперь можешь обижаться на меня, потому что я мог отобрать только два стихотворения. Как их пристроить, подумаю.

Статью о Свиридове пристроить нет возможности: и ничего существенного ты о нём не сказал, да и не мог, ибо с ним встреч не имел, а его письма к тебе представляют ценность только для тебя.

Февральский номер “Нашего современника” с твоими стихами ты уже, вероятно, получил. Сильные стихи.

Самому мне жить невмоготу. Особенно заедает семья, вот тут уж полное, враждебное непонимание. Ну да ладно.

Работаю в журнале два дня: понедельник и среда, да и то с 12 часов. Вторник у меня Литинститут и ВЛК.

Сам не унывай. Твой Юрий Кузнецов.

23.02.98 г.”.

В таком же духе письмо от 22 февраля 1999 года.

Признаться, я совсем разучился писать письма. И теперь я могу только сообщить то-то и то-то, и больше ничего, но так письма не пишутся. Поэтому не обессудь.

Два дня в неделю с 12 часов работаю в журнале, а во вторник часа три веду семинар по поэзии на ВЛК.

Нагрузка небольшая, денег хватает на хлеб и водку. Зелёный змий одолевает, иногда — неизбежно, иногда по моей беспечности.

Прошлой осенью, когда выдавали соответствующий диплом и значок, я вдруг обнаружил, что уже два года я академик. Академий (разумеется, ложных) нынче развелось тьма, но эта Академия — российской словесности — создана при Екатерине II в 1783 году. Ныне восстановлена, после 1917 года. Право, не знаю, как относиться. К тому же и В. Распутин, и В. Белов тоже академики. А Валентин Устинов сам себя назначил президентом Академии поэзии. Каково? Впрочем, ему далеко до Председателя Земного шара. Вот что, между прочим, творится в Москве.