Сколь бы значимы ни были столичные выборы, ими не исчерпывается политическая жизнь страны. Знаковым событием последних месяцев стал кремлевский проект, фактически перекрывающий финансирование неправительственных организаций из-за рубежа. Цель все та же — отвести “оранжевую” угрозу.

Гром грянул в середине лета, когда Путин принимал правозащитников. Акция, призванная продемонстрировать “приверженность демократическим идеалам”, нежданно переросла в перебранку хозяина Кремля с получателями западных грантов. На просьбу правозащитников облегчить доступ к источникам финансирования Путин с неожиданной резкостью ответил: “Простите, не въезжаю, как говорят некоторые”. И с раздражением продолжил: “Категорически возражаю против финансирования из-за рубежа политической деятельности в РФ! Ни одно уважающее себя государство этого не допускает! И мы не допустим” (NEWSru. com).

Президент не случайно форсировал голос — он отвечал не столько своим маловлиятельным собеседникам, сколько пытался докричаться до американского конгресса. Выделившего 85 млн долл. на “программы содействия демократическим и экономическим реформам в России” в 2006 году. Видимо, в Кремле помнят, как подобная долларовая накачка помогла киевским “грантоедам” организовать стояние на Майдане.

В принципе, это был вполне здравый ответ на у г р о з у и н о с т р а н- н о г о в м е ш а т е л ь с т в а. Но беда в том, что российские власти не только перекрывают денежные потоки с Запада, но и “наезжают” на отечественных спонсоров оппозиции. “После того как в преддверии московских выборов наших спонсоров налоговые инспекторы приглашали и довольно грубо спрашивали, почему они коммунистам перечисляют деньги и где их берут, у нас уже спонсоров среди юридических лиц почти не осталось”, — жаловался главный юрист КПРФ Б. Соловьев (“Независимая газета”, 9.12.2005). По сути оппозицию оставляют без средств. А следовательно, и без политической перспективы.

Соответствующие поправки в законодательство оперативно внесли единороссы, а Госдума столь же срочно рассмотрела их в первом чтении. Казалось, дальнейшее — дело техники. И вдруг хитроумная комбинация застопорилась. Запад надавил на Кремль с невиданной прежде силой. “Удар в две тысячи ЮКОСов”, — с ликованием вынесла новость на первую полосу оппозиционная “НГ” (6.12.2005).

Незадолго до того рупор американского бизнеса газета “Уолл-стрит джорнэл” выступила с требованием наказать Россию за “сворачивание демократических процессов” (цит. по: “Независимая газета”, 2.12.2005). Газета предложила заменить Путина на посту очередного председателя “большой восьмерки” Ющенко. Предложение нелепое: Украина не входит в G-8! Но показывающее, насколько накалились страсти.

Конгресс США и Европарламент приняли грозные резолюции. В Москву спешно вылетел заместитель госсекретаря Т. Бернс. “Состоялся жесткий разговор, касающийся как раз госконтроля над некоммерческими и неправительственными организациями” (“Независимая газета”, 6.12.2005).

Путин вынужден был отступить. Попытавшись извлечь хоть какую-то выгоду из им же созданной коллизии, он сделал широкий жест в сторону демократии, повелев Госдуме пересмотреть злополучные поправки.

Конфликт показал — Запад не намерен выдавать Путину ярлык на м о н о п о л и з а ц и ю власти. А без этой “верховной” санкции “подготовительные работы” внутри страны не многого стоят. Обитателям Кремля, приободрившимся было после неудачи “оранжевой революции” в Азербайджане, пришлось с горечью уразуметь: “счастливый билет” предназначался исключительно бакинским властям. Москву “просили не беспокоиться”…

Почему Путину не дозволяют того же, что клану Алиевых, — отдельный вопрос. Не будем его затрагивать, иначе придется рассматривать длинный список разнообразных факторов, включая исторический. А это столетия борьбы, интриг, взаимных обид. Но и самый скрупулезный анализ не позволяет дать однозначного ответа: слишком много иррационального в отношении Запада к России. Свежий пример: уж насколько выгоден Балтийский газопровод Европе, в частности Германии, а смотрите, какие страсти вокруг него бушуют, как позорят бывшего канцлера Г. Шрёдера за намерение участвовать в проекте… Не будем даже дотрагиваться до ящика Пандоры! Примем за факт: Запад стремится ограничить влияние Путина. А после истечения президентских полномочий в 2008-м, намерен и вовсе заставить его уйти.

Еще в Братиславе Буш твердо объяснил, что “друг Владимир” не может рассчитывать на продление срока. Через три года ему придется расстаться с Кремлем.

Репортеры запечатлели выразительную сцену: “Почерневшее лицо Путина — главное впечатление от первого появления двух президентов перед журналистами после бесед” (“Завтра”, N 9, 2005). Было от чего измениться в лице: от Путина потребовали всего и сразу — не только отказа от продления полномочий, но и согласия на передачу российских ядерных объектов под “совместный” контроль России и Америки (там же).

Весь прошлый год настойчивые напоминания западных визитеров о необходимости своевременного ухода чередовались с контрольными вопросами, пока Путин не выговорил — почти по слогам: “Я не буду менять Основной закон. По Конституции нельзя избираться три раза подряд” (цит. по: “Независимая газета”, 3.08.2005).

Переговорами с Путиным дело не ограничилось. Запад заинтересован не просто в уходе нынешнего кремлевского лидера, а в замене его на фигуру еще более лояльную. Показательно, что в т о т с а м ы й день, когда Буш объяснялся с “другом Владимиром”, о намерении баллотироваться в президенты объявил Михаил Касьянов.

Он позиционировал себя не только в качестве вероятного с м е н щ и к а Путина, но и как фигуру, а л ь т е р н а т и в н у ю ему. Экс-премьер с ходу сделал несколько громких заявлений, охарактеризовав эпоху Путина как период упадка демократии.

К Михаилу Михайловичу мы еще вернемся. А пока продолжим о Владимире Владимировиче.

Судя по всему, он и сам не прочь уйти. Специалистка по России Мари Мандрас из французского Национального центра научных исследований утверждает в газете “Фигаро”: “Российский президент не обладает ни возможностями, ни душой диктатора” (30.10.2003).

Понятно, чужая душа — потемки, а душа сотрудника спецслужб, пусть и бывшего, и вовсе — “тьма египетская”. А потому делать подобные заключения — занятие рискованное. И все же в том, что французская исследовательница вряд ли ошиблась, убеждает черта, доминирующая в образе Путина. Его н о р м а л ь н о с т ь. В буквальном смысле слова — он такой же, как все, из одного ряда с другими.

Тут уместно краткое отступление. В глобализирующемся мире люди с задатками диктаторов, или, говоря высоким слогом, вождей стали редкостью, даже диковиной. Трудно определить, что сказалось больше — унификация личности, повышенная тяга к жизненному комфорту, н е с о- в м е с т и м а я с полнотой ответственности за державу, либо размывание самой основы национального государства, проявляющееся в прозрачности границ, открытости рынков и т. п. Сегодня центральная власть вынуждена делить большую часть полномочий с массой международных организаций (таких, как ООН, ВТО, OБСЕ, ПАСЕ, ЕЭС, ЛАГ, Исламская конференция, МАГАТЭ, “Красный Крест” и др.), а заодно и с десятками транснациональных корпораций. Добавьте независимую прессу, сильные профсоюзы, требовательных сверх меры однопартийцев и критически настроенных представителей оппозиции, членов парламента и, наконец, избирателей. Перед всеми надо отчитываться, учитывать все интересы (забудешь — живо напомнят!). Контролеров столько, что эта орда способна отравить удовольствие от обладания властью. И зачем же в таком случае влезать в хомут многотрудной работы? Думаю, Путин был абсолютно искренен, воскликнув: “Если семь лет работать с полной отдачей, с ума можно сойти” (цит по: “Завтра”, N 30, 2005).

К слову, информированная “Файнэншл таймс” не так давно сообщила: “Некоторые советники Путина в частной беседе говорят, что степень прямой вовлеченности президента в политическую деятельность снизилась, и даже его рабочие часы за последний год сократились”. Газета делает вывод: “Путин ведет себя как “хромая утка” (президент, завершающий последний срок на своем посту)” (цит. по: Inopressa.ru).