Пока он говорил, ребенок поднялся на руках бабушки. Глаза его, мутные перед тем, широко раскрылись и удивленно блестели; вдруг он потянулся исхудавшими ручками к изображению Искупителя и громко воскликнул:

– Ах, как красиво!…

– Видите, – сказал на это Дахир, – детям открыто царствие Божие, они видят небесные красоты.

Потрясенные и взволнованные, мать с сыном стали горячо молиться, повторяя: «Боже мой, помилуй нас».

Дахир взял ребенка, раздел его и окунул в бассейн. Вынутый из воды ребенок был как будто в обмороке, но не обращая на это внимания, маг передал его Эдите и приложил руки к головке и груди. Затем он взял чашу, а Эдита, опустясь на колени, подняла к нему ребенка и Дахир влил в его ротик несколько капель пурпуровой жидкости из чаши, а потом накрыл его золотой скатертью с престола и погрузился в горячую молитву.

Наступила глубокая тишина, нарушаемая только легкой, гармоничной вибрацией. По прошествии минут десяти Дахир приподнял покрывало и в ту же минуту ребенок открыл глаза.

Отец и бабушка онемели от удивления и не верили себе, глядя на ребенка. Легкая краска сменила мертвенную бледность, валившаяся раньше от слабости голова выпрямилась, полуоткрытый ротик весело улыбался, стал свежим и розовым и ребенок, протягивая ручки к бабушке, закричал:

– Я хочу есть, дай мне есть!

Эдита поцеловала его, потом протянула его родным и весело сказала:

– Пойдемте, милая моя, мы переоденем его в чистое белье и накормим.

Дахир благословил ребенка и надел на его шею золотой крест с цепочкой, взятый с престола.

Когда женщины вышли из часовни, мужчина вдруг бросился в ноги Дахиру.

– Вижу, что ты – святой, что Бог существует и велико могущество Его. О! Спаси же и меня! – восторженно воскликнул он.

– Я такой же грешник, как ты, и только простой ходатай перед Отцом небесным; спасение же исходит от Него. Преклони там колени, – он указал на крест, – исповедуй открыто свои прегрешения и проступки, раскайся и прими твердое решение начать новую жизнь. Тогда ты удостоишься получить божественную милость.

Сломленный душевным волнением, тот опустился перед престолом и дрожащим голосом начал исповедь. Несмотря на молодость, он совершил много грязных, бесчестных поступков. Когда он умолк, Дахир положил руку ему на голову и сказал:

– Раскаяние твое искренне, как и желание жить в будущем по закону Божию; прими поэтому здравие телесное для того, чтобы поддержать душевное. Теперь окунись трижды в этом бассейне; хрустальная вода его не иссякает, как и милосердие Божие, которое только что снизошло на тебя.

Как только больной вошел в бассейн, над головой его вспыхнул светящийся крест, а из тела начал выступать густыми клубами черный пар, исчезавший вверху.

Затем Дахир дал ему чистое белье, надел на него крест и напоил из чаши, наказав жить честно и молиться Богу, если не желает возврата своей болезни.

Со слезами радости тот объявил, что чувствует себя возрожденным. Дышалось ему свободно, боль в груди прошла, новая сила жизни разливалась по жилам, а согбенная спина выпрямилась.

– Боже великий и милосердый. Ты существуешь!… А мы ничего не знали о Тебе. Но я до конца дней моих буду веровать в Тебя и поклоняться.

С признательностью и смирением благодарил он также Дахира и просил разрешения ходить к нему учиться молиться.

– Не только можешь, а ты должен приходить сюда укреплять свою душу в этом святом месте, – ответил маг.

Он дал ему книгу благочестивых размышлений и научил древней молитве, которая будет вечно нова, благодаря заключенной в ней таинственной силе: «Отче наш, сущий на небесах».

Увидав чудесную перемену в состоянии своего сына, старуха едва не помешалась от счастья и умоляла Дахира указать ей также путь к бесконечному Существу, истинному Подателю жизни.

Дахир уважил ее просьбу; он омочил голову ее водою из бассейна, дал ей крест и причастил. Затем они вознесли последнюю горячую благодарственную молитву, и трое счастливых направились домой, восторженно повторяя, что будут теперь говорить всем страждущим о том, что есть всемогущий, благой Бог для тех, кто с умилением и верою обращается к нему.

Дахир и Эдита сели на скамью и провожали глазами уходивших.

– Первый шаг сделан, – с улыбкой сказал Дахир. – Теперь к нам повалят толпы, потому что горе и страдания лучшие средства, чтобы привести людей на путь истинной веры.

Глава восьмая

Предсказание Дахира быстро исполнилось. Со всех сторон шли больные, калеки, слепые и скоро целые вереницы народа уже с самой зари тянулись по дороге к его домику. Дело становилось тяжелым, но Дахир с женой казались неутомимыми и без устали, горячо и бодро трудились они над расширением воинства Христова. Дахир исцелял не одно только тело, но и душу. Эдита утешала, поддерживала, услуживала больным, раскидывая помощь свою и утешение далеко в окрестностях. Никакая нищета или болезнь, как бы отталкивающе они не были, не устрашали ее; наоборот, именно наиболее несчастные и погрязшие в пороке были ей всего ближе. Когда один из таких уходил исцеленный от недуга и с обновленной душою, сердце славной Эдиты преисполнялось великой радостью.

Под вечер закрывались наконец двери домика, и Дахир, утомленный напряжением воли в течение долгих часов, опускался на стул. Эдита весело подавала ему вкусный ужин и своим разговором и добродушием, меткими и часто остроумными замечаниями подкрепляла его почти лучше, чем магическое лекарство, присланное ему Эбрамаром.

Однажды, тронутый ее преданностью, он признательно обнял ее.

– Не знаю, как благодарить Бога за такой неоцененный дар, как ты, кроткая моя и мужественная подруга, – сказал Дахир, целуя жену. – Никогда я не вижу у тебя слабости или недовольного, угрюмого взгляда, всегда наготове добрая улыбка и веселое слово. Ты действительно – моя радость и опора.

– Твои слова – лучшая награда за то немногое, что я делаю, – отвечала Эдита, краснея от счастья и нежно целуя его.

Однажды вечером, когда наплыв больных окончился несколько ранее обыкновенного, и супруги завершали свой скромный ужин, Дахир сказал весело:

– Знаешь, Эдита, нам следует поздравить Супрамати; у него родился сын. Хочешь взглянуть на маленького мага?

– Конечно, хочу. Я очень люблю твоего брата и Ольгу. Но можно ли нам отлучиться? Мне сказали, что завтра придет много больных.

– Да нам незачем уезжать; мы поздравим отсюда. Заметив удивление Эдиты, он прибавил, смеясь:

– Пойдем в мою лабораторию. Ведь я говорил тебе, что я тоже – немножко маг.

Дахир стал перед магическим зеркалом и, откинув закрывавшую его завесу, поднял магическую палочку и произнес следуемые формулы. Зеркальная поверхность инструмента сделалась серою, густой пар вырвался из рамы, за которой как будто кипели пенистые волны. Вдруг яркая молния зигзагом прорезала волнующуюся массу, разорвав точно туманную завесу, и перед ними открылась спальня Ольги.

Молодая женщина крепко спала, и в тени кружевной занавеси чарующее личико ее казалось чрезвычайно бледным.

В ногах постели стояла колыбель, в ту минуту пустая. Несколько впереди, у стола, стоял Супрамати, бледный и сосредоточенный; из открытой перед ним шкатулки он достал небольшой флакон с золотой пробкой и капнул в ложку, которую держал в другой руке. Около него стояла женщина со строгим лицом, держа на подушке спящего ребенка, окруженного голубоватым светом.

Дахир узнал в этой женщине одну из сестер братства, также бессмертную, но низшей степени; вероятно, она приставлена была ухаживать за ребенком мага, которого не могли доверить рукам обыкновенной женщины. Дахир понял также, что Супрамати давал своему сыну эликсир жизни и, едва малютка проглотил содержимое ложки, как тело его судорожно передернулось и вытянулось.

«Бедный малютка бессмертный», – подумал Дахир, в глубокой задумчивости наблюдая, как женщина укладывала ребенка в колыбель и прикрывала одеялом.