И в Тибете многие совершали эту грубую ошибку. На самом деле нельзя обвинять людей с Запада в таком неверном подходе, поскольку Дхарма только-только начинает укореняться в их странах; понимание практики только-только устанавливается. Тибет, с другой стороны, является страной, где Дхарму преподавали и внимали ей много веков. Тем не менее, многие впадали в то же заблуждение; не два-три человека, а действительно много людей. Честно говоря, в Тибете, может быть, было больше людей с «надуманным» воззрением, чем с подлинным.

Я чувствую, что не могу реально винить наших западных друзей, которые, наслушавшись историй про Будду, индийских сиддхов и учения о сути ума и не-деянии, думают потом: «Мы же ничем от них не отличаемся, а значит, и делать ничего не нужно. Всё хорошо уже в том виде, в котором оно есть».

А, честно говоря, прийти к правильному воззрению не так уж просто. Нужно найти связь с подлинным мастером; нужно обладать необходимым уровнем знаний и уметь им пользоваться. После чего нужно пройти весь путь тренировок. Гораздо проще завораживать людей, способных что-то пожертвовать неподвижным взглядом широко открытых глаз и выглядеть истинным дзогченовцем. Большая часть людей, ведущих себя так, на самом деле шарлатаны. Часто они ничего не могут поделать с этим: если не притворяться, как тогда прожить; как собрать приличествующие деньги? Если разыгрывать из себя простого медитирующего практика и держаться тише воды, ниже травы, — кто тогда поймёт, что ты высокореализованная личность? Если вышло так, что ты — лама-выскочка, отчаянно жаждущий славы и богатства, то сама жизнь велит немного повыкаблучиваться. Нужно, чтобы все знали, как много линий и учений Дхармы ты держишь, как много лет ты провёл в ритритах, как высока твоя реализация, как ты укротил богов и демонов и т. д. Тогда всё пойдёт, как надо; жертвователи и ученики облепят тебя, как мухи облепляют гниющий кусок мяса. Да, в самом деле, поддельных лам в Тибете было много больше, чем настоящих.

Некоторым людям кажется, что, если некоторое время практиковать медитацию, что-то должно произойти, — как в школе: учишься десять — пятнадцать лет и в конце концов получаешь диплом. На дне сознания у таких людей гнездится мысль: «Я сделаю так, чтобы всё это случилось! Я устрою себе просветление!». Увы, так не получается. Невозможно устроить себе просветление, потому что просветление не создаётся искусственным путём. Реализация просветлённого состояния — вопрос того, чтобы путём постоянного усердия дать недвойственному восприятию обрести свою естественную устойчивость. Трудно достичь просветления, не будучи усердным, не преодолевая трудностей.

Когда сталкиваешься с реальностью того, что в так называемой «медитационной практике» надуманного воззрения не происходит никакого прогресса, может наступить сильное разочарование: «Мне никак не просветлеть! Я провёл три года в ритрите, и ничего не произошло!». С другой стороны, если практиковать подлинным образом, вы непременно просветлеете; здесь нет вопросов. Если вы упорно тренируетесь с преданностью, состраданием и любящей добротой, при этом снова и снова позволяя себе покоиться в неизмышленной равностности, вы непременно обретёте подлинные знаки успешной духовной практики. Знаки эти таковы: острое ощущение того, что жизнь непостоянна и нельзя тратить время зря; что Дхарма не подведёт; что вы получаете истинную пользу от тренировки в шаматхе и что реально возможно преодолеть рассудочное мышление.

Учения говорят, что это — самые замечательные признаки продвижения; но материалистически настроенному человеку они могут показаться не такими уж замечательными. Ему хочется ошеломляющего медитативного переживания. Если происходит нечто потрясающее, что можно увидеть или даже потрогать, он думает: «Вот это да! Я действительно чего-то добился! Не то, что раньше, — теперь я ощущаю нечто прекрасное! Какое блаженство! Какая ясность! Какая пустота! Я чувствую себя совершенно преобразившимся! Наверное, это и есть то самое оно\» (Ринпоче смеётся).

С другой стороны, когда вы достигаете «ровной равнины» не-мысли, простого покоя, наступающего после растворения рассудочного мышления, выясняется, что там нет ничего чересчур примечательного; ничего, что поражало бы слух, зрение или сознание. Неудивительно, если вы подумаете: «Неужели это куда-нибудь может привести? В этом же нет ничего особо примечательного!». Честно скажу, воззрение не является чем-то, привлекающим внимание; напротив, вниманию там вообще не на чем задержаться. Человек, не понимающий этого факта, подумает: «А что в этом толку? Я тяжело работал так много лет, и ничего не происходит! Может быть, лучше визуализировать какое-нибудь божество? Может, лучше произносить какую-нибудь особую мантру, которая даст мне особые силы, и тогда я смогу показать всем результаты своей практики, какое-нибудь реальное достижение!». Бывает, что люди становятся жертвами таких мыслей.

Во время этого процесса ваши тонкие беспокоящие эмоции никуда не деваются; со временем они проявляются снова и захватывают всё ваше существо. А почему бы им так не сделать? Все существа находятся в плену беспокоящих эмоций; все, кроме тех, кто достиг стабильности в недвойственном осознавании. Только мгновения пробуждённого состояния не попадают в сети эмоций-заблуждений. Недвойственное осознавание — наиболее действенный путь, но практика-материалиста это не устраивает. Ему нужны изменённые состояния, особенные ощущения, необычные сны. Когда такое происходит, он поздравляет себя с успехом: «Великолепно! Вот теперь всё по-настоящему!». Такова слабость человеческой природы.

Мой коренной гуру Самтен Гьяцо сказал однажды: «У меня никогда не было необычайных переживаний. Чем старше я становлюсь, тем сильнее моя уверенность в подлинности Дхармы. Я убеждён в истине трёх кай. В восемь лет я увидел суть ума и с тех пор никогда не покидал её. Иногда я более усерден, иногда — менее, но по большей части я придерживаюсь практики сути ума». Только один раз я слышал от него такие слова; больше он ни разу не обсуждал такие личные вопросы.