– Дзеди!… – позвал Лин. – Давай лампочку вывинтим, а?
– В темноте хочешь посидеть, что ли? – огрызнулся Дзеди. – Тебе надо, ты и вывинчивай. Вот только кончится это тем, что тебе набьют морду. Ты же каждый день калечишь по лампочке, не надоело?
– А ты можешь предложить что-то ещё? – спросил Лин.
– Нет, – ответил Дзеди.
– Тогда давай… – Лин не договорил. В коридоре послышались шаги.
– Нытики идут, – вздохнул Дзеди.
– А мы будто лучше, – отозвался Лин.
В камеру ввели Ноора и Дени, дверь за ними закрылась. Дени зевнул и потряс головой.
– Тоска такая, – сказал он, не дожидаясь, пока его спросят, как дела. – Всё о том же, будто других тем нету… Поспать что ли до ужина?
– Можно, – согласился Ноор, – а откуда табаком несёт? – насторожился он.
Дверь снова открылась.
– Лин, Дзеди, на выход, – позвали из-за неё. Лин встал, одёрнул рубашку и пошёл на голос. Дзеди сказал:
– Ну, слава Богу, – и вышел за ним следом.
Всё тем же коридором их повели к той же комнате. Дзеди с Лином уселись на предложенные стулья и приготовились провести несколько не очень-то приятных часов. На этот раз человек, пришедший к ним, был новым, незнакомым. Прямо с порога он начал:
– Вы не думайте, я не за тем пришёл, о чём вы сейчас подумали… Это не допрос, мне просто нужен совет… совет специалиста… мне дали всего полчаса. Умоляю, помогите мне, а то меня уволить могут… – он повернулся в сторону коридора и крикнул: – Приведите образец! И побыстрее…
Лин и Дзеди быстро переглянулись. Дзеди едва заметно отрицательно покачал головой, у Лина в глазах возник вопрос.
– Тер сихсо рие, – сказал Дзеди одними губами. (Нельзя ему лгать.) Р.
– Ин кас? (Почему?) Р.
– Тер, – повторил Дзеди. (Нельзя.) Р.
– Та рие, – усмехнулся Лин. (Я совру.) Р.
Их новый знакомый повернул к ним удивлённое лицо.
– Ничего-ничего, – успокоил его Дзеди, – это мы просто немного поспорили.
– Можно узнать, о чём?
– Отчего же. Лин хотел разбить лампочку, которая у нас в комнате. Я запретил. Если бы я умел ругаться по-русски, я бы отругал его на вашем языке, – сказал Дзеди, пристально глядя прямо в глаза своему оппоненту. Он давно заметил, что его взгляд всегда немного пугает незнакомых с ним людей. А уж здешних, неподготовленных, и вовсе приводил в трепет один только вид его вертикальных зрачков. Дзеди улыбнулся, Лин тоже. Два пай-мальчика, все внимание и участие.
В комнату вошёл охранник, который гнал перед собой… Лин и Дзеди от удивления подались вперёд. То, что привёл охранник, они опознали в одно мгновение. Они были профессионалами, и этим объяснясь их реакция. То, что находилось перед ними, нельзя было назвать человеком. Это явно было изделие местных, неуклюжая пародия на разумное существо, продукт работы здешних биоинженеров. Существо стояло на двух ногах, было одето, имело руки, волосы на голове, но… Этих самых “но” было очень много. Уже после нескольких секунд Дзеди понял, что это существо полу разумное, что оно не полноценно, что если бы они взялись за это, они бы сделали всё не так. Что, в принципе, если здесь немного доработать, изменить технологию, то можно получить вполне приличные результаты… И что ему очень не нравится сама эта мысль… ведь эта раса, Кинстрей, с их помощью может получить огромное количество дешёвой рабочей силы, с которой сможет продвигаться всё дальше и дальше. И он окончательно понял, для чего их тут держат. И ему стало страшно.
– Вы поймите, у меня тут проблема с речевым центром, – немного заикаясь от волнения проговорил человек. Он открыл портфель, на пол посыпались какие-то бумажки. Человек чертыхнулся и полез под стол, поднимать. Лин и Дзеди тоже опустились на корточки и принялись помогать. Модель, которую пригнал охранник, взирала на эту возню с коровьим равнодушием, не проявляя никакого интереса к их действиям. Дзеди исподтишка рассматривал это существо. Крупная голова, на которой росли реденькие светло-рыжие волосы, бесцветные глаза, короткая шея, длинное туловище, покатые плечи, короткие руки с неуклюжими пальцами без ногтей. Лицо плоское, напрочь лишённое мимики. “В собаке больше выразительности и души, чем в этой твари”, – подумал Дзеди, но вслух ничего не сказал. Они, наконец, собрали все бумажки и чинно расселись по стульям.
– Так вот, у нас такая проблема, – продолжил человек, – мы никак не можем активизировать речевой центр. Ну никак. Эта модель у нас идёт по коду 3/8, то есть третья серия, эксперименты восьмой стадии серии… Они, между прочим, прекрасно слушаются. То есть я хочу сказать…
– …что вы не можете заставить “это” говорить, – закончил за него Дзеди. – Вряд ли мы сможем вам помочь. Мы не занимались мозгом, тематика не наша. Мы – генетики, инженеры, у нас – совсем другая область…
– Я вам сейчас продемонстрирую, – сказал человек. – Лечь! – приказал он модели. Приказание действительно было выполнено немедленно.
– Пусть так и лежит, – сказал Лин. – Так лучше.
– А почему он такой худой? – спросил Дзеди. – Вы его что – не кормите?
– А зачем? – искренне удивился человек. – Они всё равно больше трёх месяцев у нас не задерживаются. Мы новых привозим…
– Они? – переспросил Дзеди. – Их много?
– Да. Только на этом предприятие – больше трёх сотен. Мы можем и больше производить, но нам нужна речь… и не только… а это так, экспериментальная серия. Она не в массовом производстве, да мы и не собирались…
– И сколько же… особей вы делаете для экспериментов? – спросил Лин.
– Ну, в этой серии – не много. Три тысячи. Они у нас физически слабые в этот раз получились, хоть и более подвижные и разумные, чем все прошлые…
– Сколько времени у вас занимает воспроизводство? – спросил Дзеди.
– Около двух месяцев, – ответил человек.
– Вот вам и ответ на ваш вопрос, – заметил Дзеди, – речевой центр просто не в состояние сформироваться за такой короткий срок. Больше я вам ничего не могу посоветовать. Да и не хочу, если быть честным. Я не в восторге от того, что вы делаете.
– Я тоже, – вздохнул человек и пожал плечами, – но что поделаешь? Это – моя работа. И я должен её выполнять.
– Тогда почему вы этим занимаетесь? – искренне удивился Лин. – У нас, если человек не хочет чего-то делать, он этого и не делает…
– Особенно ты, Лин, – Дзеди посмотрел на Лина с таким выражением, что тот сразу понял – слишком много болтаешь!
– Ну, я конечно хотел бы валяться кверху пузом на берегу моря… – робко сказал человек, – но это не возможно… Кстати, – оживился он, – а хотите, я его вскрою? И вы тогда сами посмотрите. Может, у вас появятся какие-то идеи?…
– Нет! – сказали в один голос Дзеди и Лин. Потом Лин добавил:
– Ни в коем случае!
– Да как вы можете! – с возмущением сказал Дзеди. – Он же живой!
– Ну и что? – в голосе человека звучало смущение и некоторая растерянность. – Это же модель, образец…
– Как это “ну и что”? – не понял Дзеди. – Вы что, не понимаете? Так нельзя. Нельзя убивать живое…
– Так вы поэтому не едите мясо? – спросил человек.
– Ну да… и не только, – немного замялся Лин. – Ещё потому, что…
– Лин, остановись, – попросил Дзеди. – Вряд ли это будет интересно. Скажите, обратился он к человеку, – неужели среди ваших учёных нет ни одного, способного справиться с подобной проблемой?
– Понимаете, – начал тот, – после ряда событий наш институт… вы представляете, что это такое?… ах, знаете… претерпел множество кадровых перестановок. После них большинство учёных оказались не у дел. Я, кстати, и не учёный вовсе, так, исполнитель…
– И где же теперь ваши учёные? – спросил Дзеди.
– По большей части… их нет. Из тех, кто остался в… ну, в общем, был, к примеру, у нас такой Володя Айзенштат, он, собственно, один и остался… но он уехал, никто не знает, где он теперь…
– Одним словом, – заключил умный Лин, – он от вас удрал. Что ж, он молодец. Значит, жив только он? Тёмными вы делишками тут занимаетесь, как я погляжу.