– Это бизнес, Марси, – прервал он ее, глядя в пол. – А я говорю про семью, – сказал он, не повышая голоса.

– Ты – ублюдок, – громко сказала она и внезапно замолкла, так как пожилая женщина с печальным лицом вошла в комнату и села на стул. Она слабо улыбнулась Марси, и та кивнула ей в ответ. Марси закурила еще одну сигарету, глубоко затянулась и быстро потушила ее, так как поняла, что это только усиливает головную боль.

– Где этот чертов доктор? Пойду, посмотрю, может быть, он уже закончил. Я хочу с ним поговорить, – она быстро вышла из комнаты и подошла к кровати матери. Занавеска была отдернута, врач ушел. Конни тихо лежала на кровати, с лихорадочным румянцем на лице, с закрытыми глазами, тяжело дыша. Марси выбежала мимо Джо к столу медсестры.

– Где врач, который приходил к моей матери? Он знал, что я хотела с ним поговорить.

– Какой врач? – спросила полная блондинка, не поднимая глаз от стола.

– Я не знаю его имени. Он индеец. Сестры переглянулись между собой.

– Это ни о чем не говорит, – сказала она. – Как фамилия пациентки?

– Концетта Ди Стефано, – нетерпеливо ответила она.

– Ах, да. Это доктор Пюри. Он только что ушел.

– Черт, – пробормотала Марси. – Как мне его найти?

– Позвоните в его кабинет и оставьте записку. Он вернется к вам, когда сможет.

– Хорошо. Вы можете дать его номер?

– Послушайте, я занимаюсь лекарствами. Сейчас я не могу его искать. Вы можете найти его сами по телефонной книге, – полная медсестра подняла поднос с лекарствами и направилась в холл.

– Не представляю себе… – сказала Марси.

– Пойдем, выпьем кофе, – сказал Джо.

Марси взглянула на Джо. На мгновение ей показалось, что в глазах Джо она видит страх и печаль. Он всегда был маменькиным сынком, и она знала, что потеря матери совершенно его опустошит. Так же быстро она решила, что это не должно повлиять на ее отношение к нему. Он был тем, чем он был, напомнила она себе, и не стоит жалости.

– Ладно, – сказала она. – Моя голова раскалывается. У тебя нет аспирина?

– Нет, но я могу пойти и достать где-нибудь, – сказал он.

– Не надо. Я сама достану, – ответила она.

– Ладно. С тобой трудно иметь дело, – сказал он, качая головой и входя в лифт.

К двум часам дня дыхание матери стало легче, лихорадка прекратилась. Марси нагнулась и поцеловала ее. Она натянула пальто и оставила Джо дежурить у постели матери, не сказав ему до свидания.

12

Марси открыла входную дверь плечом и, с трудом таща две тяжелые сумки с продуктами, аккуратно пробралась между кучами досок и баками с краской, загромождавшими пол.

– Мэт, ты уже вернулся? – крикнула она в кухню.

– Да, – ответил он и вышел, держа в руках деревянные распорки, которые предназначались для того, чтобы поддерживать стену в кухне.

– Сейчас, давай я тебе помогу, – он перешагнул через доски и взял у нее пакеты.

– Положи их туда, – сказала она, показывая на стол в углу комнаты. Она прошла вперед и освободила на столе место от хлама, загромождавшего его.

– Кучу всего накупила, а?

– Обошла все лавки, – улыбнулась она.

– У меня для тебя плохие новости.

– О Боже!

– Это не так уж плохо. Я сейчас прокладываю на кухне электропроводку, и холодильник пока не работает.

– О Боже! Я купила масло, молоко, и мясо…

– Слушай, я закончу это завтра. Мы сможем включить холодильник к концу дня, – он откинул со лба свои светлые волосы. На его лице еще с лета держался загар. – Почему бы пока не положить все это в мой холодильник?

– Спасибо. Это меня спасет, – ока улыбнулась. – Я полагаю, что на обед мне сегодня придется есть кашу.

– Обещаю, что через два дня у тебя будет кухня, в которой можно будет готовить. Еще не совсем законченная, но, по крайней мере, с работающими холодильником, плитой и водопроводом. Что касается сегодняшнего вечера, то как ты смотришь на то, чтобы нам пообедать вместе в «Домике у гавани»? Хорошее мясо, отличная рыба…

– Ох, нет, ты не должен…

– Я знаю, что не должен… Я хочу, – его взгляд, направленный на нее, был дружеским, улыбка – непринужденной и теплой. – Невыносимо жить в доме, когда в нем идет ремонт. Это продолжается уже несколько недель. Наступает момент, когда сердце не выдерживает. Я видел это много раз. – Он рассмеялся. – Поверь мне, в интересах здоровья тебе необходимо какое-то время не вдыхать эту пыль.

– Это услуга, которую ты предлагаешь всем своим клиентам?

– Только самым хорошеньким, – улыбнулся он. – Послушай, уже почти пять. Почему бы мне пока не отнести это домой? Я зайду за тобой в семь.

– Звучит многообещающе. Вода течет? Я могу принять ванну?

– В ванной комнате течет, а на кухне нет. Ты что-нибудь хочешь вынуть из сумок?

– Ах, да.

Она вытащила пачки салфеток и рулоны бумажных полотенец, сыр, крекеры и бутылку содовой.

– Остальное все тебе. И, Мэт, спасибо тебе. Я очень благодарна.

– Обслуживание на высшем уровне, мадам, – улыбнулся он. – Увидимся в семь.

Марси наблюдала, как он легко подхватил тяжелые сумки и пошел к своему грузовику. Она стояла в дверях, бессознательно восхищаясь его высокой фигурой и широкими плечами. «Неплохой образчик», сказала она сама себе, взяла бутылку содовой, вышла на балкон и села в старый ободранный шезлонг. Положив ноги на перила, она откинулась назад и посмотрела вокруг, на узкую полоску галечного пляжа и тихую широкую бухту. Заходящее солнце окрасило воду в золото. Деревья, которые еще на прошлой неделе были огненно-красными и золотыми, теперь погасли, в тонкий рисунок теперь вплетались цвета олова, горчицы, и медь старинных монет. Ей был виден дом Джона Стейнбека, наполовину спрятанный за деревьями. Отсюда он отправлялся в путешествие с Чарли. Именно этот вид на море, стейнбековские места заставили ее выбрать этот приятный дом в викторианском стиле.

Гонорар за первую книгу и последовавшие за этим договоры еще на три, вместе с ее доходами в агентстве, оказались достаточными, чтобы внести плату и жить – не на широкую ногу, но она могла покупать себе продукты и оплачивать счета. Она отпила из бутылки, продолжая смотреть на воду. Это было ее любимое время года. И это было ее любимое время дня. Даже посреди беспорядка, вызванного ремонтом, она чувствовала себя спокойно и умиротворенно. Мэт был находкой… Надежный, работает тщательно, цены умеренные. И, думая о сегодняшнем приглашении на обед, она решила, что он больше, чем просто работник. Он сильный и – ее писательский ум подыскивал наиболее точное определение – он элегантен. Держится приветливо, искренне, спокойно… Это так отличается от льстивости, натянутости унылых мужчин, с которыми она общается в городе. Но он не похож и на деревенского мужика. Она решила, что он стоящий парень, и стала ждать обеда.

Мэт поздоровался с несколькими посетителями, когда они проходили вдоль длинной стойки в обеденный зал. Летом в субботу им пришлось бы убить целый час в баре, ожидая, пока освободится столик. В это время года в их распоряжении был любой стол. Мэт выбрал место около большого камина, где их согревал потрескивающий огонь. Напротив них, за большим круглым столом, сидели несколько человек. Они пили вино и смеялись.

– Эй, Мэт, – крикнул один из них, поднимая бокал в знак приветствия. Женщина, сидевшая рядом, помахала рукой.

– Привет, Мик, Робин… – Мэт улыбнулся.

– Ты знаешь всех в этом городе? – спросила Марси.

– Это маленький курортный городишко, – ответил Мэт. – Я работал у них в прошлом году. Прекрасная пара. Он писатель, пишет о спорте. Она – продюсер на телевидении. Они оба работают в городе, но дом у них всегда открыт и приезжают они так часто, как только могут. Хорошие люди.

– Ты жил здесь всю жизнь?

– В Боннэкере? Нет, – он рассмеялся. – Я приехал сюда пять лет назад и считаюсь новичком в здешних краях.

– А где ты был до этого?

– В Нью-Йорке. Я работал биржевым маклером. Был женат. Когда развелся, решил уехать, найти работу, которая мне нравится.