– Что ты здесь делаешь? – спросила я рассеянно, так как мыслями все ещё находилась в прошлом. Если бы рядом с Кистлером сейчас оказался шеф полиции Хартиган, я едва ли удивилась бы.

– Я? Я тот самый знаменитый добрый самаритянин. Ты просто не узнала меня в этой современной американской одежде! Я только хотел узнать, ты уже пообедала?

– Обед? О, Боже, ведь уже…

– Так я и думал! Уже второй час. Но сегодня четверг, и моя газета сдана в печать. Идем обедать!

– Она исчезла… Роза Либерри исчезла… мне нужно сначала…

– Она от тебя не убежит. Ну, давай – пошли!

Поколебавшись, я последовала за Ходжем из этого затхлого помещения. Я все ещё не могла вернуться в настоящее время, а находилась в далеком прошлом, в «деле Либерри»

– Но в таком виде, вся в пыли, ты не можешь идти обедать ни со мной, ни с каким-либо другим цивилизованным человеком.

Я послушно отправилась в туалетную комнату. Я была слишком проникнута и заинтересована тем, что прочитала, чтобы протестовать!

– Похоже, ты здесь очень хорошо ориентируешься! – сказала я Кистлеру, когда мы вместе с ним шли по лабиринту коридоров и переходов.

– Я же здесь, в конце концов, достаточно долго отбывал наказание за свои грехи. Я предлагаю пойти в «Датч Мун».

Только усевшись за уютный столик в углу ресторана, я ощутила усталость и возбуждение.

Но тарелка вкусного горячего супа помогла мне снова обрести силы. Я рассказала обо всем, что разыскала и прочла до обеда. Кистлер внимательно выслушал и затем сказал:

– Ясно одно: чем глубже влезаешь в это дело, тем больше обнаруживается всяких мерзостей. Впрочем, мне тоже есть что рассказать.

– Что-то ещё случилось?

Меня просто кое-что поразило. Прошу обратить внимание – меня, а не этого простака-полицейского в холле.

– А теперь скажи, наконец, вразумительно! – поторопила я.

– Кажется, я после тебя был третьим, кто сегодня утром пользовался ванной комнатой. Стоя перед зеркалам, я внезапно почувствовал, что у меня закружилась голова. Но это было не совсем обычное головокружение – мне только показалось, что я криво стою. Нет, даже не так. Пол был неровным! Я, конечно, осмотрел это место. Ты ведь знаешь, что пол в ванной комнате выложен черно-белым кафелем. Так вот, несколько кафельных плиток уже не были подогнаны вплотную друг к другу. То есть, их, очевидно, вынимали, а обратно положили наспех. Кто-то что-то там искал! Как ты считаешь?

– Да ты настоящая ищейка!

– Благодарю. Полицейский внизу, в холле, был не так вежлив. Но, на всякий случай, он позвонил Штрому.

– Надо надеяться, теперь он, наконец, нашел!

– Ничего он не нашел. Он позвонил мне на работу…

– Глупец. Я имею в виду не Штрома, а нашего ужасного таинственного «шпиона»! Если он, наконец, нашел то, что искал, может быть, не станет больше пытаться нас убивать! – эгоистично сказала я.

– Я не думаю, что он что-нибудь нашел. Под этими выломанными плитками ничего нельзя было спрятать.

– Тогда он будет продолжать свои поиски! Однако, надо надеяться, что теперь, когда мы имеем в доме такого детектива, он, наконец-то, будет пойман!

– Тогда уж нужно в каждой комнате посадить детектива! – довольно произнес Кистлер.

– Во всяком случае, я сейчас немедленно возвращаюсь в архив «Комет». И если там возможно найти хотя бы самую малость – я найду ее!

– Могу я пойти вместе с тобой?

– Нет, благодарю. Одна я работаю быстрее и лучше!

Кистлер проводил меня до издательства – и был таков.