- А мне без разницы…
Разговор начинал идти по кругу, и Больцано прибег к решительному средству:
- Ты хоть знаешь, кто перед тобой? - спросил он, кивнув на Аосто.
- Да уж знаю, видал его, когда во дворе мужики топорами посеклись.
- А теперь он по твою душу приехал. Хозяин-то умер злой смертью, да и не один, а с женой и слугами. Только ты жив и остался, так что тебе и ответ держать.
- Не знаю я ничего и никого не убивал, я спал, а они сами померли, - затянул мальчишка на привычный лад, но Больцано не дал закончить.
- Ты голову мне не морочь, вина твоя вся на ладони. Отвезут тебя в город и как отравителя посадят на кол.
- Уж лучше на колу сидеть, чем та каторга… Мальчишку, кажется, ничто не могло прошибить.
- А кто я такой, ты знаешь?
- Да кто б ты ни был, лишь бы не был.
- Так вот, я волшебник и могу тебя от этого человека забрать себе. Но ты мне врать не смей, я твои враки вижу прежде, чем ты их придумывать начнешь.
- Волшебник… - презрительно протянул Радим. - Меня уже один такой обещался в ученики взять. И где он? Ушел и забыл.
- В ученики я тебя брать не собираюсь, - Больцано видел, что парень чувствует в нем чуждую силу и, значит, обман распознает сразу, - а от закона спасти могу. Вот и выбирай, где тебе приятнее - у меня или на колу?
- На колу сидеть хоть и больно, да не долго, а вы, поди, на всю жизнь запрете.
- От меня на кол никогда не поздно, а вот с кола ко мне уже не соскочишь, так что думай веселее. Ко мне хочешь попасть - правду отвечай.
- Ну?.. - сдался Радим.
- Где пауков взял?
- Из грязи скатал.
- Ну-ка, скатай еще одного. Радим развел чумазыми руками.
- Тута грязи нет, чисто кругом.
- А на постоялом дворе есть?
- Было маленько, так я все в шарики скатал, из которых пауки вылупились.
Больцано глянул на Аосто. Тот ничего не понимал.
- Место, где оборотня завалили, далеко?
- Порядочно. Но нам все равно в ту сторону идти, куда парня ни поведем, а тракта не миновать.
- Слышал? Ну так вставай, пошли.
- Я в гостиницу не вернусь, - сказал Радим. - Лучше сразу на кол сажайте.
- На кол успеешь. А в гостиницу нам и не надо, сам же сказал, что грязи там не осталось. Вот мы и поищем такое местечко, где грязи много, там и покажешь свое умение.
Больцано ослабил магические путы, позволив Радиму встать, и все трое направились в обратный путь.
Место, где странствующие маги завалили оборотня, внешне ничем не отличалось от всякого другого, но перед магическим взором представал полный разгром. Тварь хотели взять живьем, об этом свидетельствовали следы нескольких ловушек, но волкулак, битый и тертый, сверхъестественным чутьем угадал их и, развернувшись, пошел на загонщиков, так что тем оставалось только убить чудовище или погибнуть самим. Охотники свою неудачу выдали за победу, и округа до сих пор радуется избавлению от оборотня, не замечая, что скверна, вытекшая из убитого, отравляет людские души. И ничего не поделаешь, каждый светлый маг, ступив на путь борьбы с силами зла, совершает ошибки, из-за которых количество зла в мире только увеличивается.
- Тут тебе грязи хватит?
- Да уж как-нибудь… - Радим уселся прямо на землю, поплевал на ладонь и принялся водить по мокрому указательным пальцем.
Больцано напряженно следил за его действиями. Он ожидал проявления новых, прежде незамеченных сил, но в Радиме и теперь не было видно ничего, кроме чуть тлеющей искры темной магии, какой даже на серьезную порчу недостанет. Обычно темных магов такого уровня Больцано оставлял в покое, предупреждая лишь, что в следующий раз снисхождения им не видать. И большинство чародеев, напуганные, никогда больше не проявляли свои ничтожные силенки. Но сейчас под слюнявым пальцем забитого мальчишки мертвая скверна начала обретать структуру, смертная обида и тоска мальчишки одушевляли ее, возвращая к подобию жизни то, что разрушили неловкие охотники. Через минуту на ладошке лежал лоснящийся черный шарик, пока еще не растопорщивший ножки, но уже живой и готовый убивать.
- На! - выкрикнул Радим и швырнул паука в лицо Аосто. Больцано ожидал, что мальчишка нападет на него, бросок в другую сторону застал его врасплох, и лишь в самое последнее мгновение он успел перехватить летящую смерть.
- Ты что, сдурел? На него-то зачем нападаешь?
- Не будет ухи крутить, - непримиримо ответил мальчик. Больцано подошел и ухватил Радима за холодное ухо.
- За такие шуточки я тебе сам все уши пообрываю!
Драть, впрочем, не стал. И без того на душе неладно. Темного мага, обладающего такими способностями, нужно немедленно уничтожать, благо, что по сути своей маг является обычным человеком и изначальной скверны не содержит. Но как казнить ребенка? Не важно, что это озлобленный на весь мир звереныш, готовый убивать направо и налево, все равно ребенок. Но и отпускать его нельзя, так же, как воспитывать и учить. Маг выбирает свой путь один раз в жизни, и Ра-дим этот выбор уже сделал. Он темный маг, такой, что чернее не бывает. Единственное, что можно сделать для него - держать взаперти, пока он не подрастет, и только потом убить. Очень вдохновляющая перспектива.
И потом… как-то же он умудряется работать с мертвой скверной… Вот он скатал своих пауков, и в округе стало капельку почище. Правда, появилось четыре смертельно опасных гада, которые могут понаделать зла больше, чем погибший здесь волкулак. Так что пользы от этого умения ни на грош. Но все же мимо знания проходить нельзя. Так что мальчишка будет жить, не в темнице, конечно, подвалы предназначены для неубитой покуда нечисти, а в верхних комнатах, но без права выхода во двор, под ежесекундным приглядом, как живут только самые дорогие и опасные пленники. Как бы заманчиво ни выглядела возможность овладеть искусством одушевлять мертвую сущность, но если появится хоть малейшая вероятность, что Радим попадет к сородичам, его нужно немедленно убить. Ребенок или не ребенок - да хоть ангел небесный! - но он должен быть уничтожен.
- Мальчишку ты не получишь ни при каких условиях, - устало повторил Больцано. - А если ты не уйдешь прямо сейчас, то через минуту Радим будет мертв. Надеюсь, ты понимаешь, что я не шучу.