— Я предпочел бы пересечь гребень другим способом, — сказал Вильямс.

— И я тоже, — поддержал его Та-ходинг. — Я нахожу твои мысли интересными, но не применимыми на практике, друг Сква. Как ты сам сказал, вся проблема в скорости.

— Ты шутишь? Если «Сландескри» выставит все свои паруса, ты же знаешь, как быстро он пойдет.

— По ровному льду — да, — согласился капитан, — но по наклонной плоскости? Таких штук никогда еще не вытворяли на больших кораблях. Это спортивный маневр какой-то.

Септембер посмотрел на Хванг.

— Давайте сделаем некоторые подсчеты. Масса, скорость и скорость ветра. Давайте хотя бы выясним, возможно ли это теоретически. Мы можем сделать эту аппарель под таким углом и такой длины, какая потребуется.

— Но не слишком длинную, — Та-ходинг прекрасно схватывал элементарную геометрию, — у нас не так много времени.

— Мы успеем, — нетерпеливо сказал Септембер. — Мы успеем сделать все, что надо. Я уверен, мы сумеем развить нужную скорость и взять этот барьер.

— А меня не это волнует, — все глаза обернулись на Гуннара Рыжебородого. — Позвольте мне убедиться, что я правильно понял предложение нашего друга. — Усиленно работая лапами, он грубо имитировал аэродинамические движения Септембера. — Мы отойдем на некоторое расстояние, поставим паруса, поймаем ветер позади нас.

— Вот именно, точно так, — волнуясь сказал Септембер.

— Мы поднимемся по той аппарели, которую ты надумал здесь соорудить. — Он поднял одну лапу по направлению к небу, — и спустимся с вершины Изогнутого Океана с силой, достаточной, чтобы перенести нас через дальнюю границу преграды на лед с южной стороны.

Септембер выглядел польщенным.

— Ты ухватил идею, Гуннар.

— Я не сомневаюсь, что мы достигнем требуемой скорости, и верю что, возможно, сохраним достаточный контроль над управлением и взберемся на эту аппарель. Но у меня все же есть опасения.

— Насчет чего?

— "Сландескри" — это большой, тяжелый корабль. Он был сделан для того, чтобы ходить, — он сделал широкий жест правой лапой, — по льдам. Это крепкое судно, и много раз мы имели случай убедиться в крепости необыкновенного металла, который мы отрезали от вашего маленького корабля, чтобы сделать огромные лезвия и крепления к ним. И все же, несмотря на все достоинства и необыкновенные качества корабля, он вряд ли выдержит падение со значительной высоты.

Он посмотрел на Септембера:

— Если все пойдет по плану и мы перелетим через Изогнутый Океан, что будет с нами, когда мы ударимся о голый лед на той стороне? Океан не разобьется. Но того же нельзя с уверенностью сказать о «Сландескри». Что даст нам пересечение этой преграды, если мы разобьем корабль в результате?

— Это единственная вещь, которую я не могу предугадать, — мрачно ответил Септембер. — И я думаю, что, несмотря на все свои инструменты и знания, Вильямс и его друзья тоже не смогут этого сделать.

— Вся масса корабля сперва придется на носовые лезвия, затем кормовые и рулевые, — пробормотал Этан. — Если мы попробуем этот вариант, а у меня нету лучшего предложения, мы должны будем вытащить все наши припасы, все, что найдем пригодного для смягчения удара. Это может быть одежда, запасы пика-пинового оснащения и так далее. Если мы засунем это все между лезвиями и их креплениями, то это смягчит удар.

— Правильно мыслишь, дружище!

— Но распорки могут быть повреждены от такого удара, — напомнил Та-ходинг.

— Они из дюраллоя со спасательной шлюпки, — сказал Септембер, — а также все болты и крепления. А деревянные работы выполнены лучшими резчиками и корабелами Уоннома. И даже если мы сломаем распорку-другую, мы сможем приспособить туда что-нибудь временно, чтобы держать лезвия на месте, пока мы не доберемся до какого-нибудь ремонтного двора.

— Если бы было все так просто! — Та-ходинг указал по направлению к носовой части. — Если мы сломаем более одного лезвия, мы должны будем встать на якоря, чтобы произвести эти временные починки, о которых вы упомянули мимоходом. Но помните, что рифс может достать нас в южном океане с той же легкостью, что и здесь, и мы можем оказаться в ловушке. С поврежденными лезвиями мы даже не сможем идти впереди ветра. Корабль будет разнесен на куски.

Несколько мгновений был слышен только голос ветра. Затем тихо заговорил Этан:

— Похоже, что у нас небогатый выбор. Мы слишком далеко от Пойолавомаара или каких-либо других известных нам укрытий, чтобы пытаться добраться туда прежде, чем разразится шторы. Если мы будем сидеть сложа руки и ждать его, у нас действительно будут большие неприятности. Если мы будем пытаться идти впереди него, он отнесет нас так далеко от нашего курса, что мы могли бы с тем же успехом возвращаться в Пойо и начинать все сначала.

— Может быть, мы сможем укрыться за каким-нибудь островом? — предложила Эльфа.

Та-ходинг покачал головой:

— На нашем пути мы не видели ничего, что могло бы нам подойти.

— Тогда Этан и Сква правы. Мы должны попробовать то, что они предлагают.

Гуннар пристально посмотрел на свою подругу:

— Я всегда считал тебя консервативной. Может, мы провели слишком много времени среди небесных людей?

Она приложила два пальца к его губам, давая почувствовать когти.

— Причина не в этом. С тобой я осмелюсь на что угодно.

Гуннар свистнул в знак благодарности.

— Могу ли я не решиться на то, на что осмеливается дочь ландграфа?

Она подняла руку и обернулась к Та-ходингу:

— Высочайшая власть не распространяется на ледяные пространства. Это ваши владения и ваш корабль. Окончательное решение остается за вами. Вы знаете возможности ледохода лучше любого из нас. Каковы наши шансы выжить в столь безумном предприятии?

Та-ходинг глубоко поклонился, сопровождая поклон замысловатыми движениями пальцев правой руки. Пятьдесят на пятьдесят. Этан надеялся на большее.

— Один готов рисковать всем, другой ничего не говорит, — проворчал Гуннар. Кошачьи глаза обернулись к Этану. — А что думаешь ты, мой друг?

— Ты спрашиваешь меня? Но я всего лишь пассажир на этом корабле. У меня нет авторитета. Почему бы тебе не спросить Миликена?

— Потому что ты не искатель приключений, как когда-то сам выразился. Потому что ты, а не друг Миликен, можешь быть противостоять Сква. Ты осторожный, он стремительный. Ты рассуждаешь, а он дерзает.

— Ну за неимением лучшей альтернативы, я должен сказать, что в жизни ничего нельзя добиться, не рискуя. Я бы сказал, что мы уже воспользовались нашим шансом в прошлом году. Но это не меняет ситуации, с которой мы столкнулись сейчас. Мне это все, конечно, легко говорить, это ведь не мой корабль.

— Нет, но это твоя жизнь.

— Хорошо, давайте попробуем, — сказал Та-ходинг, не глядя на них и уже готовясь мысленно к предстоящему. — Все, кто не является членом команды корабля, сойдут с него, пересекут Изогнутый Океан самостоятельно и будут ждать нас на той стороне. Таким образом, если катастрофа случится, пострадают не все.

— Значит, ты решился, — пробормотал Гуннар.

— Самоуверенность — это не моя черта. Я бросаю те кости, которыми располагаю. Сейчас мы должны кинуть их так хорошо, как только можем, и изо всех сил надеяться, что выпадет двенадцать. Если у меня не будет доверия моего корабля и моей команды, то что мне останется?

— Ну что же, тогда решено, мы попробуем, — Гуннар не мог заставить себя казаться уверенным. — Как бы я желал, чтобы у нас был другой выход. Нам бы не пришлось заниматься этим безумием. — Он обернулся к Хванг. — Мои солдаты будут работать на льду бок о бок с вами. Выберете угол наклона и в соответствии С этим проинструктируете нас, как действовать. — Он поднялся. — Теперь, когда у нас есть план действий, давайте работать быстро. Чем раньше мы начнем, тем раньше закончим.

— И чем усерднее мы будем работать, тем меньше времени у нас останется на размышления о том, что мы пытаемся осуществить.

Голубые небеса уступили клубящейся черноте на восточном горизонте к тому времени, когда строительство подъема было завершено. Как следопыты-разведчики близкого шторма, первые порывы ветра то там, то здесь сталкивались с постоянным западным ветром и оставляли повсюду лихо закрученные воздушные воронки. Ледяные бесы, миниатюрные вихри из частичек льда, кружились в диком танце по поверхности замороженного океана. Временами один из них наскакивал на рабочих, заставляя падать и ронять инструменты. Однажды такой вихрь захватил Этана с поднятыми защитными очками и вызвал у него слезы. Это было все равно что получить в глаза горстью холодного песка.