Генерал Попов, возглавлявший Ленинградский фронт в начале Великой Отечественной войны и возвратившийся в Ленинград весной 1944 года, писал: «Когда мы с Говоровым остались одни, произошел очень интересный разговор. Леонид Александрович попросил меня, как участника операций под Москвой, под Сталинградом, на орловско-брянском направлении и в Прибалтике, со всей искренностью сказать, верю ли я в успех подготавливаемой операции. Откровенно говоря, подобный вопрос был для меня неожиданным. Подумав, я с полной убежденностью дал положительный ответ. Действительно, мы накопили уже огромный опыт ведения войны. В силах у нас было бесспорное превосходство, и организация наступления была хорошо продумана. В этих условиях никаким сомнениям в успехе готовящейся операции не оставалось места».[399]
Первый день наступления дал положительный результат. На главном направлении успешно действовали гвардейцы 30-го корпуса генерала Н. П. Симоняка. Стремительно продвигались вперед 45-я гвардейская стрелковая дивизия генерала С. М. Путилова и 63-я гвардейская стрелковая дивизия генерала А. Ф. Щеглова.
Уже к вечеру и на приморском участке соединения 109-го корпуса значительно продвинулись вперед. Части 72-й стрелковой дивизии генерала И. И. Ястребова, овладев станцией Оллила (Солнечное), вели бои в Куоккала (Репи-но). Одновременно к репинским «Пенатам» подходили со стороны Финского залива полки 109-й стрелковой дивизии генерала Н. А. Трушкина.
На второй день наступления войска 21-й армии, развивая успешное продвижение, выходили уже к главной укрепленной полосе противника, именовавшейся «линией «ВТ»». Части 30-го гвардейского корпуса подошли к мощному узлу обороны Кивеннапа (Первомайское), а войска приморского направления вступили в Терийоки (Зеленогорск).
В этот же день начала наступление 23-я армия на кексгольмском направлении. Всего к исходу 11 июня на Карельском перешейке было занято 80 населенных пунктов.
За успехи, достигнутые в боях по прорыву первой линии обороны на Карельском перешейке, наиболее отличившимся соединениям и частям было присвоено почетное наименование «Ленинградских». Вместе с тем Ставка направила командованию фронта весьма лаконичную директиву: «Продолжать наступление, энергично преследуя отходящего противника, с задачей 18–20.06 овладеть г. Выборг».[400]
Однако до него оставалось еще 90 километров, и путь продвижения войскам вперед преградила вторая мощная железобетонная линия укреплений. К тому же финское командование, угадало направление главного удара и сосредоточило в центре перешейка перед 30-м корпусом советской армии большие силы, максимально возможные. Так, в частности, здесь была введена в бой единственная в финской армии танковая дивизия.
После овладения частями 30-го корпуса 12 июня поселком Кивеннапа дальнейшее продвижение их затормозилось. И на приморском фланге 109-му корпусу удалось овладеть только лишь станцией Райвола (Рощино) и поселком Тюрисевя (Ушково). Войска 23-й армии смогли продвинуться всего на 2–6 км.
От командующего фронтом требовалось в сложившейся обстановке принятие такого решения, которое бы обеспечило выполнение в срок приказа Ставки. И оно созрело, показав полководческое искусство Говорова. Несомненно, когда через несколько дней — 18 июня было объявлено о присвоении Говорову звания маршала, это имело прямое отношение к оценке достигнутого результата.
Смысл решения, принятого командующим фронта 12 июня, заключался в использовании фактора внезапности путем переноса направления главного удара с центра перешейка в полосу Приморского шоссе. Туда в течение суток требовалось скрытно перебросить со средневыборгского направления свыше ста дивизионов артиллерии и минометов, а также подготовить к введению в бой резервы фронта — 108-й и 110-й стрелковые корпуса. Имелось также в виду усилить взаимодействие сухопутных сил с Балтийским флотом путем поддержки им наступавших в районе Койвисто (Приморск).
Целые сутки 13 июня и до утра следующего дня шла скрытная перегруппировка сил. На приморском направлении был быстро сосредоточен 3-й артиллерийский корпус прорыва генерала И. Н. Жданова, что позволило создать там сильную огневую мощь — до 250-ти орудий и минометов на километр фронта.
Прорыв линии «ВТ» начался утром 14 июля артиллерийской и авиационной подготовкой, длившейся в общей сложности более двух часов. 108-й стрелковый корпус генерала М. Ф. Тихонова и 109-й стрелковый корпус генерала И. П. Алферова, перешедшие в наступление, начали штурм финских укреплений. Наиболее упорный и ожесточенный характер носили бои у Кутерселькя (Лебяжье), где была сложная система обороны с 23 дотами.
Прорыв линии укреплений во многом облегчился благодаря выходу 1-й танковой бригады к Приморскому шоссе. Это создало для оборонявшихся угрозу окружения. 46-я стрелковая дивизия полковника С. Н. Борщева и 90-я стрелковая дивизия генерала Н. Г. Ляшенко, форсировав реку Ваммелсууйоки (Черная речка), взяли штурмом сложные узлы сопротивления, созданные в этом районе.
Со стороны финских войск — 3-й пехотной дивизии генерала А. Паяри и танковой дивизии генерала Р. Лагуса — была предпринята попытка контратаковать наступавших, но она не дала результата. Более того, войска 21-й армии расширили участок прорыва до побережья Финского залива.
В обстановке отхода частей IV армейского корпуса к третьей полосе обороны значительно упал моральный дух среди финских солдат, проявились панические настроения, дезертирство. В тылу, по свидетельству Блюхера, также «поднялась на новый гребень волна настроений безнадежности, захлестнувшая не только городское население, но и сельское».[401]
Происходившее стало предметом весьма критического обсуждения среди генералитета и офицерского состава. Маннергейм был даже склонен уйти со своего поста.[402] Стали производиться перестановки в командном составе. Руководство войсками на Карельском перешейке возглавил командовавший до этого Олонецкой группой войск генерал Эш. В дополнение к уже переброшенным в район боев 4-й и 17-й пехотным дивизиям, 3-й и 20-й пехотным бригадам, было направлено из Южной Карелии управление V армейского корпуса.
В стремительно менявшейся к худшему обстановке для финских войск наступал новый этап боев на ближних подступах к Выборгу, где проходила третья полоса укреплений. К этому времени, за 17–18 июня с боями была уже занята наступающими западная часть Карельского перешейка. 46-я дивизия С. Н. Борщева при взаимодействии с моряками КБФ овладела к исходу 18 июня городом и портом Койвисто (Приморск).
«Теперь, — писала английская газета «Дейли Мейл», — русские прорвали на Карельском перешейке стальную, бетонированную линию которая, как считается, принадлежала к числу самых сильных в мире… и полным ходом устремились к Выборгу».[403]
Третья линия укреплений не задержала продвижения наступавших. К концу 19 июня 21-я армия завершила ее прорыв на протяжении 70-ти км фронта. Поздно ночью Говоров отдал приказ о взятии Выборга в течение следующего дня. В обращении военного совета Ленинградского фронта к войскам еще до этого требовалось выполнить задачу «по разгрому финских войск на Карельском перешейке и обеспечению полной безопасности Ленинграда со стороны Финляндии».[404] Ни о каких последующих действиях при овладении Выборгом речи не шло.
Тем временем маршал Маннергейм отдал своим войскам приказ, во что бы то ни стало остановить на рубеже третьей линии обороны продвижение наступавших. В свою очередь тогда же, 19 июня, перед немецким генералом Эрфуртом был поставлен вопрос о необходимости получения от Германии поддержки войсками путем переброски на Карельский перешеек шести немецких дивизий. Ответ из ставки Гитлера, полученный на следующий день, был положительный, однако содержал условие, чтобы финские войска сохранили за собой третью оборонительную линию.