– Действительно, маловероятно. – Глаза Бена потемнели: бирюза превратилась в изумруды. – Но ведь нам нечего стыдиться… Или ты думаешь иначе, Элли?
– Разумеется, нечего, – согласилась я. – Но полагаю, ты не хотел бы появиться на рекламном плакате ее фирмы?
– Что скажут соседи!
– Верно! – Я вздохнула с облегчением. Наконец-то до него дошло.
– Или члены Библиотечной Лиги, – продолжал Бен сладчайшим тоном. – Боже упаси нас шокировать полковника или напыщенного лорда Помроя. Да, дорогая, теперь я понимаю. Как же, нас свели в …
– Ты все переворачиваешь с ног на голову! – разозлилась я. – И к тому же бьешь мимо цели: мне не стыдно за то, как мы познакомились, но ведь я была толстая! А тебя станут обзывать жиголо!
– Меня это не волнует.
– Неужели тебе плевать на то, что о нас станут говорить гадости?!
– Элли, милая, я всегда считал, что наш брак – исключительно наше личное дело. Ты меня удивляешь, дорогая. С каких это пор тебя стала беспокоить такая ерунда? – Бен подошел к плите и помешал соус. – Что мне в тебе всегда нравилось, Элли, так это твоя готовность послать всех к чертям собачьим.
– Но мы должны думать о детях!
– Верно, и пусть миссис Швабухер болтает сколько ей будет угодно. Никто из твоих знакомых не поверит, будто ты способна нанять какого-то сомнительного типа на выходные, а потом выскочить за него замуж.
– Огромное спасибо! – Смахнув слезу, я распахнула дверь, поставив шишку незадачливому официанту, спешившему на кухню, и решительно двинулась в зал.
И вдруг замерла как вкопанная: в фойе стоял полковник Лестер-Смит с портфелем в руке. Он оживленно беседовал с высоким широкоплечим мужчиной, самым уважаемым нотариусом в нашей деревушке и бывшим мужем моей подруги Наяды, – Лайонелом Шельмусом. Оба приветливо со мной поздоровались, и Лестер-Смит добавил, что они с нотариусом решили обсудить за обедом кое-какие детали завещания мисс Банч.
– Миссис Хаскелл согласилась заняться моим новым домом, – весело объявил полковник.
– Прекрасно! – Мистер Шельмус склонил красивую серебристую голову. – Значит, вы теперь будете очень заняты, ведь у вас еще есть семья. Вероятно, даже слишком заняты, – он откашлялся, – чтобы видеться с Наядой.
– О нет! – Я старалась дышать ровнее и не коситься то и дело на миссис Швабухер. – Я собираюсь встречаться с Наядой так же часто, как и прежде.
– Миссис Шельмус – незаменимый член Библиотечной Лиги, – вставил полковник.
– Чудесно! – воскликнул Лайонел, глядя в пространство и ни к кому конкретно не обращаясь. – Рад, что моя бывшая жена не скучает. Вы, случайно, не знаете, миссис Хаскелл, она с кем-нибудь встречается?
– Вы имеете в виду – с мужчиной? – уточнила я.
– Не хочется играть роль собаки на сене. – Избегая смотреть на меня, Лайонел Шельмус рассеянно водил глазами по обеденному залу, пока его взгляд не остановился на миссис Швабухер.
Лестер-Смит глянул в ту же сторону.
– Эта дама в розовом… – полковник нагнулся, поднимая упавший портфель, – она… Осмелюсь заметить, миссис Хаскелл, весьма интересная женщина. Я не знаток моды, но боа из перьев обращает на себя внимание.
Похоже, боа миссис Швабухер сразило Лестер-Смита наповал. Разогнувшись, полковник с трудом переводил дыхание, и я подумала, уж не довелось ли мне стать свидетельницей того, без чего не бывает ни одного любовного романа, – пылкой страсти с первого взгляда. Господи, а вдруг Лестер-Смит, обнаружив, что я обедаю с миссис Швабухер, смиренно попросит познакомить его с этой Розовой Венерой. Положение спас Шельмус. Пошушукавшись с официантом и выяснив, что ни один из столиков не освободится в ближайшие полчаса, нотариус предложил своему спутнику попытать счастья в «Темной лошадке», соседней пивнушке.
– Тогда нам надо поторопиться, иначе вы опоздаете в контору, Лайонел, – с ноткой облегчения в голосе произнес Лестер-Смит.
Я заподозрила, что мужество изменило бравому полковнику и он предпочитает вздыхать о прекрасной даме на безопасном расстоянии.
Миссис Швабухер увлеченно изучала меню в кожаном переплете и оторвалась от него, только когда я села за столик и расправила салфетку на коленях. Если она и заметила, что я беседовала с двумя мужчинами, то не подала виду, а я напрочь позабыла о полковнике, всматриваясь в добродушное лицо моей гостьи.
– Вернулись, Жизель? – Миссис Швабухер отхлебнула воды из бокала. – Нашли брошку?
– Что? Какую?
– Ту, что принадлежала вашей бабушке.
– Ах, эту. – Моя рука потянулась к воротничку блузки. – Я, должно быть, просто забыла ее дома.
– Весьма вероятно, но вы все еще беспокоитесь, а, дорогая? Раскраснелись, что, впрочем, неудивительно в такую жару. Выпейте холодной воды. Официант, очень милый молодой человек – этакий красавец в итальянском стиле, – принял наш заказ: фазан, жареная картошка и оладьи из пастернака. Сегодня считать калории запрещается, таковы распоряжения тетушки Эви. Если бы Бен хотел тощую жену, он бы не женился на вас, правда, дорогая?
– Возможно, – пробормотала я, содрогнувшись.
– Он любит вас такой, какая вы есть. Всегда помните об этом и не пытайтесь измениться. Время сделает это за вас. Не успеете оглянуться, как вдруг обнаружите, что буквально за одну ночь вы оба постарели и поседели…
– Миссис Швабухер! – Отчаяние побудило меня прервать ее плавно текущую речь. – Я останусь навеки благодарна вам и «Сопровождению», но хватит ходить вокруг да около! Участие в рекламной кампании на всю страну меня не интересует!
Сначала я подумала, что она поперхнулась, но потом поняла: миссис Швабухер хихикнула.
– Какая же я глупая! Мне следовало сообразить, Жизель, что, когда я намекнула о дельце, вы сразу решили, будто речь пойдет о «Сопровождении». Однако я рассталась с этим бизнесом несколько лет назад, продав контору за кругленькую сумму. И пустилась в новое приключение.
– Правда?!
– Я разочаровалась в этом деле. – Миссис Швабухер разрезала булочку и щедро намазала ее маслом. – За редким исключением вроде вас и Бентли, моему бизнесу не хватало романтики, а я, как вы наверняка заметили, романтична до мозга костей. – Гостья прижала пухлую ладошку к розовому жакету. – В конце концов я перестала с замиранием сердца листать папки в поисках достойного джентльмена для печальной вдовушки, пожелавшей отправиться в театр. – Она озорно улыбнулась мне. – Будьте добры, передайте соль и перец.
Все еще не оправившись от изумления, я выполнила просьбу и автоматически схватилась за вилку.
– Но… расскажите о вашей новой затее.
– Как говаривал мой покойный муж Реджинальд, – миссис Швабухер с воодушевлением принялась терзать фазана, – мы учимся скорее не на ошибках, а на достижениях. «Сопровождение» научило меня, как использовать потенциальную привлекательность мужчины в коммерческих, но исключительно романтических целях. Я стала менеджером у молодого человека, жаждавшего сделать карьеру в качестве модели для книжных обложек. Остальное, как говорится, известно всему миру. И уверена, вы согласитесь со мной, Элли, что никто так изумительно не смотрелся на обложках любовных романов, как необычайно прекрасный…
– Каризма!!!
– Теперь вы знаете, чем я занимаюсь, Жизель. – Миссис Швабухер умудрилась умять большую часть фазана, пока я с восторгом пялилась на нее: передо мной сидела женщина, подтолкнувшая мужчину всеобщей мечты к вершинам славы. – Когда вчера вы разговаривали с моим секретарем, меня не было в конторе. Но, узнав о вашем звонке, я страшно расстроилась. Потому что просьба, исходящая от вас или от дорогого Бентли, – это особый случай.
– Я член Библиотечной Лиги…
– Не сомневаюсь, почтенная организация. – Миссис Швабухер отложила нож и вилку. – И разумеется, дорогая Жизель, я тотчас сообразила, что смогу не только оказаться вам полезной, но и сама попросить вас об одолжении: тот прелестный замок, в котором вы обитаете, послужил бы замечательным фоном для съемок Каризмы. Часть снимков мы могли бы использовать в «Календаре идеального мужчины» или даже издать их отдельной книгой. Вот что я предлагаю, милая: Каризма приедет сюда по приглашению вашей Лиги и остановится в Мерлин-корте вместе со мной, парикмахером, спортивным тренером и фотографом. Готовить для него не надо. Каризма ест только здоровую пищу, богатую клетчаткой и напрочь лишенную протеинов, поэтому держит личного повара. Я упомянула, что Эммануэль также приедет? А теперь скажите, дорогая Жизель, вас устраивают наши условия?