Тюбин так резко поднялся из-за стола, что я невольно вздрогнул.
- Что за чепуху вы несете?! - загремел он. - Да с какой стати мы не стали бы планировать обратный полет?! Без благополучного возвращения экипажа не может быть и речи об успешном завершении экспедиции!.. И для нас очень важны те образцы грунта, минералов… возможно, даже растений, черт побери!.. которые они должны привезти с собой на Землю!..
- Вы напрасно делаете вид, что не понимаете меня. Кстати, вы и меня пытались ввести в заблуждение. И я прекрасно понимаю, почему. Потому что консультантам, тем более привлеченным для разового мозгового штурма, такие секреты не доверяют.
- О чем вы? - уставился на меня в упор Тюбин, опасно нависнув над столом.
- Признайтесь: они ведь уже находятся на Марсе? Причем не подозревая об этом, верно?
Я ожидал всего: и что мой собеседник еще громче заорет про гнусный поклеп; что он вызовет охрану, дабы она меня выставила вон и больше не подпускала к Институту на пушечный выстрел; что он усомнится в моем психическом здоровье. В худшем варианте он должен был меня скрутить и передать в лапы спецслужб, дабы предотвратить возможную утечку информации.
Но Тюбин со скрежетом придвинул к себе массивный стул и шумно обрушился на него, будто парализованный.
- Молодец, - хрипло похвалил он меня. - Башка у тебя кумекает, писатель. Как догадался-то?
- В юности увлекался детективами, - признался я. - Наверное, они и приучили меня обращать внимание на логические несоответствия. В вашем случае их было несколько. Кое-что я указал в своем рассказе, но кроме них есть еще и другие. Например, почему, якобы прогнозируя фатальный исход эксперимента, ваш мифический «Кассандр» и мысли не допускал, если можно так выразиться применительно к компьютеру, что это - всего лишь эксперимент, и специалисты из группы контроля, которые днем и ночью дежурили у мониторов наблюдения, могут вмешаться и предотвратить смертоубийство в составе всей команды? Думаю, в такой экстремальной ситуации прекратили бы свое действие все инструкции и запреты. Ответ на этот вопрос может быть только один: «Кассандр» - или тот, кто вводил в него данные - знал, что участники экспедиции находятся вне пределов досягаемости. То есть не на Земле… Тюбин угрюмо молчал.
- Этот вывод объясняет и все прочие неувязки, которые имелись в деле, - продолжал я. - Возможно, не было никакого прогноза суперкомпьютера по поводу гибели всех шести команд. Как и вообще не было никакого «Кассандра». Речь шла о реальной видеозаписи, замаскированной под компьютерный монтаж. Кстати, в кино такие трюки уже давно применяются… А это означает, что люди, которых вы якобы испытываете, погибли вполне реально.
- А вот тут ты ошибаешься. На Марсе работала только одна группа, это так. Все остальные готовились ей на смену и в качестве дублеров. И когда ребята погибли при столь странных обстоятельствах, мы собирались отправить на Марс вторую команду, но случившееся заставило нас подозревать, что даже, казалось бы, самые надежные кадры могут подвести в решающий момент. И тогда мы решили задействовать прогностический комп. Так что не сомневайся: «Кассандр» все-таки существует и остальные ролики были сделаны именно им.
- Ладно, - сказал я. - А хотите, я угадаю, какая именно команда реально работала на Марсе? Третья, да?
Тюбин взглянул на меня чуть ли не со страхом. По-моему, его уже начинали пугать мои догадки.
- Ты имеешь в виду тот эпизод, когда они совершали ночной выход на поверхность планеты? Там есть один момент, когда Гена Саф-ронов, который работал с камерой, оступается, и тогда заметно, что на него действует малая сила тяжести. Которую на Земле еще пока не научились имитировать…
- Дело в другом, - возразил я. - Этот Гена случайно поднял объектив камеры вверх и увидел, что Фобос и Деймос, которые он и его товарищи принимали за искусные макеты декораторов, слишком похожи на настоящие марсианские спутники. После возвращения на станцию Сафронов объявил об этом во всеуслышание. Но ему никто не поверил. Над ним посмеялись. Он, наверное, и сам решил, что стал жертвой иллюзии. Кто бы на его месте думал иначе? Но сомнение запало в его душу. И ночью, скрытно от камер наблюдения, Гена вновь просматривает отснятую пленку. И убеждается в том, что не ошибся. Возможно, ему все-таки удалось убедить в этом своих товарищей. А может быть, и нет, и тогда он сам принял решение… Вы действительно не знаете, как это произошло?
Тюбин тяжко вздохнул.
- Естественно, знаем. Перед тем как разгерметизировать станцию, экипаж «тройки» вызвал Землю на экстренный сеанс связи. Я тоже присутствовал на том сеансе, Володя. И, наверное, не забуду его до конца своих дней… Надеюсь, тебе ясно, почему мы были вынуждены вырезать его из записи.
Конечно, ясно. Парни, наверное, высказали тем, кто послал их на другую планету под видом эксперимента, всё, что о них думают.
- Но, в принципе, для тебя это не имело значения. Ведь ты должен был ответить на вопрос, как сделать так, чтобы команда не подверглась психологическому шоку, - сказал Тюбин.
Я хмыкнул:
- По-вашему, это ненормально? Когда человека надувает родное государство, он должен этому только радоваться?
Он опять не ответил, и я продолжал:
- Кстати, как вам удалось незаметно перебросить их на Марс? Не с помощью же полностью автоматического корабля! Или вы накачали их снотворным на полтора года полета?
- Вообще-то, - задумчиво сказал Тюбин, - я не должен открывать тебе этого секрета, Володя. Но надо же как-то поощрить тебя за проницательность. Да, думаю, ты и сам поймешь, что распространяться об этом за пределами Института не стоит. Тебе все равно никто не поверит. В лучшем случае сочтут, что ты пишешь очередной фантастический рассказ. А в худшем - тебя поместят в дурдом как шизофреника.
Я терпеливо пропускал мимо ушей все эти заманчивые перспективы, потому что во мне взыграл чисто профессиональный интерес.
Но то, что поведал мне Филипп Сергеевич, и впрямь оказалось чистой воды фантастикой. Правда, не очень новой, потому что тему «нуль-транспортировки» частенько эксплуатировали в научной фантастике. Но одно дело - читать об этом, и совсем другое - узнать, что это явление существует на самом деле.
…Гиперпространственный туннель, который вел на Марс, наши ученые открыли давно и, как это бывает в таких случаях, совершенно случайно. Он оказался односторонним. Перемещение по нему было практически мгновенным, но безопасным для живых организмов. Так получилось, что вход в туннель находился на территории нашей страны, и это место надежно изолировали, объявив его полигоном для космических исследований. Сначала на Марс переправляли оборудование, аппаратуру, материалы и прочее имущество. Наконец встал вопрос о том, чтобы послать на красную планету людей.
Однако вначале никто не знал о том, что туннель дает билет только в один конец. Когда это выяснилось (тут Тюбин не вникал в подробности, а я особо не настаивал), то посвященных постигло разочарование. Вряд ли нашлись бы добровольцы, которые, пребывая в здравом уме, вызвались отправиться на другую планету, зная, что вероятность остаться там навсегда очень велика. Пользоваться же услугами фанатиков и психически ненормальных не хотелось.
И все же искушение использовать туннель на всю катушку было слишком велико. Тем более, что для этого не нужны были ни космические корабли, ни длительная подготовка. «Быть у воды и не напиться - просто глупо», - раздавались все чаще голоса. «Вы что, хотите, чтобы нас опередили американцы или китайцы?» - риторически спрашивали другие.
В результате в головах администраторов от науки созрел компромиссный план. Объявить о начале длительного экперимента, потом переместить его участников на Марс так, чтобы они об этом не догадались, - и пусть работают там до тех пор, пока на Марс не прибудет им замена на обычном космическом корабле. Таким способом будут убиты два зайца: и форсированное освоение Марса, и обеспечение первенства в этом деле.