Чейс глубоко вздохнул, стараясь справиться с собой и взять ситуацию под контроль. Он расстегнул верхнюю пуговицу рубахи, пригладил взъерошенные волосы.

– Я буду уважать брак, если ты захочешь. Я поеду в иммиграционную службу и скажу там, что женился на тебе в Коста Браве. Заявляю это серьезно. Ты моя жена, Энни.

Энни почувствовала, как свет слепит глаза, а сердце ее вот-вот вырвется из груди. В то же время его слова звучали как-то отчужденно, сухо. Когда он это решил? Что делал без нее? Провел ночь, убеждая себя поступить с ней честно?

– Мне не нужны твои жертвы, Чейс. Я могла бы принять их в день, когда пришла сюда впервые, но не сейчас. Слишком много всего произошло.

Что делать Чейсу – плакать или смеяться над иронией судьбы? Все перевернулось с ног на голову. Прошлой ночью он задавался вопросом о мотивах ее поведения. Теперь же она не доверяла ему. Нужно заставить ее понять то, чего он сам долгое время не осознавал, что открылось только прошлой ночью, – во-первых, после акта любви и, во-вторых, после столкновения со смертью.

– Я ничем не жертвую, Энни. Всю жизнь я играл со смертью. И, пожалуй, только это давало ощущение, что ты еще жив. Но у меня появилась веская причина хотеть жить. Это ты, Энни. Мы женаты, и я хочу, чтобы было именно так.

– Ты хочешь? Но почему?

Вот это вопрос! Он и Энни были полными противоположностями, абсолютно по-разному смотрели на мир. Она вся состояла из противоречий, но в ее сердце жила непоколебимая вера в добро. Стойкая маленькая ива, упорно сражающаяся с непогодой. А он – огромный могучий дуб. Но Чейс учился. Учился уступать в мелочах и выигрывать в главном. Он учился любить женщину.

– Я не могу выразить это словами. Знаю, женщина любит слушать признание, как мужчина теряет голову от любви и не представляет без женщины своей жизни. Все это абсолютно так и в моем случае. Но причина более простая и, наверное, не такая поэтическая. – Он взмахнул руками, стараясь подобрать слова к тому, что невозможно объяснить. – Я просто чувствую себя лучше рядом с тобой, Энни. О, понимаю, в это трудно поверить из-за моего поведения в последнее время. Но это здесь, внутри меня. – Его голос сорвался. – Такого со мной никогда не было.

– Чейс...

– Я люблю тебя, Энни.

Неверие и радость переплелись в ее душе.

Она не могла пошевелиться. Чейс вдруг отдалился на тысячи миль, и огромная, непреодолимая пропасть разделила их. Само истерзанное сердце Энни сотворило ее. Она ждала признания в любви так долго, что сейчас просто не могла поверить в свершившееся.

– Иди ко мне, Энни, – сказал Чейс, протягивая руки.

Слезы застлали ее глаза, когда она услышала его хриплый зов. Энни явственно вспомнила свою клятву идти за ним хоть на край света. И она пойдет за ним. Потому что у нее нет другого выбора. И потому, что другого выбора она не хотела.

– О, Чейс... – Она закрыла глаза, испуганная тем, что не может даже пошевелиться. Чем больше она сопротивлялась неожиданному параличу, тем тяжелее становились ее руки и ноги. И он сам пришел за ней. Энни обхватила его шею, слезы хлынули из глаз, она задрожала в страстных объятиях. Чейс осторожно опустил Энни на траву.

– Ты еще хочешь быть моей женой, Энни? Выйдешь за меня? Снова?

Ответ звенел в ушах самой Энни колокольным перезвоном, таким громким, что, казалось, мог бы оповестить всю вселенную. Но из ее уст наружу вырывались лишь неразборчивые звуки.

– Ты говоришь «да», Энни? Честно говоря, у меня нет всего, что нужно бы дать женщине. – Он приподнял ее руку, как обычно делают мужчины, собираясь надеть кольцо на женский пальчик. Вместо кольца он достал что-то из кармана рубашки и с нежностью, положил на ее раскрытую ладошку.

– Но я обещаю, что у тебя всегда будут цветы.

Энни взглянула на маргаритку, прекрасный цветок, заменивший тот, который Чейс «срезал» своим хлыстом. Ни с чем не сравнимое счастье охватило ее настолько, что невозможно оказалось выразить вслух, как она любит цветы и как она безумно любит его, Чейса.

Она поднесла маргаритку к губам:

– Мне этого достаточно.

Эпилог

Было изумительное летнее утро, словно нарочно предназначенное царственной природой, чтобы собирать чернику на берегу ленивой реки или... выходить замуж за человека, которого обожаешь больше всего на свете. Энни выбрала последнее. Никогда раньше не выглядела она так прелестно. Простое свадебное платье было очень к лицу юной невесте. Глубокий вырез приоткрывал худенькие плечи, фарфоровая кожа порозовела от волнения. Венок из диких маргариток венчал медноволосую голову. По этому торжественному случаю на Чейсе была замшевая куртка с бахромой и новая ковбойская шляпа. Женщины из толпы любопытных не скрывали своего восхищения женихом, нетерпеливо ожидавшим свою единственную избранницу. «Каков красавец», – шептали самые томные. Увидев Энни, все замолчали. Казалось, даже птицы притихли в ветвях, когда невеста остановилась рядом со своим суженым. Прежде чем взглянуть на священника, две пары любящих глаз встретились во взаимном восторге.

Джонни Старовк был на этой свадьбе главным свидетелем. На его лице застыло торжественное выражение. Рядом с Джонни, виляя хвостом, сидел Джем.

Мелодичный шум реки стал как бы своеобразным аккомпанементом венчальной церемонии. Священник объявил Чейса и Энни мужем и женой. Молодые скрепили свой союз нежным поцелуем. Вдруг странный шум послышался в отдалении. Чейс и Энни повернулись к гостям. Угрожающий треск нарастал, словно к толпе направлялся вертолет. Земля буквально задрожала, когда на дороге показалось хромированное чудовище.

– Кто это? – изумилась толпа, когда лихой мотоциклист направился прямо к месту церемонии. Стекла летных очков его блестели на солнце, концы черного платка, повязанного вокруг головы, развевались по ветру. Мотоциклист выглядел так же усстрашающе, как и его демоническая махина. Он резко затормозил в каких-нибудь шести футах от молодых. Протерев стекла очков, гость стал осматриваться в поисках кого-то. Небритый, с русой выцветшей гривой волос, он поразил всех, особенно женщин: настоящий горный лев!

Чейс и Джонни тут же узнали прибывшего. Но именно Энни произнесла его имя. В морской куртке Джеф Диас выглядел так же, как и пять лет назад. Красавец-герой из прошлого. Увидев его и узнав, Энни вспомнила каждую трагическую деталь, каждый момент последней миссии коммандос. Она посмотрела на Чейса и поняла, что он тоже вспомнил все. Задумчиво молчал и Джонни Старовк.

– Чейс Бодин! – крикнул Джеф, обращаясь в толпу. – Мне сказали, я найду тебя здесь.

Толпа расступилась перед ним, словно перед настоящим горным львом. Чейс подошел к Джефу, ведя за собой Энни.

– Я здесь, Диас!

Джеф уставился на праздничный наряд Чейса и спросил в полном смущении:

– Что происходит, Бодин? Я получил срочное послание. Там значится, что твоя жизнь в опасности.

– Извини, приятель, – Чейс расплылся в радостной улыбке, – ты приехал слишком поздно, чтобы спасти меня. Я только что женился.

– Женился? – Джеф Диас был в шоке. – Нет, я не верю. Женатый Чейс Бодин?! Нет, вы только посмотрите... – Он хрипло рассмеялся, недоверчиво качая головой. – Господи, парень, если это так, я действительно сожалею. Наверное, приехав на час раньше, я успел бы тебя спасти.

– Если бы ты приехал на час раньше, дружище, ты бы непременно похитил у меня невесту, – иронично отпустил Джонни Старовк, пробираясь сквозь толпу, чтобы поприветствовать запоздавшего товарища.

– Старовк, а ты-то что здесь делаешь?

Темные глаза Джонни сощурились, он ухмыльнулся и пожал бывшему партнеру руку:

– Выполняю специальное задание, Джеф: убираю Чейса Бодина из соперников.

Джеф Диас вновь взглянул на Чейса, но уже с симпатией к его положению.

– Но что ты имел в виду, когда сообщил об опасности, Бодин? Ты, наверное, имел в виду...

– Да, Джеф. Может, хочешь поздравить и мою «опасность»? – Чейс осторожно подтолкнул Энни вперед и обнял ее за талию. – Это моя жена. Ты должен вспомнить ее как Энни Вэлс.