- Я тебе сделаю отличный бифштекс.

- Мне пока нечем платить.

- Тебе уже три месяца нечем платить, а я все равно готовлю для тебя самое вкусное, - сказал Хосе.

- Сегодня все иначе, - мрачно сказала женщина, не отрывая глаз от улицы.

- Каждый день одно и то же, - сказал Хосе. - Каждый день часы бьют шесть, ты входишь, говоришь, что голодна как волк, ну я и готовлю тебе что-нибудь вкусное. Разве что сегодня ты не говоришь, что голодна как волк, а что, мол, все иначе.

- Так оно и есть, - сказала женщина. Она посмотрела на Хосе, который что-то искал в холодильнике, и почти тут же перевела взгляд на часы, стоящие на шкафу. Было три минуты седьмого. - Сегодня все иначе. - Она выпустила дым и сказала взволнованно и резко: -- Сегодня я пришла не в шесть, поэтому все иначе, Хосе.

Он посмотрел на часы.

- Да пусть мне отрубят руку, если эти часы отстают хоть на минуту, сказал он.

- Не в этом дело, Хосе. А в том, что я пришла не в шесть, - сказала женщина. - Я пришла без четверти шесть.

- Пробило шесть, моя королева, ты вошла, когда пробило шесть, - сказал Хосе.

- Я здесь уже четверть часа, - сказала женщина.

Хосе подошел к ней. Приблизил свое огромное багровое лицо и подергал себя за веко указательным пальцем.

- Ну-ка дыхни!

Женщина откинулась назад. Она была серьезная, чем-то удрученная, поникшая. Но ее красил легкий налет печали и усталости.

- Брось эти глупости, Хосе. Ты сам знаешь, что я не пью уже полгода.

- Расскажи кому-нибудь другому, - сказал он, - только не мне. Готов поклясться, что вы вдвоем выпили целый литр.

- Всего два глотка с моим приятелем, - сказала женщина.

- А-а! Тогда ясно, - протянул Хосе.

- Ничего тебе не ясно, - возразила женщина. - Я здесь уже четверть часа.

Хосе пожал плечами.

- Ну пожалуйста. Четверть так четверть, если тебе хочется, - сказал он. - В конце концов, какая разница - десятью минутами раньше, десятью минутами позже.

- Большая разница, Хосе, - сказала женщина и, вытянув руки на стеклянной стойке, с безразличным, отсутствующим видом добавила: - Дело не в том, что мне так нужно, а в том, что я уже четверть часа здесь. - Она снова посмотрела на стрелки. - Да нет, уже двадцать минут.

- Пусть так. Я бы подарил тебе весь день и ночь в придачу, лишь бы ты была довольна. - Все это время Хосе что-то делал за стойкой, что-то переставлял с места на место. Играл свою привычную роль. - Лишь бы ты была довольна, - повторил он. Вдруг резко остановился и повернулся к женщине: Ты знаешь, я тебя очень люблю.

Женщина холодно посмотрела на него:

- Да ну! Какое открытие, Хосе. Думаешь, я бы пошла бы с тобой хоть за миллион песо?

- Да я не об этом, королева, - отмахнулся Хосе. - Ручаюсь, за обедом ты съела что-то несвежее.

- Вся штука в том... - сказала женщина, и голос ее немного смягчился, - вся штука в том, что ни одна женщина не выдержит такого груза даже за миллион песо.

Хосе вспыхнул, повернулся к ней спиной и стал смахивать пыль с бутылок. Он продолжал говорить, не глядя в ее сторону:

- Ты сегодня злая, королева, тебе лучше всего съесть бифштекс и отоспаться.

- Я не хочу есть, - сказала женщина. Она снова смотрела на улицу, разглядывая в сумеречном свете города редких прохожих.

На несколько минут в ресторане установилась неясная тишина. Лишь Хосе чем-то шуршал в шкафу. Внезапно женщина отвела глаза от улицы и заговорила совсем другим голосом - погасшим и мягким:

- Правда, ты меня любишь, Пепильо?

- Правда, - не глядя на нее, кратко ответил Хосе.

- После всего, что я тебе наговорила... - сказала женщина.

- А что ты наговорила? - спросил Хосе все так же сдержанно и все так же не глядя на нее.

- А про миллион песо.

- Я уже забыл об этом, - сказал Хосе.

- Значит, ты меня любишь?

- Да, - сказал Хосе.

Потянулось молчание. Хосе по-прежнему что-то искал в шкафу, не оборачиваясь к женщине. Она выпустила изо рта дымок, легла грудью на стойку и настороженно, с сомнением покусывая губу, словно остерегаясь чего-то, спросила:

- Даже если я не стану спать с тобой?

Вот тут Хосе взглянул на нее:

- Мне этого не надо, потому что я тебя слишком люблю. - Он шагнул к ней. И остановился. Опираясь могучими руками на стойку и заглядывая женщине в самые глаза, сказал: - Я так люблю тебя, что мог бы убить каждого, с кем ты уходишь.

В первый момент она вроде бы растерялась. Потом посмотрела на него очень внимательно - во взгляде ее вместе с жалостью проступала насмешка. Потом задумалась в нерешительности. И вдруг разразилась смехом:

- Да ты ревнив, Хосе. Ну и ну, ты, оказывается, ревнив?!

Хосе снова покраснел, засмущался откровенно, даже беззастенчиво, как бывает у детей, когда разом открываются все их тайны.

- Ты сегодня какая-то бестолковая, королева, - сказал он, утирая пот тряпкой. И добавил: - Вот что с тобой сделала такая скотская жизнь.

Но теперь лицо женщины стало другим.

- Значит, нет, - сказала она. И посмотрела на него пристально, странно блестя глазами, вызывающе и одновременно грустно. - Значит, не ревнив.

- Ну не скажи, - возразил Хосе. - Но не так, как ты думаешь. - Он расстегнул воротничок и долго тер тряпкой шею.

- Тогда объясни, - сказала женщина.

- Понимаешь, я тебя так люблю, что не могу больше видеть все это, сказал Хосе.

- Что? - переспросила женщина.

- Да то, что каждый вечер ты уходишь с первым встречным.

- А правда, ты бы убил любого, только чтобы он не пошел со мной? спросила женщина.

- Чтоб не пошел - нет, сказал Хосе. - Я бы убил за то, что пошел.

- Не все ли равно? - сказала женщина.

Напряженный разговор будоражил обоих. Женщина говорила тихо, мягким и вкрадчивым голосом. Лицо ее почти вплотную приблизилось к багровому добродушному лицу толстяка. Он сидел не шелохнувшись, будто околдованный жаром ее слов.

- Все это правда, - сказал Хосе.

- Значит... - сказала женщина и, подавшись вперед, погладила его огромную шершавую руку. Отбросила погасший окурок. - Значит, ты способен убить человека?

- За то, о чем я тебе сказал, - да! - с горячностью ответил Хосе.

Женщина зашлась судорожным смехом, не скрывая издевки.

- Какой ужас, Хосе! Какой ужас! - говорила она сквозь смех. - Хосе убивает человека! Ну кто бы подумал, что такой солидный человек, такой праведник, что кормит меня задарма бифштексами и болтает со мной, пока я жду клиентов, - самый что ни на есть убийца. Какой ужас, Хосе, я боюсь тебя!