А поскольку с кончиной СССР союзники могут утратить потребность в покровительстве и зависимости, необходимо намеренно подпитывать это чувство, грозя несуществующими опасностями и организуя искусственные войны. Разве это не является исчерпывающим объяснением всего случившегося? Кто-то может объяснить его иначе? Впрочем, некоторые сильные и лишенные предрассудков умы заранее поняли, что происходит, и поведали об этом с необходимой откровенностью. Когда пророчествуешь, можно быть искренним.

Врать приходится потом, когда на тебя обрушиваются факты. Кнут — вот что понадобится, когда дела пойдут хуже, чем сейчас. Эту мысль великолепно выразил Томас Фридман: «Невидимая рука глобального рынка не сможет действовать без невидимого кнута. Именно он делает мир безопасным, позволяя технологиям Кремниевой долины расцветать. Этот кнут называется армия, авиация, флот и морская пехота США (которым время от времени помогают глобальные институты вроде ООН и МВФ)» (International Herald Tribune. 1998. 20 апреля). Разве не великолепное описание всего, что произошло на наших глазах в последние месяцы?

Но если дело обстоит именно так — а оно обстоит именно так, — то необходимо сделать соответствующие выводы. Американское руководство решило сжечь мосты и заставило Европу последовать его примеру. Война в Югославии свидетельствует о том, что новый масштабный кризис считается в Вашингтоне не только возможным, но и вполне вероятным. Разумеется, Вашингтон не желает признавать его (никто из представителей современного мира не обладает нравственными и интеллектуальными качествами для этого), поскольку тогда неминуемо поражение на выборах. Но поражение будет бесполезным: вновь пришедшие победят именно потому, что станут рассказывать избирателям не правду, а ложь. которую хочет слышать глобальная деревня Запада. В Вашингтоне нет никого, кто мог бы поведать о подлинных причинах кризиса, о политической и персональной ответственности Билла Клинтона и роли его личности (к сожалению, не слишком выдающейся, но, несомненно, активной) в истории конца нашего века. К тому же в глубине души у всех все еще живет надежда, что «невидимая рука» (без «невидимого кнута») рынка, провидение или что-то еще в конце концов решит наилучшим образом, не подвергая опасности накопленное богатство, не проливая слишком много крови, не заставляя власть имущих врать больше, чем обычно. Но умалчивать о системной природе кризиса — еще не значит ничего не предпринимать. Слишком огромны интересы, нуждающиеся в защите. А что же Россия? Вернемся к главной теме нашей головоломки, самому слабому ее звену. Оно может разорваться первым. Россия переживает смену эпох — от окончания холодной войны до установления американского господства, она находится в положении того, кто не может даже защищаться. Причина очевидна: все эти годы Россией управляла элита, полностью, безусловно, априори подчинившаяся США. Начиная со своего лидера-президента Бориса Николаевича Ельцина, который, в отличие от немногих членов посткоммунистического истэблишмента, сделал этот выбор даже не в силу какого-то смутного «идеала», а просто из элементарного животного расчета — чтобы удержаться у власти. Сохранить эту власть вопреки интересам целой страны, несмотря на ее (пусть пассивное) сопротивление, можно было, только опираясь на помощь внешних сил. А поскольку эти силы целились на уничтожение самой страны, их покровительство означало ее постепенное разрушение.

Однако нельзя забывать, что Бориса Ельцина выбрил не Запад, а сами россияне. И следовательно, они несут часть «коллективной» ответственности. Тем не менее следует признать, что россияне достаточно быстро осознали свою ошибку, но не смогли ее исправить, в чем имелась не только их вина: они были лишены возможности сделать это. И чем глубже россияне осознавали, что их обманули, тем больше Ельцин сближался с Америкой, чтобы получить защиту от их гнева. Следует добавить — и я уже говорил об этом в данной работе, — что США не сразу сформулировали свой план. Потребовалось время, чтобы Вашингтон осознал, что российское руководство готово продать себя с потрохами и что его готовность выходит далеко за пределы приличий «реальной политики». Они стали многое требовать только тогда, когда поняли, что могут претендовать на все. Только один пример — расширение НАТО на Восток. США еще даже не пришли к четкой постановке проблемы и вели противоречивые и путанные рассуждения о «партнерстве во имя мира», когда в Кремле уже утвердилась «блестящая» теория, согласно которой защита НАТО могла обеспечить безопасность «русских оккупантов России» и их сохранение у власти. Российский суверенитет стал товаром для обмена: защитите нас, а мы дадим вам все, что вам нужно. Это была международная версия «федерального самоубийства», которым Ельцин купил поддержку губернаторов в обмен на перераспределение суверенитета. Оба процесса ведут в одном направлении — к распаду России.

Видным, хотя и невыразительным провозвестником проамериканской внешнеполитической линии долго был министр иностранных дел Андрей Козырев, регулярно пропагандировавший ее в ходе своих частых визитов в западные столицы. Этому коммивояжеру, торговавшему вступление России в НАТО. как и многим его соратникам, не могло прийти в голову, что наиболее влиятельные круги Запада, встречавшие его похлопыванием по плечу, играют на страхах той элиты, которую он представлял, в своих целях. И что в эти цели не входила кооптация России в сообщество «цивилизованных» наций (как считал Козырев), а предполагалось энергичное и окончательное отступление России, полное ее окружение с последующей безусловной капитуляцией. Перефразируя великолепное «Молчание моря» Веркорса. можно представить себе, как в западных столицах уговаривали друг друга такими словами: «Мы не безумцы и не идиоты. Нам предоставляется, более того, нам преподносится в дар возможность разделаться с Россией. И мы сделаем это. Мы уничтожим не только ее мощь, но и саму душу. Мы отравим ее нашими улыбками и посулами, мы превратим ее в суку. ползающую на брюхе». Удалось ли им это? Быть может, еще рано об этом говорить, но можно констатировать, что цель близка. Очевидно одно: элита, руководившая Россией в катастрофический переходный период, лишила ее последних возможностей защиты. И теперь Россия вышла на крутой поворот международной политики страшно ослабленной и к тому же неготовой даже осознать масштабы перемен.