Имя этой силе Жизнь.

Мои взгляды на нее изменились всего за месяц. Радикально. Я стал ценить любое ее проявление.

Но до этого я убил. Первый и последний раз убил человека. Точнее, трех… Тех уродов, которые оставили меня умирать, прикрученного к каргачу, вывороченному из болота. Умылся кровью. Попробовал ее на вкус.

Не понравилась.

Как сказал Тимофей, это правильно. Иначе я оказался бы простым перевертышем, не умеющим контролировать себя. И ему, Тимофею, пришлось бы меня убить. Не допустить появления чудовища.

Как-то раз я спросил шамана, почему он выбрал меня. Почему надо мной свой ритуал провел. Ведь полным полно кругом чукчей ихних. Знаешь, Леха, что он ответил? Он сказал, что чем ближе к природе народ - тем труднее ему побороть в себе зверя. Зверь из них вырывался наружу, и они уходили в леса. Навсегда. Хищным зверем, безмозглым чудищем.

А потом…

Короче, потом я вышел. И попал под контроль… госорганов.

Вот такая каша, брат.

Оборотень умолк и вывалил язык, как простая собака, переводя дух. Морда зверюги приобрела унылое выражение.

Отец Леонид молча перекрестился.

Алексей ковырял кончиком ножа землю между носов ботинок.

Первым пришел в себя священник. Прокашлялся и сказал, подняв глаза к небу:

– Рассвело уже. Скоро пойдем?

– Скоро, - ответил Алексей, тоже посмотрев на небо, окрасившееся на востоке нежно-розовым.

Волколак кивнул.

Алексей поднялся, вложил нож в ножны. Снял куртку и, аккуратно сложив ее, убрал в машину. Потом достал пояс. Надел его. И, ни к кому конкретно не обращаясь, сказал:

– Заболтались мы. Пойду я. Подготовлюсь. - И тяжелыми шагами направился в аллею, по которой они подъехали к дому. Дальний конец аллеи выходил на восток. Туда, где огненным шаром поднималось солнце. Податель благ и Отец Сущего. Подтянул штаны на коленях, сел на землю, поджав под себя ноги. И, глядя на разгорающееся в небе светило, обратился к нему с просьбой: „Отец, Податель благ и Создатель Сущего. Я нечасто к тебе обращаюсь. И вообще нечасто молюсь. Знаю, только слабый умоляет о помощи. Сильный поможет сам, когда увидит, что нужна помощь. Сегодня мне понадобится твоя помощь, Отче. Ибо я не слаб, но сила, противостоящая мне, велика. Не знаю, смогу ли одолеть ее без Твоей помощи. Ибо силен мой нынешний враг. Силен и безжалостен. Ты послал мне подмогу, Отец Небесный. Благодарю тебя. Я сделаю все, что в моих силах. Но прошу: присмотри сегодня за нами. Плоть слаба, и всякое может произойти. Пошли нам свое благословение и поддержку, Податель Благ“.

Охотник почувствовал ласковый солнечный луч, теплой отеческой рукой он коснулся головы и плеч, омывая их родительским теплом. Казалось, что Солнце улыбнулось в ответ на немудреную просьбу Алексея, ласково и ободряюще. Как будто сказало: „Ступай, сыне, делай свое дело. А я не подведу“.

Алексей поднялся, отряхнул штаны, поправил пояс. Постоял несколько минут, подставив лицо ласковым солнечным лучам. Почувствовал, как растеклась по жилам сила солнечного света. Он не старался разобраться в природе этой силы. Просто стоял и поглощал то, что щедро дарил ему Отец Солнце.

„Как же так? Живем все под одним солнцем, дышим одним воздухом. Но почему, вразуми меня Прародитель, почему все мы, вкусившие от твоей доброты, такие разные? Почему убиваем друг друга? Почему нам так просто обидеть слабого и пройти мимо просящего о помощи? Почему воюем, не признавая того, что Ты един? И все мы дети твоего тепла, на каком бы языке ни говорили, какого бы цвета ни была наша кожа. Убиваем, насилуем, надругаемся друг над другом? Вразуми меня, Отче. Почему мы все, сколько бы нас ни было, пользуясь на Земле Твоими благами и Ее щедротами, так редко поднимаем глаза к небу, чтобы взглянуть на тебя, и так часто, с таким удовольствием отравляем и убиваем Землю? Вразуми меня, Отец Солнце. Дай ответ“.

И вновь теплое касание отеческой ладони дало понять, что его слова услышаны. В голове раздался голос. Уверенный голос взрослого мужа, отца многих детей, рачительного и крепкого хозяина.

„Род создал вас одинаковыми, сыне. Чистыми и добрыми. Но мы не смогли уследить за вами, хотя долгие годы вы были добры и честны. Даже Чернобог со своим Змеем не смогли сделать вас хуже. Те, кто жил по заветам предков, не знали слов „злоба“, „предательство“, „жадность“. Потом мы проиграли битву с новыми богами, пришедшими со всех сторон Мира. Новые боги принесли иные заветы. Нас стали забывать. Наши святилища перестали посещать и чтить нас в праздники. Мы стали терять силу. И в конце концов ее осталось только на то, чтобы не погибнуть самим. Не говоря уже о том, чтобы пестовать вас. Как можем, мы оберегаем наших детей. Ты и подобные тебе тому прямое подтверждение. Мы ведем войну там, куда нет доступа смертному. Вы помогаете нам своими победами на земле. Вспомни, однажды так уже было. Когда Перуна приковали в ледяной пещере, вырвав из груди его сердце. И кто помог тогда богам? Вспомни. Помог человек! Кузнец Кий. Но Морана-смерть долго ходила тогда по земле в сопровождении Кривды и Чернобоговых присных, попирая Живу и Правду“.

Эту старую легенду Алексей знал. Знал, как хитростью и лестью заманили Перуна в подгорные чертоги змей Цмок и Морана. Украли золотую секиру, опоили доверчивого Бога. А потом вырвали из груди пламенное сердце и заточили его в ледяные чертоги исподнего, Навьего мира. И наступила зима, длившаяся долгие годы. Много умерло людей и зверей, пока не спустился в эти чертоги первый кузнец Кий, ставший потом побратимом Перуна. Он разбил тяжким кузнечным молотом лед, сковавший сына Сварога. Сразил кузнец Цмока с Мораной и вывел побратима на белый свет. „Боги, даже сильнейшие из них, не всесильны, даже сильнейшие из них нуждаются в нашей помощи. Так же, как мы постоянно нуждаемся в их поддержке и защите, - подумал Алексей. - Спасибо тебе, Отец Солнце“.

Когда он подошел к машине, то услышал там спор, который вспыхнул, судя по всему, сразу после его ухода. Отец Леонид, встопорщив жиденькую бороденку с блеском в глазах, долженствующим означать свет истинной веры, наседал на волколака. Тот пытался аргументированно возражать, но разве можно переспорить священника, искушенного в словесных баталиях?