После того как доктор уехал, Николь села и уставилась в окно ничего не видящими глазами. Из Оксфорда доктор приехал верхом, саквояж с лекарствами и инструментами был прикреплен к седлу лошади, на которой следом за ним ехал подручный мальчик. Как только врач вошел в комнату, в Николь умерла всякая надежда. Она сразу же поняла, что доктор Роланд Ричи, этот огромного роста честный малый с грубоватым лицом и кристально чистыми голубыми глазами, не поймет ничего, если она попытается объяснить ему правду. И все же, повинуясь слепому желанию и надежде на спасение, актриса решила предпринять еще одну попытку.

– Я слышал, вы сильно пострадали при родах, госпожа, – доктор не стал ходить вокруг да около, а сразу приступил к делу. – Боюсь, что все женщины проходят через это. Но, слава Богу, слава Богу, и вы, и ваш ребенок живы, а это кое-что да значит.

«Да помогут мне Небеса!» – подумала Николь, еле сдерживая нетерпение. Выдавив из себя улыбку, она ответила:

– При родах, доктор Ричи, пострадало не столько мое тело, сколько рассудок. Вы когда-нибудь имели дело с душевными болезнями?

Кристально чистые голубые глаза сузились:

– Вообще-то случаи помешательства при родах мне не известны, может быть, они бывают, но редко, очень редко. Однако, госпожа, осмелюсь вам заявить, что вы совсем не кажетесь мне душевнобольной.

Николь начала говорить, взвешивая каждое слово:

– Я вовсе не сумасшедшая, доктор Ричи. Просто был произведен эксперимент над моим сознанием, и именно об этом я хочу вам рассказать.

Он знаком приказал мальчику поставить вещи и выйти из комнаты.

– Вы сказали – эксперимент? – переспросил врач.

– Да. Дело в том, что часть нашего мозга освобождается, когда человек засыпает. Вы с этим согласны?

Доктор Ричи заерзал на стуле и прокашлялся:

– Это та часть мозга, которая видит сны, да, согласен.

– Так вот, эту часть сознания можно отправить куда-нибудь, это вы тоже знаете.

– Да? – он соединил кончики пальцев и посмотрел на нее с недоверием и интересом.

– Куда-нибудь в путешествие в другое время и в другое место.

Доктор Ричи сделался вдруг очень серьезным:

– У вас есть медицинское образование, мадам?

– Нет, – быстро произнесла она, – я говорю вам об эксперименте в области перемещения с помощью гипноза, – с таким же успехом она могла бы разговаривать с ним на иностранном языке.

Доктор ничего не понимал, он уставился на нее, глупо моргая.

– Перемещать – это значит перебрасывать. Вы хотите сказать, госпожа, что вас куда-то перебросили или переселили? Вас что, заколдовали?

Где-то в глубине сознания Николь вдруг зародилось тревожное подозрение, и ее пронзило холодом от мысли о том, в какую пучину ее могут завлечь подобные разговоры. Ужасные события, произошедшие в Салеме в штате Массачусетс, которые легли в основу пьесы «Испытание», происходили в 1692 году, с теперешними событиями их разделяет период в пятьдесят лет. Сейчас же вера в колдовство очень «популярна» среди всех слоев населения, в него верят все, включая докторов и священников. Почувствовав, что эта тема становится опасной, Николь умерила свой пыл и задумалась над тем, как ей теперь уйти от этого разговора.

– Если кто-то сделал с вами такое, – продолжал Ричи, прервав наступившее молчание, – вы должны назвать мне их имена. Может, вы подозреваете кого-то, кто живет в этом доме?

– Конечно, нет, – ответила Николь, стараясь обдумывать теперь каждое слово, – это все мои собственные глупые фантазии, доктор Ричи. После родов меня стали посещать странные идеи. Иногда я совершенно не понимаю, о чем говорю.

Как будто поняв, что она старается уйти от разговора, Ричи прищурил глаза, и в них Николь заметила огонек недоверия.

– А ваш отец знает о вашем состоянии?

Николь явно начинала паниковать. Если сэр Дензил узнает, что его дочь заколдована, то последствия этого могут быть самые ужасные.

– О, да, – виновато проговорила она, – сэр Дензил заметил, что после родов я стала немного не в себе, – она повторила слова, которые слышала и от Эммет, и от Майкла, – поэтому он и решил, что меня должен осмотреть врач. Он подумал, что такой мастер своего дела, как вы, быстро поставит меня на ноги.

Но доктора Ричи не так-то просто было провести.

– Прежде чем продолжить наш разговор, я думаю, мне следует увидеться с сэром Дензилом, – сказал он.

– Его нет, – сказала Николь как можно уверенней, – вы же знаете, все вокруг только и говорят о войне, и он постоянно разъезжает, договариваясь с соседями.

– Тогда мне пора. Да, я оставлю вам одно лекарство. Если оно не поможет, мне ничего не останется, как пустить вам кровь, – он подошел к своему саквояжу и достал бутылочку с ядовито-желтой жидкостью. – Принимайте это три раза в день после еды.

– Что это?

– Заячья моча – старинное, но очень верное средство от меланхолии и болезни мозга. Также советую вам, госпожа, избегать шумных больших компаний и не переедать, постарайтесь также регулярно прочищать желудок.

Ей показалось, что он говорит все это в шутку, но на его лице не было и тени улыбки. И так как она уже сталкивалась с непредвиденной ситуацией в этом незнакомом ей столетии, ей ничего не оставалось, как с серьезным видом взять бутылочку и заверить доктора Ричи, что она постарается отбросить свои глупые фантазии. И все-таки ей, по всей видимости, не удалось до конца убедить его, так как в дверях он повернулся и сказал:

– Завтра я приду проверить, как вы себя чувствуете, госпожа Локсли. А на досуге советую вам подумать и вспомнить, не произносил ли кто-нибудь над вами непонятных слов, похожих на заклинание, – он замолчал, по-видимому, что-то обдумывая. – Ваш ребенок в порядке?

– В полнейшем, – заверила его Николь, – уверяю вас, он вполне здоров.

– Ага, – это было последнее, что сказал доктор, перед тем, как уйти.

Когда дверь за ним закрылась, Николь упала на стул и расплакалась от невероятного облегчения. Потом она подошла к столу и, налив себе бокал вина, уселась с ним около окна, глядя пустыми глазами в серые сумерки и думая о том, что же ей теперь делать.