– Мой прадед по материнской линии был герцог Норфолк, – ответил удивленный Майкл, – но я думал, что ты знаешь об этом, Арабелла.

– А, я забыла, – беспечно произнесла Николь и тут же перешла на прежнюю тему: – Так как насчет предложения Джекобины?

– Если она не против такого неопределенного будущего, мне даже и думать не стоит. Лучшего товарища мне и желать не надо.

– Тогда я отправляюсь с тобой прямо сейчас, – деловито сказала Джекобина.

– Нет, ты останешься дожидаться меня в Таунтоне, – ответил Майкл категоричным тоном. – Сегодня прольется много крови, и я не хочу, чтобы ты прибавила к ней хоть каплю своей. Я вернусь за тобой, как только сражение закончится. Но если я вдруг не вернусь, ты сможешь отправиться в Бернстейпл к Арабелле.

Лицо Джекобины опять погрустнело:

– Я-то думала, что наши отношения начнутся прямо сейчас.

– Они уже начались, – ответил Майкл. – Клянусь тебе, я обязательно приеду за тобой.

Майкл нагнулся и поцеловал ее, и по тому, как страстно он это сделал, и по тому, как доверчиво открылись губы Джекобины, Николь поняла, что пройдет совсем немного времени, и они оба будут наслаждаться друг другом в постели, так что все их прошлые беды и разочарования забудутся сами собой. Она повернулась к Эммет:

– Иди и побыстрей собери Миранду, ей еще нужно будет попрощаться с отцом, – потом, заметив как Джекобина и Майкл смотрят друг на друга, Николь добавила: – Я пойду с тобой, – и почти выбежала из комнаты.

Она долго потом не могла забыть, как выглядели эти двое: ее бывший любовник и подруга, которую она когда-то так жестоко предала; они казались ей далекими и нереальными, тогда как все вокруг было настоящим и осязаемым, эти двое выглядели так, будто она смотрела на них сквозь стеклянный магический кристал.

Через час Николь распрощалась с ними обоими, но долго еще видела Джекобину, махавшую вслед повозке, катившейся по разбитой дороге в сторону Бернстейпла. Майкл ушел задолго до того, как они уехали, он присоединился к войску «круглоголовых» под командованием сэра Томаса Ферфакса, стоявшему у деревни Лонг Саттон. Теперь тишину и спокойствие дня нарушали доносившиеся издалека мушкетные выстрелы, бой барабанов и тонкое ржание испуганных лошадей.

– Знаете, Арабелла, я так устала, я уже просто ненавижу эти звуки, – сказала бедная Эммет, сидевшая, прижавшись к Николь с одной стороны, а с другой – к ней так же тесно прижалась Миранда.

С какой-то тайной грустью в душе, похожая на Мамашу Кураж, Николь нежно обнимала их обеих, не спуская, однако, умиленного взгляда с Эмлина, крепко спящего в своей корзинке.

Они строго придерживались совета Майкла, следуя по дороге, ведущей в Эксмур, поэтому им не пришлось увидеть сражение. Пока они ехали, Николь не переставала думать о молодом полковнике «круглоголовых» и его новой подруге: ей было радостно сознавать, что эта ужасная гражданская война, которая всех разлучала и поселяла ужас в людские души, помогла хотя бы этим двоим обрести надежду и поверить в свое личное счастье.

Постепенно эти мысли сменились другими: Николь начала вспоминать все, что читала когда-то об этом времени. Она знала, гражданская война подходит к концу, и совсем скоро Англия сделается парламентской страной. Жизнь станет тяжелой, правительство будет жестоким и особенно будет преследовать тех, кто воевал на стороне роялистов.

«Как бы мне хотелось вспомнить, что станет с каждым из этих знатных господ», – думала она.

Но одно она знала наверняка: очень скоро король будет казнен, и мысль о том, что его казнь может помешать ее встрече с Джоселином, заставила ее содрогнуться.

Эммет, сидевшая совсем близко и очень хорошо знавшая свою госпожу, спросила, как бы прочитав ее мысли:

– Лорд Джоселин встретит нас в Бернстейпле?

Николь покачала головой:

– Понятия не имею. Я знаю только, что он был вместе с королем в Раглан Кастл, но я не имею ни малейшего представления, куда он оттуда направился.

– И подумать только, он даже не видел еще своего сына.

– Не напоминай мне об этом, – ответила Николь, почувствовав вдруг сильное беспокойство и подавленность.

Изнуряющая жара летнего дня утомила не только женщин, но и лошадей, так что около полудня Николь решила сменить их. Она справедливо рассудила, что на ночлег они могут остановиться в небольшом торговом городишке Норд Молтон, который почти вплотную примыкал с севера к Эксмуру. Следующий день, как им показалось, когда они утром отправились дальше, выдался немного прохладнее предыдущего. Теперь, наконец, они двигались по территории, принадлежавшей роялистам, и могли смело начать поиски лорда Джоселина Аттвуда.

В Бернстейпле еще со времен саксонских королей размещалась королевская резиденция, и Николь сразу же поняла, почему она находится именно здесь, когда увидела ее, уютно пристроившуюся на берегу лениво текущей реки То. Оглядывая красивые городские здания, любуясь старинными церквами, и заметив даже самый настоящий театр, построенный при Елизавете, Николь почувствовала, как у нее поднимается настроение. В гостинице «Черный Лебедь», стоящей у самой воды, отыскались свободные комнаты, и Николь, сменив дорожное платье, немедленно отправилась в здание, возвышавшееся посреди торговой площади, которое Карл и принц Уэльский, по ее мнению, должны были предпочесть холодным стенам Северного дворца и поселиться именно там.

Явиться к принцу без приглашения или хотя бы без предупреждения было довольно невежливо, но Николь была не в том настроении, чтобы думать о хороших манерах. Единственной ее целью было узнать новости о своем муже, узнать о его планах на будущее, которое теперь стало реальностью, теперь, когда она чуть не вернулась в свое время, но все-таки избежала этой опасности.

Слуга, открывший дверь, сообщил ей, что принц Уэльский собрал на совет своих министров и просил его не беспокоить. Немного огорчившись, Николь пообещала прийти через час и отправилась бродить по оживленному берегу реки.

Реку То с востока на запад пересекал очень живописный мост, его строительство можно было отнести к пятнадцатому столетию. Город был построен на восточном берегу, в том месте, где река широко разливалась, разделялась на два потока. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Николь взошла на мост и стала вглядываться в бегущую под ним воду, ловя в ней отражения причудливых узоров моста.