Они обычно ночевали под навесами, сооруженными в овраге. Когда-то в лучшие времена там спали работники прииска, а теперь физикам удавалось хотя бы на час подключать водоснабжение. Мужчины спали в длинном открытом сарае, а Клэю отвели отдельную деревянную хибару. Каждый вечер он ел вместе со всеми постную мучнистую кашу и неукоснительно дезинфицировал питьевую воду, что защитило его от расстройства желудка. В шахте стояла такая невыносимая жара, что он сильно похудел, но по ночам было прохладно и дул свежий, влажный ветер.

На пятый вечер, когда они сидели возле пузатой железной печки в сарае, Патил показал ему металлическую будку в некотором отдалении от них и сообщил:

-  Там у нас спутниковая антенна. Можно снять крышу и установить связь, когда вам понадобится.

Клэй обрадовался:

-  Можно связаться с домом?

-  В случае крайней необходимости.

Что-то в тоне Патила заставило его понять, что они не собираются потворствовать его личным прихотям.

-  Завтра, например?

-  Возможно. Надо будет позаботиться, чтобы не заметили «преданные».

-  Они считают вас работниками прииска?

-  Ну, мы их убедили в этом, во всяком случае я надеюсь.

-  А меня?

-  Вам лучше не показываться лишний раз.

-  Хм, не найдется ли здесь чего-нибудь выпить? Патил нахмурился:

-  Что, водопровод не работает?

-  Нет, я имею в виду, ну, в общем, выпивку. Джин с тоником, например. По-моему, англичане это употребляли?

-  Алкоголь - это моча дьявола! - сурово отчеканил Патил

-  Ну, это моему интеллекту не повредит.

-  Кто знает. Мозги - штука тонкая.

-  Вы боитесь, что окружающие могут заподозрить что-нибудь?

-  Разумеется, это нежелательно, - вмешался Сингх.

-  Тогда не стоит беспокоиться, - пробурчал Клэй. Жара и долгие часы тяжелого труда утомили его. - Как только я проверю все данные, я тут же уеду.

-  Но вы склонны считать, что мы действительно наблюдали распад протонов?

-  Скажем так, данные впечатляют.

Даже такое косвенное одобрение далось Клэю с трудом. Он ожидал, что его встретят всеобщим ликованием. Но Патил и Сингх молча сидели и смотрели на мерцающие угли через открытую дверцу печи.

Наконец Патил сказал:

-  Новости быстро распространятся.

-  Да, если вы передадите по радио. Сингх тихо пробормотал:

-  Тогда многое изменится.

-  Конечно, вы можете уехать отсюда, сделать доклад, написать статью…

-  О нет, мы, безусловно, останемся здесь, - не задумываясь ответил Сингх.

-  Эти «преданные», они могут причинить вам неприятности, если обнаружат…

-  Мы уверены, что это открытие, как только оно будет осознано, вызовет большие перемены, - торжественно заявил Патил. - Я предпочитаю стать свидетелем этого у себя на родине.

Тональность этого разговора показалась Клэю весьма странной, но он отнес это на счет тяжелых условий труда. Ведь они многим пожертвовали, чтобы построить и запустить эту лабораторию среди всеобщего упадка.

-  Результаты этого открытия заставят мир постепенно отказаться от материалистического мировоззрения, - сухо произнес Сингх.

-  Как это?

-  Наблюдая за существованием элементарных частиц, мы пользуемся редукционистским инструментарием, - пояснил Патил. - Но ведь природа не саламандра, она не восстановится, если без конца расчленять ее.

-  Если саламандру урезать так сильно, что она уже не сможет отрастить конечности и снова стать саламандрой, - добавил Сингх и осветил ночь белозубой улыбкой.

Клэй нахмурился. Он смутно помнил теорию квантовой механики, где используется понятие «подразумеваемый порядок», суть которого заключается в том, что за поверхностной неопределенностью волновой механики скрывается глубинный слой теоретической физики. Волны, которые вдруг начинают вести себя как частицы, - и наоборот - все это только иллюзия, возникающая на почве нашего научного невежества. Поскольку осязаемых воплощений эти понятия не имели, вся эта научная абракадабра высоколо-бых теоретиков представлялась Клэю всего лишь напыщенными словесами. Но он должен был соблюдать дипломатию.

Он глубокомысленно кивнул:

-  Да, конечно. Но ведь если погибнут частицы, с ними вместе погибнет и весь мир, так?

-  Да, через десять в тридцать четвертой степени лет, - согласился Патил. - Но само осознание смертности материи распространится со скоростью света, стоит только оповестить мир об этом.

-  Ну и что?

-  Вы экспериментатор, профессор Клэй, а потому - да простится мне такое выражение - склонны препарировать саламандру. - Патил сложил кончики пальцев, на лице его плясали тени от догорающего огня. - Наше мировоззрение обусловлено родом наших занятий. Подразумеваемый порядок - это отчасти наша собственная схема.

-  Разумеется, квантовое измерение, принцип неопределенности и все такое.

Клэй отсидел свое на всех этих лекциях и отнюдь не жаждал повторения. Во всяком случае не в этом грязном сарае, да еще когда в желудке урчит от голода. Он отхлебнул из чашки слабо заваренный чай и зевнул.

-  Осложнения в замерах отражают глубинные проблемы, - продолжал Патил. - Даже один из основоположников западной философии, Платон, понимал, что мы воспринимаем только собственные несовершенные суждения вместо подлинной сути.

-  В чем же подлинная суть? - Клэй вздохнул.

-  Мы не знаем. И знать не можем.

-  Послушайте, мы проводим измерения и готовим доклад. Точка.

Озадаченный Сингх спросил:

-  А потом что, конец? Патил гнул свое:

-  Консенсуальная реальность, вот что означает ваш «реальный мир», профессор Клэй. Но известия о наших результатах могут разнести вдребезги этот обманчивый, бездумный консенсус.

Клэй пожал плечами. Все это напоминало ему ночные дебаты подвыпивших неофитов физики в университетском кампусе. Поверхностный пантеизм, болтовня о квантах, доморощенная философия. Одно дело - восприимчивость к новому и совсем другое - завихрение в мозгах. Неужели на этом континенте все склонны к бесплодному философствованию? Нет, пора убираться отсюда.