– Вы сказали, что было около половины девятого?

– Да, если точно, то восемь часов тридцать пять минут.

– Вы считаете, что в это время в холле бунгало был Цумура?

– А что я еще могла подумать? В городе были расклеены афиши, извещающие о концерте, но я решила, что из-за отключения электричества концерт просто отменили.

– Резонно. И что было дальше?

– Дальше я залезла в постель и некоторое время читала книгу. Однако при свете фонаря читать было трудно, да и батарейки было жалко, поэтому в девять часов десять минут я выключила свет и собиралась заснуть. Но как раз в это время я услышала, как к бунгало подъехала машина. Я всегда была любопытна, поэтому потихоньку встала, немного раздвинула шторы и посмотрела вниз. Машина подъехала к самому крыльцу, и из нее вышел мужчина. На улице было темно, хоть глаз выколи, но зажженные фары светили в нашу сторону, мужчина оставил их невыключенными, поэтому его фигура была хорошо видна. Я подумала, что он имеет какое-то отношение к миру богемы, так как он был одет в длинную блузу, которая доставала ему до бедер.

– Вы когда-нибудь встречались с Кего Маки?

– Нет, ни разу. Правда, когда он женился на Тиёко Отори, в каком-то журнале я видела его фотографию. Неужели?…

– Да, это был он. Мужчина вошел внутрь?

– Да.

– Вам удалось разглядеть того, кто в это время был в доме?

– Нет, тогда я не видела. Но…

– Но что?

– Я подумала, как это неудобно – принимать гостя, когда нет света. И уже решила было опять лечь, но задержалась, потому что увидела нечто, вновь подогревшее мое любопытство.

– Что это было?

– Сразу после того, как гость вошел, от черного хода украдкой отошел человек и через боковое окно стал наблюдать за тем, что происходит внутри.

– О! – раздался удивленный возглас помощника инспектора Хибия.

Нацуэ, видимо неправильно истолковав его чувства, повысила голос:

– Я ничего не придумываю! Кто-то, таясь, действительно стоял у окна, и мне это показалось очень странным.

– Фудзимура-сан, – успокаивающим голосом произнес Киндаити, – мы не сомневаемся в том, что вы рассказываете. Вы подтвердили то, что нам уже было известно: мы обнаружили следы пребывания у дома третьего человека. Ваши показания для нас очень важны, и мы просим рассказать все как можно более подробно.

– Хорошо.

Нацуэ глубоко дышала, пытаясь преодолеть волнение от нахлынувших воспоминаний; взгляды всех присутствующих были устремлены на ее лицо в ожидании рассказа о страшных событиях, свидетелем которых она оказалась.

– Если смотреть на бунгало из моего окна, то видны его передняя и правая стены. У меня создалось впечатление, что этот человек уже некоторое время находился возле дома, но, увидев подъезжающую машину, спрятался за бунгало, а когда гость вошел внутрь, вышел из укрытия.

– Скорее всего, так и было. И что было дальше?

– Этот человек… Вокруг была непроглядная темень, но в отраженном свете фар кое-что все-таки было видно. Так вот. Этот человек, видимо, хотел разглядеть происходящее внутри дома, но окно расположено довольно высоко. Тогда он принес камень или что-то такое и пристроил его под окном, взобрался и стал смотреть внутрь.

– Как он был одет?

– Этого я не могла рассмотреть. Фары светили в мою сторону, поэтому такие подробности я видеть не могла. Что я отчетливо разглядела – у него за спиной был модный в последнее время рюкзак. Теперь я уже не могла отойти от окна.

– Все это очень интересно. Пожалуйста, продолжайте.

По лицу Нацуэ было видно, что ей опять стало страшно, ее колотил нервный озноб.

– Я посмотрела на часы и поняла, что стою у окна уже около пятнадцати минут. Неожиданно человек, за которым я наблюдала, спрыгнул с камня и бросился ко входу в дом, мне показалось, что с совершенно определенными намерениями – он собирался на кого-то напасть. Я думаю, он услышал, что кто-то побежал от крыльца. Нет, само крыльцо из моего окна не видно, я так думаю, потому что человеческая тень быстро пересекла сноп света от фар. Но я узнала… эту девочку, будто скрюченную рахитом… Нет, лица я не могла рассмотреть, она была слишком далеко. Но согнутая спина, выдвинутый вперед подбородок, болтающиеся руки… В прошлом году, пока она медленно проходила мимо меня, я запомнила ее на всю жизнь. Позавчера она как ветер пересекла свет фар и завернула за машину. Через мгновение она появилась на велосипеде, который, видимо, был спрятан за домом, и быстро поехала вниз по склону.

Велосипед! У Мися есть велосипед. Все с волнением переглянулись.

– Но прежде чем она умчалась вниз по склону, произошло следующее: как только эта девочка выехала из-за машины, наперерез ей бросился мужчина, который заглядывал в окно, и загородил ей дорогу. Я успела заметить, что это был молодой человек. У него был карманный фонарик, и он осветил лицо девочки. С громким криком она направила на него велосипед, сбила с ног и скрылась из виду. Человек что-то закричал, но сильный порыв ветра отнес слова в сторону, я не расслышала. Затем он вскочил и со всех ног побежал вслед за велосипедом. Это все, что я видела.

Нацуэ выглядела смертельно уставшей, она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Стали заметны мелкие морщинки, испещрившие все ее лицо, – следы горестей и унижений, которые пришлось пережить этой женщине в последние годы.

Коскэ Киндаити попробовал подбодрить ее:

– И что потом?… Что вы делали потом?

– Киндаити-сэнсей, я больше не могу, мои силы на исходе… Я подумала, что в соседнем доме произошло что-то страшное. Потихоньку задвинула шторы и легла в постель. Но заснуть не могла и фонарик боялась зажечь, потому что свет могут заметить и понять, что я подглядывала. Взяв фонарик, я встала с постели и на лестнице посмотрела на наручные часы. Было девять часов тридцать восемь минут.

В это время Синдзи Цумура еще должен был находиться на вилле Сакураи.

Трудно поверить, но Нацуэ Фудзимура два года подряд становилась свидетельницей ужасных событий. Может быть, то была расплата за ее ненависть и зависть по отношению к Тиёко Отори? И могут ли эти события каким-то образом повредить Тиёко? Или?…