Метрдотель поклонился.

— Прекрасный выбор, мадемуазель и месье.

— Месье Жорж! — крикнул он старшему официанту и повторил ему меню Бонда и Линд.

— Прошу вас, — месье Жорж протянул Бонду винную карту в кожаном переплете.

— Если вы согласитесь, я хотел бы пить сегодня шампанское. Веселое вино и подходит для нашего вечера... По крайней мере, я надеюсь, что подходит.

— Да, я буду пить шампанское, — ответила Веспер.

Отметив пальцем нужную строчку, Бонд повернулся к официанту:

— Что вы скажите о «Тэттинже» сорок пятого года?

— Это замечательное вино, месье. Но если месье позволит, — и официант указал карандашом другую строчку, — «Блан де Блан Брют» сорок третьего года среди прочих таких вин совершенно несравнимо.

— Я согласен... Это не очень известная марка, — пояснил Бонд своей спутнице, — но, пожалуй, это лучшее шампанское в мире.

— И сам рассмеялся тому оттенку претенциозности, с каким прозвучало его замечание. — Вы должны простить меня. Я до смешного люблю вкусную еду и хорошее вино. Отчасти потому, что я холост, но главное, из-за привычки уделять много внимания мелочам. Конечно, это немного несуразно и старомодно, но когда я работаю, мне приходится проводить время за столом в одиночестве, приятно чуть усложнить свою задачу.

Веспер улыбнулась.

— Мне это нравится, — сказала она. — Я люблю делать все до конца и из всего извлекать максимум возможного. Мне кажется, что жить нужно именно так. Впрочем, вслух об этом лучше не стоит, звучит слишком правильно, — добавила она, будто извиняясь.

Принесли графин, обложенный льдом. Бонд наполнил рюмки.

— Во всяком случае, я с вами согласен. А теперь, Веспер, за то, чтобы сегодняшний вечер нас не огорчил.

— Да, — тихо согласилась она, поднимая рюмку и неожиданно прямо взглянув ему в глаза. — Надеюсь, что все сегодня будет хорошо.

Бонду показалось, что она чуть поежилась.

— У меня есть кое-какие новости от Матиса, — прошептала она.

— Он хотел сам все рассказать вам. Но... Это касается той бомбы. Невероятная история.

9. Игра под названием «баккара»

Бонд оглянулся, но слышать их никто не мог, а икру подадут не скоро, лишь когда поджарят тосты.

— Расскажите, — глаза у него заблестели.

— Они взяли третьего болгарина на дороге в Париж, — начала Веспер. — Он ехал на «ситроене» и по пути для прикрытия подобрал двух английских туристов. Во время проверки машины он отвечал на таком плохом французском, что у него попросили документы. Он вытащил пистолет и застрелил патрульного мотоциклиста. Но второй патрульный, не знаю как, его задержал и не дал ему покончить с собой. Болгарина перевезли в Руан и там его «разговорили» в обычном французском стиле.

Как оказалось, все трое — из специальной группы, занимающейся такого рода акциями. Матис уже ищет остальных. Этой троице, как теперь известно, пообещали за вас два миллиона франков и объяснили, что, если они будут в точности выполнять инструкции, нет ни малейшего риска, что они попадутся. Вот тут-то и начинается самое интересное. — Веспер отпила из рюмки. — Связник передал им два фотоаппарата, те, что вы видели. Он сказал, что в синем футляре мощная дымовая шашка, в красном — взрывное устройство. Когда один бросит в вас красный футляр, другой должен нажать кнопку на синем аппарате, и в дыму они сумеют скрыться. На самом же деле никакой дымовой шашки не было. В обоих футлярах была очень сильная взрывчатка. Следом за вами должны были взлететь на воздух и двое террористов. Был, наверное, еще какой-то план, чтобы убрать третьего.

— Что дальше? — спросил Бонд, восхищенный остроумием этой двойной операции.

— Так вот, болгары решили, что, хоть план и очень удачный, лучше не рисковать и сначала устроить дымовую завесу, а потом уже бросать взрывчатку. То, что вы видели, был как раз тот момент, когда один из них нажал кнопку на футляре якобы с дымовой шашкой. Естественно, оба взлетели на воздух. Третий болгарин ждал их в машине за углом «Сплендида». Он видел, что произошло, но был уверен; что его люди что-то перепутали. Полиции удалось собрать части невзорвавшейся красной бомбы, и ему их показали. Когда он понял, что его друзей подставили, он заплакал. Он до сих пор даст показания, однако выстроить цепочку от болгар к Намберу не удается. О Намбере болгарин никогда не слышал. Все переговоры вел посредник, возможно, кто-то из телохранителей Намбера.

Веспер замолчала как раз в тот момент, когда принесли икру, гору горячих тостов, тонко нарезанный лук, растертые желтки и отдельно — белки.

Официанты переложили икру аккуратными горками им на тарелки, и они молча принялись за еду. Через некоторое время Бонд нарушил молчание:

— Признаться, я испытываю удовлетворение, когда убийцы становятся трупами вместо тебя. В данном же случае они попали в собственную ловушку. Матис должен быть доволен результатами дня: пять человек из команды противника уже нейтрализованы. — И Бонд рассказал, как были раскрыты Мюнцы.

— Между прочим, как вы сюда попали? — поинтересовался он.

— К какому отделу вы приписаны?

— Я личный помощник начальника центра S, — сказала Веспер.

— Поскольку это был его план, он хотел, чтобы у его центра было право контролировать операцию, и просил М. послать сюда меня. Речь, кажется, шла только о том, чтобы я обеспечивала связь, поэтому М. согласился, хотя и сказал моему шефу, что вы будете в ярости, когда узнаете, что к работе подключили женщину. — Она выдержала паузу, но поскольку Бонд молчал, продолжила: — Я должна была встретиться с Матисом и приехать вместе с ним. У меня есть подруга, она продавщица в магазине «Диор». Ей удалось взять для меня на время это платье и то, в котором я была утром: иначе я бы не смогла состязаться со всеми этими людьми, — кивнула она в зал. — Мне очень завидовали девушки из бюро, но они не знали, в чем суть дела. Им было известно только, что мне предстоит работать с одним из двойных нулей. Вы все, разумеется, наши герои. Мне, правда, это тоже льстило.

— Получить два нуля не трудно, если готов убивать, — сказал Бонд. — Таков смысл такого номера, и гордиться тут особенно нечем. Я обязан своими нулями трупам японского эксперта по шифрам в Нью-Йорке и двойного норвежского агента в Стокгольме. Вероятно, они были вполне нормальные люди. Но их закрутило в мировом водовороте так же, как югослава, которого убрал Тито. Все это очень сложно, но, когда это твоя работа, делаешь то, что тебе говорят. Как вам яйцо с икрой?

— Замечательное сочетание. Чудесный ужин. Мне почти стыдно... — она осеклась, заметив, как похолодел взгляд Бонда.

— Мы здесь в интересах дела, — ответил он.

Бонд внезапно пожалел и о дружеской атмосфере самого ужина, и об этом разговоре. Он почувствовал, что сказал слишком много для того, что должно было быть лишь рабочей встречей.

— Посмотрим, что нам сегодня предстоит, — сказал он, переходя к делу. — Лучше я объясню вам, что собираюсь предпринять, и тогда определим, чем вы сможете мне помочь. Боюсь, немногим. В двух же словах дело вот в чем.

Бонд стал обрисовывать Веспер план операции, перечисляя возможные варианты. После перемены блюд он продолжил свой монолог. Веспер слушала Бонда со сдержанной покорностью, хотя и внимательно. Она испытывала глубокую растерянность из-за неожиданно зазвучавших в его голосе ледяных интонаций и пожалела, что не придала большого значения советам своего шефа. Знакомя ее с заданием, тот вдруг сказал: «Бонд — человек, абсолютно преданный своему делу. Не думайте, что это будет поездка на курорт. Во время работы все его мысли подчинены только работе. Но он ас, каких мало, так что скучать он вам не даст. И не пытайтесь в него влюбиться. Не думаю, что он щедр на чувства. Во всяком случае, удачи и счастливого возвращения».

Во всем этом был какой-то вызов, и она приятно удивилась, почувствовав, что заинтересовала Бонда, — это подсказывала ей интуиция. И вдруг — всего лишь намек на удовольствие, которое им обоим доставил этот вечер, даже не намек, а лишь попытка вежливой благодарности, и он тут же изменился, как будто человеческие чувства были для него чем-то наподобие яда. Веспер была обижена и не знала, как вести себя дальше. Пересилив себя, она сосредоточила все внимание на том, что говорил Бонд. Она не собиралась дважды повторять свою ошибку.