Постепенно, как-то само собой разговор опять коснулся бывшего напарника. Употребив несколько нецензурных выражений, бросив в адрес Тихонова пучок гадостей, Чебоксаров неожиданно произнес:

– Вам, наверное, надо поговорить со мной о долге, который образовался еще в старом «Бумторге»?

Наконец-то! Причем, не я начал.

– Было бы неплохо.

– А что Тихонов говорит на эту тему? Отказывается?

– Я у него еще не был.

– Вам знакомо такое понятие, как бренд?

Это он меня спросил!

– Более или менее, – посмотрим, как он меня просветит.

– Так вот, существует бренд «Бумторг». Его знают все. Весь город, вся область. Это имя, на которое мы с Тихоновым работали десять лет, и теперь это имя стоит денег. Вы согласны со мной?

Я кивнул

– Этот «Бумторг» является правопреемником того «Бумторга». Он существует по старому адресу, в том же формате. Вот пусть он и отдает. Где я не прав? Я не нашелся что ответить.

Вошла одна из тех девиц, что сидели в торговом зале за компьютерами.

– Николай Александрович, – обратилась она к моему собеседнику. – Мы все уходим. Склад тоже закрыт.

– До завтра, Вероника, – Чебоксаров открыл ежедневник, записал там что-то и продолжил разговор:

– Мне, чтобы раскрутить новую точку и новое имя нужно вложить кучу денег, а у того все уже готово. Справедливо я рассуждаю?

– Вроде бы.

– Вы считайте, что я вообще ушел из бизнеса. Нет меня. Я канцеляркой занимаюсь постольку поскольку, мне нужно распродать складские остатки. Я ведь денег-то не смог получить при выходе. Ладно, хоть товар успел забрать.

– Хотите заняться чем-то другим?

– Есть мысли.

– Производством?

– Ха! В нашей стране производство – это гиблое дело. Вы хотите, чтобы я за свои деньги купил себе геморрой, а потом нанял врача, чтобы его лечить. Нет уж. У меня новые партнеры, новые перспективы. В нашем деле самое главное – фантазия.

Я опять промолчал.

– Вот на вскидку несколько идей. Например, магазин «Все для минета». Народ валом попрет. Чем там будут торговать не имеет значения. Или туристическое агентство «Экстрим». Туры: «Сплав по Тереку», «Грозный и его окрестности», «Прелести ночного Багдада». Вот идеи! Вы думаете, не найдется желающих? Еще как найдутся! Очереди будут. И внимание привлечь можно.

Чебоксаров рассмеялся, а я скептически хмыкнул.

– Это все, конечно, в порядке бренда, – продолжил Чебоксаров. – Но у меня на самом деле есть идеи. Уже все договора подписаны. Деньги проплачены. Вы еще обо мне услышите!

– А как же нам быть? – тускло поинтересовался я. – С какого боку подойти к Тихонову?

– Нужен наезд, – уверенно провозгласил Чебоксаров. – Вы же москвичи! Запугать, надавить. Он другого языка не понимает. Вояка. Наслал на меня ментов и налоговую. Уже три заявления написал. Дурак. Ходит по клиентам, поносит мою фирму. Да мне вообще этот канцелярский бизнес теперь до лампочки. Обвинил меня в воровстве, а сам – вор.

У меня зазвонил сотовый. Я опять не сразу спохватился. Не могу никак привыкнуть к мелодии. Это Аркадий.

– Ну что вы там? – нервозно осведомился он. – Рабочий день давно закончен, я заказал столик в ресторане.

– Можешь выезжать.

– Да я тут уже давно. Под деревом.

– Я скоро.

– Торопитесь? – спросил Чебоксаров, опять положив палец на пульс. – И вправду, уже восемь. Пора домой.

Я встал. Чебоксаров тоже. Он подошел ко мне и протянул руку.

– Приятно было с вами познакомиться.

– И мне.

– Передайте этому дебилу, чтобы больше моих людей к себе не переманивал. А то я тоже займусь компроматом. Замучается отмываться.

Я повернулся к нему спиной и вышел в коридор. Здание опустело, по пути мне не встретилось ни одного человека. Внизу, около самой двери сидел пожилой охранник. Он спросил, из какого я кабинета. Я номер не знал и пояснил, что иду от Чебоксарова. Охранник что-то записал в журнал. Несмотря на надвигающийся вечер снаружи ничуть не посвежело. Опять вернулось раздражение. Я провалил свою миссию. Я не был хозяином положения и не смог навязать свою волю собеседнику. Хотя другого ожидать и не стоило. Даже наш домашний кот и тот решительней меня. Пройдя метров пять я вдруг понял, что лучше вижу. Немного подумав, решил, что это естественно, просидел полдня в мрачном помещении в солнцезащитных очках. Зазвонил телефон. Это жена.

– Алло, Рюсик, как у тебя дела, пупс?

– Потихоньку. Работаю.

– Уже пришел в отель?

– Пока нет. Но двигаюсь в этом направлении.

– С тобой хочет поговорить сынок.

– Дядя Андрей, привет.

– Привет, сын.

– Ты скоро приедешь?

– Через недельку.

– А что ты мне привезешь?

– А что ты хочешь?

– Мне все равно.

– Что-нибудь придумаем.

– Пока.

– Пока.

Мишка знатный потребитель. Он в вещах разбирается. Даже в ценах. Что же ему привезти? Денег-то нет.

Я подошел к «форду» и сел.

– Стоп, – сказал я.

– Что опять? – недовольно спросил Аркаша.

– У меня в руках что-то было.

– Не помню.

– Папка. Мне надо вернуться.

Вот нашел я себе проблему с этим “Geo” и с Захаровскими документами.

– Опять на полчаса, – выразил недовольство Аркадий.

– Сто восемнадцать шагов туда и сто восемнадцать – обратно. В секунду я делаю два шага. И того сто восемнадцать секунд. Две минуты на ходьбу. Пускай еще минута на любезности с Чебоксаровым. И того три минуты. Понял?

– Понял, – вытаращился Аркашка.

Я хлопнул дверью. Сейчас я опять увижу Чебоксарова. Странный он все-таки человек. Сперматозоиды, член, ночной Грозный. Странный. Если не сказать больше.

С расчетом времени я ошибся. Целых полторы минуты мне пришлось объяснять охраннику, зачем и куда я возвращаюсь. По-моему дед в маразме. Он уже успел забыть, что пять минут назад я выходил из этих дверей.

– В журнале посмотри, – напомнил я.

На втором этаже, в противоположном конце коридора мелькнула тень. Там, за туалетом я видел днем еще одну лестницу. Другой выход. Уж не Чебоксаров ли это отправился домой?

– Чебоксаров! – крикнул я в спину тени. – Чебоксаров!!!

Нет, не он. Никто не отозвался, только топот ног, будто кто-то побежал вниз по ступенькам. Я подошел к кабинету и открыл дверь.

Чебоксаров находился внутри. Он лежал спиной на своем рабочем столе и трясся. Из груди у него торчала рукоятка ножа. Это был офисный нож для резки бумаги, марки “cabinet”.

На меня напал столбняк. Несколько секунд я стоял как вкопанный, потом, наконец, преодолел тяжесть в мышцах и подбежал к несчастному.

На белой рубашке расплывалась красная клякса. Я в истерике начал суетиться, зачем-то закинул на стол свисающие ноги раненого, схватил его голову и повернул к себе.

Чебоксаров открыл глаза и посмотрел на меня. Взгляд осмысленный, чистый и ясный.

– Это… – пробормотал он.

– Что?

– Это… А…

– Кто? Ну, говори!1 – закричал я.

– Это по… – в горле у него захлюпало. Он перешел на шопот.

– Громче!! – попросил я е. – А что мне сделать? Что мне сейчас сделать?

– Скажи Сереге… Это… Потух… – из его груди послышался хрип. – Потух…

Я зачем-то вытащил нож из тела. Брызнула кровь. Чебоксаров уронил голову. На глаза упала пелена. Он действительно потух.

Я заорал. Потом выбежал в коридор и снова заорал. Именно так, орущего, в крови и с ножом в руке застал меня охранник.