Не все, однако, соглашались с тем, что пилтдаунский че­реп и челюсть относятся к одному и тому же существу. Сэр Рэй Лэнкестер из Британского музея предположил, что они вполне могли принадлежать разным существам различных видов. Профессор анатомии Королевского колледжа Дэвид Уотерстон (David Waterston) также считал, что челюсть не является частью черепа, и говорил, что соединять их равно­сильно попытке приладить стопу шимпанзе к ноге человека. Если Уотерстон был точен, значит, череп показался ему очень похожим на череп современного человека, пришедшего к нам, вполне возможно, из эпохи раннего плейстоцена.

Итак, с самого начала некоторых экспертов насторожи­ла очевидная несовместимость человекоподобного черепа и обезьяноподобной челюсти пилтдаунского человека (рис. 9.1). Специалист по физиологии мозга сэр Грэфтон Элиот Смит (Grafton Eliot Smith) попытался развеять эти сомнения. Изу­чив характеристики мозговой полости пилтдаунского черепа, он написал: «Мы должны рассматривать это как наиболее примитивный и обезьяноподобный человеческий мозг из ког­да-либо описанных; более того, вполне вероятно, что он мог принадлежать существу с обезьяноподобной челюстью». Между тем современные ученые со всей определенностью по­лагают, что пилтдаунский череп – это подложенный обман­щиком череп умершего относительно недавно Homo sapiens sapiens. Если мы примем это за правду, то значит, Смит, зна­менитый специалист в своей области, наблюдал признаки обе­зьяны там, где их на самом деле не было.

Рис. 9.1. Реставрация пилтдаунского черепа и челюсти, проведенная Доусоном и Вудвордом.

Оставалась надежда, что будущие открытия прояснят точный статус пилтдаунского человека. Клыки, которые более выражены у обезьян, чем у людей, в пилтдаунской челюсти отсутствовали. Но Вудворд полагал, что со временем клык пилтдаунского человека все же удастся обнару­жить, и даже сделал его модель.

29 августа 1913 года Тейяр де Шарден в са­мом деле отыскал клык в отвалах гравия. Это про­изошло в пилтдаунском карьере, рядом с тем ме­стом, где была откопана челюсть. Кончик клыка был стертый и плоский, как у человека. Были также обнаружены некоторые кости носа.

К тому времени Пилтдаун уже превратился в туристическую достопримечательность. Прибывавшим ученым поз­воляли присутствовать при раскопках, которые не прекраща­лись. Мотоповозки привозили членов различных обществ естественной истории. Доусон даже устроил в Пилтдауне пик­ник для членов Лондонского геологического общества. И вско­ре он стал знаменитостью. Действительно, научное название, данное пилтдаунскому гоминиду, звучало как Eoanthropus dawsoni, то есть «человек зари Доусона». Но ему не было суж­дено долго купаться в лучах славы: Чарльз Доусон умер в 1916 году.

Сомнения по поводу принадлежности челюсти и черепа одному и тому же существу продолжали существовать. Одна­ко они несколько ослабли, когда в 1915 году Вудворд сообщил о находке новых ископаемых останков примерно в двух милях от того места, где были сделаны первые. Были обнаружены еще два фрагмента челюсти человека и похожий на человече­ский коренной зуб. На основании этих находок в Пилтдауне II многие ученые сделали вывод, что первоначально найденные череп и челюсть принадлежат одному и тому же существу.

Но по мере того как росло число найденных человеческих костей, пилтдаунские ископаемые останки с типом чере­па, присущим Homo sapiens, вносили все большую неопреде­ленность и все хуже вписывались в родословную линию эволюции человека. Сначала в Чжоукоудяне ученые откопали примитивную на вид челюсть, которая напоминала челюсть пилтдаунского человека. Но череп пекинского человека, впер­вые найденный в 1929 году, обладал низким лбом и выраженными надбровными дугами яванского Pithecanthropus erectus, классифицируемого ныне, вместе с пекинским человеком, как Homo erectus. В то же десятилетие Раймонд Дарт обнаружил в Африке первые фрагменты Australopithecus (австралопитек). Далее последовали новые находки, и Australopithecus, так же как Пекинский и Яванский человек, отличался низким лбом и выраженными надбровными дугами. Однако большинство британских антропологов сочли австралопитека обезьяноподобным существом, которое никоим образом не могло быть прародителем современного человека.

После окончания Второй мировой войны новые находки Роберта Брума (Robert Broom) в Африке заставили англичан изменить свою точку зрения, признав в австралопитеке пред­ка Homo sapiens. Но что было делать с Пилтдаунским челове­ком, который считался таким же древним, как и Australopithecus, ископаемые остатки которого к тому времени были обнаружены?

Подлог раскрыт?

Тем временем английский дантист Элвэн Марстон (Alvan Marston) продолжал докучать британским уче­ным своими сомнениями по поводу пилтдаунского че­ловека, заявляя, что с найденными ископаемыми останками не все ясно. В 1935 году Марстон нашел в Свэнскомбе (Swanscombe) человеческий череп рядом с костными останка­ми двадцати шести видов животных, обитавших в эпоху сред­него плейстоцена. Желая, чтобы его открытие было признано «самым старым англичанином», он тем самым бросил вызов возрасту пилтдаунского человека.

В 1949 году Марстон убедил Кеннета П. Окли из Британ­ского музея проверить обнаруженные в Свэнскомбе и Пилтдауне костные останки с помощью новейшего теста на содержа­ние фтора. Проведенный анализ показал одинаковое содержание фтора и в свэнскомбском черепе, и в найденных на том же месте костях животных, подтвердив тем самым, что они относятся к эпохе среднего плейстоцена. А результаты анализа пилтдаунских образцов не были столь однозначными.

Следует отметить, что у Окли, очевидно, были собствен­ные подозрения по поводу пилтдаунского человека. Окли и Хоскинс (Hoskins), соавторы доклада по проведенному в 1950 году тесту на содержание фтора, отметили, что «анатомичес­кие черты Eoanthropus (если допустить, что представленный к анализу материал принадлежал одному и тому же сущест­ву) не соответствуют тем представлениям о гоминидах перио­да раннего плейстоцена, которые сложились в результате открытий на Дальнем Востоке и в Африке».

Окли провел анализ пилтдаунских окаменелостей для того, чтобы определить, действительно ли череп и челюсть пилтдаунского человека принадлежат одному и тому же су­ществу. Тест на содержание фтора в четырех найденных пер­выми костях черепа дал 0, 1 – 0, 4 процента. У челюсти этот по­казатель был равен 0, 2 процента, то есть оказался в пределах данных по костям черепа. Кости, найденные в Пилтдауне II, дали подобные результаты. Окли сделал вывод, что пилтдаунские костные останки относятся к Рисс-Вюрмскому (Riss-Wurm) межледниковому периоду и, значит, их возраст равен 75 000—125 000 лет. Это несколько меньше возраста, характер­ного для эпохи раннего плейстоцена, который им первона­чально приписывался. Но все же он аномально велик для че­репа такого, полностью человеческого, типа, найденного на территории Англии. Согласно ныне принятой теории, Homo sapiens sapiens появился в Африке около 100 000 лет назад и только много позже, примерно 30 000 лет назад, перебрался в Европу.

Доклад Окли не удовлетворил Марстона. Он был убежден в том, что пилтдаунский череп и челюсть принадлежали совершенно разным существам. Познания в медицине и сто­матологии подсказывали ему, что череп, с его закрытыми швами, принадлежал взрослому человеку, тогда как челюсть, с ее не полностью развитыми коренными зубами, по всей ве­роятности, принадлежала молодой обезьяне. Он также подо­зревал, что темный налет на костях, принимавшийся за свидетельство их древности, был вызван ни чем иным, как попыткой Доусона укрепить их с помощью раствора бихромата калия.

Продолжавшаяся кампания Марстона вокруг пилтдаун­ских костных останков неожиданно привлекла внимание окс­фордского антрополога Дж. С. Вейнера (J. S. Weiner), который вскоре понял, что с пилтдаунскими окаменелостями не все ладно. Он поделился своими сомнениями с У. Е. Ле Грос Клар­ком, возглавлявшим в то время департамент антропологии в Оксфордском университете. Но сначала тот отнесся к этим опасениям весьма скептически. 5 августа 1953 года Вейнер и Окли встретились с Ле Грос Кларком в Британском музее. Окли вынул из сейфа хранившиеся там пилтдаунские образцы, чтобы всем вместе рассмотреть их более внимательно. В тот же момент Вейнер положил перед Ле Грос Кларком зуб шим­панзе, заранее им взятый из музейной коллекции, а потом от­шлифованный и покрытый специфическим налетом. Его сходство с пилтдаунским зубом оказалось настолько ошеломляющим, что Ле Грос Кларк дал согласие на проведение де­тального обследования всех пилтдаунских костных останков.