Юбер рассмеялся.
– Ты правильно сказал: по идее.
Он на секунду замолчал, потом сердито добавил:
– Разумеется, ты свободен, Торф. Если не хочешь мне помочь, я пойду один.
Мераак положил руку ему на плечо.
– Я с тобой, Юбер. Я тебя не брошу... С Мольде я постараюсь все уладить потом.
Он повернулся к хижине и сказал:
– Я позову Свена, а того типа бросим подыхать здесь...
Юбер вздрогнул.
– Ну нет! – возразил он. – Мы не оставим его агонизировать здесь несколько часов.
Лицо Мераака замкнулось, и он сухо спросил:
– А что ты хочешь делать? Не можем же мы отвезти его назад в гостиницу?
– Конечно, нет... Есть один способ. Единственно возможный...
Он выразительным жестом показал на «маузер».
– Я не согласен, – сказал Мераак.
Он казался смущенным, и Юбер пытался его понять. Норвежец глухо произнес:
– Это будет убийство.
Юбер расхохотался:
– Прости, но я тебя не понимаю. Ты предпочитаешь оставить его здесь умирать на медленном огне? Я собираюсь оказать ему услугу. Давай без сантиментов!
Он решительным шагом пошел к хижине. Мераак догнал его и схватил за руку:
– Я не хочу, чтобы ты убивал этого типа.
Юбер почувствовал, что у него в горле встал комок. Он с силой оттолкнул норвежца и сказал:
– Я тебя не понимаю, Торф. Не заставляй меня искать причины твоего поведения. Если бы я был садистом, я бы сделал так, как предлагаешь ты. Этот тип будет подыхать здесь целые сутки... Будет жутко мучиться... Поэтому с ним надо кончать. Мы не можем оставить ему ни единого шанса. Если его дружки найдут его раньше, чем он умрет, наш план провалится. Это необходимо, Торф. Я все сделаю сам...
Мераак устало махнул рукой и промолчал. Юбер вошел в хижину и сказал неподвижно сидевшему Хортену:
– Вас зовет Мераак. Идите к нему.
Хортен подчинился. Юбер обошел стол и нагнулся к Улофу, спрятав свое оружие.
– Посмотри внимательно на этот камин, – сказал он двусмысленным тоном.
Заинтригованный, Улоф подчинился. Юбер быстро приставил к голове бедняги дуло пистолета, выстрелил и, закрыв глаза, распрямился.
С порога он увидел Мераака и Хортена, смотревших на него с осуждением. Это поведение, которое он не понимал, его сильно раздражало. Он захлопнул дверь ударом ноги и пошел к ним.
– Не будем больше терять время.
Он спохватился:
– Лучше спрятать труп. Незачем оставлять следы.
Мераак сказал Свену:
– Займись этим... В снег...
Юбер помог донести тело до края поляны, противоположного от дороги, по которой они приехали. Они вырыли руками яму в снегу, уложили в импровизированную могилу труп и тщательно завалили его. Свен заметил:
– Это ничего не даст. Если сюда забредут волки или лисы, они его выроют и сожрут.
Юбер холодно ответил:
– Если это спасет их от голодной смерти, значит дражайший Улоф хоть раз послужит доброму делу...
Они вернулись в хижину. Падавший снег становился все гуще. Свен предложил:
– Надо бы погасить огонь...
Юбер согласился и предоставил ему сделать это. Он присоединился к Мерааку, который тем временем сумел развернуть машину. Юбер сел рядом с норвежцем на переднее сиденье.
– Свен сейчас придет, – сказал он. – Ты подумал об истории для меня?
Мераак держал руки на руле, уставившись в одну точку Он ответил равнодушным тоном:
– Да. Скажешь, что сошел в Осло с советского корабля. Ты должен был выполнить в Норвегии задание, но обстановка для тебя ухудшилась, и ты был вынужден уйти через границу в Швецию. Сегодня ночью ты переплыл через озеро Малар в рыбацкой лодке. Поместье Триде тебе указали на случай, если тебе придется уходить от норвежской полиции в Швецию. Ты попросишь приютить тебя до тех пор, пока не появится возможность переправить тебя в Россию.
Когда вернулся Свен и сел в машину, Мераак тихо тронулся с места на первой скорости и продолжил:
– Теперь перейдем к деталям... Задавай все вопросы на засыпку, которые сможешь придумать...
10
Было что-то около восьми часов. Падал густой снег, сметаемый порывами ветра. Юбер на секунду остановился у почтового ящика возле входа в поместье Триде, потом, сунув руки в карманы и втянув голову в плечи, решительно пошел к дому.
Мераак все организовал в рекордный срок. Он сводил Юбера к одному рыбаку, работавшему на шведскую контрразведку в качестве осведомителя. Тот согласился заявить, если его спросят, что ночью перевез по озеру с запада на восток иностранца, заплатившего норвежскими кронами. Кроме того, имея примерно то же сложение, что Юбер, он согласился уступить ему свою одежду. Так что к поместью Триде Юбер направлялся одетым, как настоящий рыбак с озера Малар, не имея при себе ни одной бумаги, ни единого предмета, даже часов, чтобы по возможности уменьшить риск быть разоблаченным.
Он с трудом шагал, ослепляемый снегом, когда его мускулы напряглись, предупреждая об опасности.
Юбер знал, это – собаки, и достал из кармана крепкий шведский нож, уступленный ему рыбаком вместе с одеждой. Держась начеку, готовый отразить нападение, он продолжил путь, никак не изменив походку.
Угроза становилась четче. Вдруг он увидел тень, быстро промелькнувшую перед ним.
Он знал, что лучший шанс остаться невредимым – это идти ровным шагом, не показывая страха. Собака пробежала мимо, не напав на него... Это подтверждало сделанное ранее предположение. В темноте можно было различить вторую собаку, третью... Он посмотрел по сторонам и увидел, что окружен целой сворой. Собаки эскортировали его молча, не проявляя враждебности.
Побуждаемый любопытством, он резко остановился. Результат не заставил себя ждать... Вокруг него раздалось раздраженное рычание. Он увидел приближающиеся оскаленные пасти, уставленные на него горящие глаза и тогда снова пошел нормальным шагом, не делая резких движений. Рычание прекратилось, и собаки тронулись с места, приноравливая свой шаг к его...
Несмотря на это, он по-прежнему крепко сжимал в руке нож. Он понимал, как были выдрессированы собаки. Волкодавы эскортировали до господского дома любого вошедшего в поместье человека, а при малейшей попытке остановиться – набрасывались на него...
Наконец, Юбер достиг конца дорожки и на секунду заколебался, в каком направлении идти. Сосновый бор заканчивался здесь, образуя прямой угол. Впереди была неизвестность... Рычание собак заставило его снова тронуться с места... Он пошел прямо и скоро увидел слабый свет, падавший, вне всяких сомнений, из освещенных окон дома. В этот момент, словно подчиняясь таинственному приказу, собаки хором залаяли. Они предупреждали о приходе чужого... Пройдя еще метров пятьдесят, Юбер оказался у крыльца, заваленные снегом ступеньки которого вели к двустворчатой деревянной двери под сводчатым козырьком. Юбер поднялся, бросив последний взгляд на свору волкодавов, замершую внизу: их число превышало дюжину. Он взялся рукой за медный молоток в форме химеры с омерзительной мордой, но не успел им стукнуть... На уровне его лица открылось окошко, и через металлическую решетку спросили по-шведски:
– Кто вы?
Юбер уверенно ответил:
– Святой Фернан. Я пришел попросить убежища.
Окошко закрылось с сухим хлопком. Послышался шум резко отодвинутого засова, и дверь со скрипом отворилась.
Юбер скользнул в образовавшуюся щель и оказался в огромном холле, в глубине которого находилась ведущая наверх каменная лестница. По обеим сторонам как символическая стража стояли средневековые доспехи. Пол был выложен большими каменными плитами.
– Поднимите руки.
Юбер повернулся к открывшему ему человеку и под угрозой револьвера «смит-вессон» поднял руки.
Высокий крепкий мужчина был одет в вельветовые брюки и кожаную куртку с воротником из бараньей шкуры. Его левую щеку от уха до угла рта пересекал глубокий шрам. Она не был враждебен... Ощупывая одежду Юбера, он спросил: