Своими длинными сильными пальцами он обхватил запястье жены и посмотрел в ее глаза с заботой, в которую Дейзи не поверила.

— Прошу тебя, ты такая худая, что я боюсь за тебя. Ешь хотя бы ради ребенка.

— Ты не имеешь права! — Дейзи скорчилась от душевной муки и замолчала, спрятавшись за свой спасительный ледяной барьер. Эмоции — ее первый враг. Теперь она будет думать только о благе ребенка.

Не говоря больше ни слова, Дейзи набросилась на стоявшие на столе деликатесы и наелась до отвала. Она ела, не обращая внимания на его попытки заговорить с ней и совершенно игнорируя то, что сам Алекс едва притронулся к еде. Дейзи представляла себе, как она со своим ребенком гуляет по широкому зеленому лугу и их охраняет тигр по имени Синджун, которому больше не нужна клетка.

— Ты совершенно измучена, — сказал Алекс, когда Дейзи наконец отложила в сторону вилку. — Пора спать, давай ложиться.

Дейзи поднялась из-за стола и пошла в ванную, где долго плескалась под душем. Когда она вышла, в номере было уже темно, лишь тусклый свет пробивался с улицы сквозь щель в занавесках. Алекс лежал на самом краю огромной, королевских размеров постели.

Дейзи так устала, что едва держалась на ногах, но вид обнаженного торса мужа остановил ее на полпути к кровати.

— Не волнуйся, — прошептал он из темноты. — Ложись, солнышко. Я не прикоснусь к тебе.

Дейзи еще немного постояла посреди комнаты, пока не поняла, что ей абсолютно все равно, прикоснется он к ней или нет.

Ведь она ничего не почувствует.

Засунув руки в карманы ветровки, Алекс прислонился к ограде стоянки, где цирк планировал провести следующие два дня.

Они только что прибыли в округ Монро штата Джорджия, и ветерок раннего октябрьского утра нес с собой хрупкое дыхание осени.

Подошел Брэйди.

— Погано выглядишь, Алекс.

— Ты и сам выглядишь не лучше.

— Женщины, — фыркнул Брэйди. — Не могу с ними жить. Придушить бы их во сне, да не могу.

Алекс не нашел в себе сил даже улыбнуться. У Брэйди были проблемы в отношениях с Шебой, но по крайней мере с Хедер все пошло на лад. Отец и дочь проводили вместе почти все свободное время, и Пеппер стал для девочки более терпеливым тренером. Это давало отдачу — Хедер делала успехи.

Они с женой вернулись в цирк десять дней назад, и все сразу поняли, что с Дейзи произошло что-то непоправимое. Молодая женщина перестала смеяться, ее больше не видели бегающей по площадке с развевающимся хвостиком. Дейзи по-прежнему была вежлива и предупредительна со всеми и даже помогала Хедер делать уроки, но погасло что-то особенное, что выделяло ее из общей массы. Все ждали, что станет делать Алекс.

Брэйди достал из кармана рубашки зубочистку и сунул ее в рот.

— Дейзи вернулась в цирк другим человеком.

— Она привыкает к своей беременности, вот и все.

Но Пеппер был не из простачков.

— Мне очень не хватает ее прежней. Она всегда лезла в мои дела — без этого я, конечно, обойдусь, — но мне жалко того времени, когда она обо всех заботилась. А теперь ей наплевать на всех, кроме Синджуна и слонят.

— Она постепенно это переживет.

— Я тоже так думаю.

Мужчины молча смотрели, как из грузовика сбросили на землю копну сена. Алекс увидел, что Дейзи, взяв скребок на длинной ручке, принялась чистить Пудинга. Алекс пытался запретить ей работать, но Дейзи ответила, что привыкла к труду Тогда он сказал, чтобы она не приближалась к слонятам за исключением Картофелины, потому что кто-нибудь из них может сбить ее с ног. В ответ жена посмотрела на него отсутствующим взглядом и продолжала поступать так, как считала нужным.

Брэйди скрестил руки на груди.

— Думаю, ты должен знать — прошлой ночью она опять спала в обнимку с Синджуном.

— Дьявол! Клянусь Богом, я надену на нее наручники, если она не перестанет лазить в клетку с тигром!

— Она перепугала меня до смерти, скажу тебе.

— И не тебя одного.

— Почему ты ничего не делаешь?

— А что ты предлагаешь? Сюда пригнали одну из моих машин, чтобы ей не надо было ездить в старом пикапе, но она говорит, что обожает пикап. Я покупаю ей цветы, но она не обращает на них ни малейшего внимания. Пытался получить новый вагончик, но с ней сделался припадок, когда она узнала об этом. Пришлось отказаться от красивого трейлера. — Алекс нервно провел рукой по волосам. — Зачем я тебе все это рассказываю? Если бы ты хоть немного разбирался в женщинах, то ни за что не стал бы увиваться за Шебой.

— Не собираюсь с тобой спорить.

— Дейзи поправится. Это вопрос времени.

— Да, наверное, ты прав.

— Конечно, прав, черт побери!

Если повторять эту фразу миллионы раз, то, наверное, все исполнится. Как ему не хватало той Дейзи, которую он знал раньше! Теперь она больше не плакала. Легкие слезы были для нее так же естественны, как дыхание, но теперь Дейзи не проявляла эмоций. Он вспомнил, как она бросалась при встречах к нему на шею, как смеялась, как ерошила рукой его волосы. Он страдал по ней, как никогда и не по кому не страдал, и прошлой ночью это привело его к срыву.

Вспомнив об этом, он поежился, словно от холода.

Ночью ему снился сон: Дейзи улыбалась ему, как она улыбалась раньше, — словно приносила себя в дар мужу. Алекс проснулся — Дейзи лежала совсем рядом, тесно прижавшись к нему и он не выдержал.

Провел рукой по круглому бедру, по располневшей талии.

Она сразу же проснулась и оцепенела от его ласк, но не отодвинулась и не стала сопротивляться, когда он, раздвинув ей ноги, оказался наверху. Дейзи лежала совершенно неподвижно, когда он содеял еще один грех по отношению к своей жене. Алекс чувствовал себя насильником и утром, бреясь, не мог смотреть себе в глаза.

— Она общается с Хедер, — произнес Брэйди. — Но совсем не так, как раньше. Хедер тревожится, как и все остальные.

Хедер покончила с едой и вытерла руки бумажной салфеткой.

— Хочешь знать, что мне вчера сказал папа?

Шеба, стоявшая у раковины, обернулась.

— Конечно.

Хедер усмехнулась и выпятила вперед грудь.

— Он сказал: «Черт возьми. Хедер, убери свои причиндалы с дивана. Хоть я и люблю тебя, но это не значит, что мне нравится, когда твои мазилки прилипают к моей заднице».

Шеба рассмеялась.

— Красиво выражается твой старик.

— В тот день… в аэропорту… — Хедер поморгала глазами. — Он чуть не плакал.

— Он очень тебя любит.

— Теперь-то я это знаю. — Хедер сникла. — Я чувствую себя виноватой: у меня все хорошо, я счастлива, а Дейзи страдает. Она просто не в себе. Вчера я при ней сказала «дерьмо», а она этого даже не заметила.

Шеба в сердцах швырнула на стол кухонное полотенце.

— Все кругом говорят только о Дейаи. Мне это начинает надоедать.

— Потому, что ты ее не любишь, и я не понимаю почему. Я хочу сказать, что знаю — раньше ты была с Алексом и все такое, но теперь он тебе не нужен, а Дейзи такая грустная. Зачем ты так?

— Она поступает так, потому что не переносит, когда ее обходят. — В дверях неслышно появился Брэйди.

Шеба буквально взвилась.

— Ты когда-нибудь научишься стучаться?

Хедер вздохнула:

— Опять начнете ругаться?

— Я не ругаюсь. Это она.

— Ха! Он воображает, что может мной командовать, но у него ничего не выйдет!

— Он то же самое говорит о тебе, — терпеливо начала Хедер. Ужасаясь собственным словам, она продолжила:

— Если вы поженитесь, то забудете обо всех — станете выяснять, кто из вас главнее.

— Я ни за что не выйду за него замуж!

— Да я и сам на тебе не женюсь, даже если на свете не останется ни одной женщины, кроме тебя!

— Тогда вам нельзя спать вместе. — Хедер заговорила с интонациями Дейзи. — Я же знаю, что ты тайком ходишь сюда почти каждую ночь, папа, а половая связь без духовной аморальна.

Шеба сделалась пунцовой. Отец, открыв и закрыв пару раз рот, словно выброшенная на берег рыба, обрел наконец голос и взорвался: